Когда общину обнаружили в XVIII–XIX веках в Германии, выяснили, что эта организация существовала у древнегерманских племен. Далее ее открыли в Британской Индии, под британской властью существует тоже община. И она, очевидно, изначальная форма существования человечества. Потом открыли общину на Руси. Немецкий барон Август фон Гакстгаузен объехал всю Россию по поручению царского правительства и в 1844 году опубликовал книгу, где доказывал, что в России есть институт общины, который позволяет крестьянам жить спокойно и счастливо.
Так начали строить разные схемы исторического развития. Вероятно, первым был этап, который соответствует индийской сельской общине. Она отличается от всех других тем, что в ней живут одновременно и земледельцы, и ремесленники. Ремесленники обслуживают земледельцев, а земледельцы кормят ремесленников — идиллия. Древность общины определили по разделению труда. Первое разделение труда — это отделение скотоводства от земледелия. Второе — отделение ремесла от земледелия. Третье великое разделение труда — отделение торговли от производства товаров и продуктов. И так как в индийской общине ремесленники и земледельцы жили в одной общине, следовательно, в Индии ремесло еще не отделилось окончательно от сельского хозяйства.
Была построена целая схема развития общины. Восточная община представлена только индийской, потому что в других странах Востока ничего подобного не было. Следом выделили греческую, полис, античную общину. И наконец, возникает и постепенно разлагается германская община у германских племен, которые завоевывают в это время Римскую империю. Таким образом возникает частная собственность, неравенство, феодализм. Эта схема была выстроена Карлом Марксом в его рукописи «Формы, предшествующие капиталистическому производству».
Долгое время схема Маркса служила эталоном понимания развития общины во всем мире. Потом американский этнолог Морган открыл родовую организацию у индейских племен Северной Америки. Он расписал, как существует род, как роды обмениваются женщинами, которые выходят замуж в другой род, как это все происходит и как организовано общество и экономика этих вещей. И тогда было принято считать, что родовой строй — это изначальная позиция в человеческом обществе. Родовой строй постепенно превращается в строй сельских соседских общин через промежуточный этап патриархальной большой семьи. И потом разлагается община.
Надо сказать, что этнология и антропология склонны выстраивать прямые линии развития того или иного института. Если они видят в разных частях мира различные общества, отсталые по нашим понятиям, то антропологи и этнологи стремятся их объединить в единую линию — что более развито, что менее развито — и таким образом выстроить всю историю первобытности. Университетский предмет «История первобытного общества» — это схема развития человеческого общества, которая выдумана этнологами и наполнена материалами из разных общин, разных народов, разных континентов. Это как если бы фотограф ездил по всему миру и снимал бы мгновения, а потом бы сделал из этих фотографий фильм.
Первобытные общества нельзя изучать по документам, потому что их тогда не было. Просто переносить в прошлое то, что мы видим сегодня, совершенно неверный путь. Если мы считаем, что община была первоначально и потом постепенно разлагалась, то что исследователи общины видят в реальности? Она сохранилась или сохранились пережитки первобытности? Все-таки это пережитки чего-то прошлого или вновь возникшие институты?
Самое интересное в изучении общины — проблема переделов земли. Предполагалось, что первоначальная община была единым коллективом, в котором все вместе работали и делили поровну продукты. На следующем этапе возникли переделы, землю разделять по семьям, но на время, а не навсегда. Считалось, что переделы сохранились у нас от первобытности. В Германии даже нашли эти переделы еще на родине Маркса в Трирском округе. Но совершенно нелогично считать, что люди сначала поделили землю по частям на время, а потом перестали это делать, потому что в них взыграли частнособственнические инстинкты.
Переделы возникают, когда для этого есть необходимость. Это может быть необходимость, связанная с наследованием, когда один человек имеет землю, потом у него рождаются три сына и они делят между собой имущество на три части. Потом у них рождаются внуки, которые делят свои доли, и так далее. И устраивать передел нужно каждый раз, потому что меняется количество людей в семьях. Это общинный передел, основанный на частной собственности на долю общего состояния.
Еще один вариант передела — когда человек должен получить по указу императора или по велению помещика определенную землю, с тем чтобы выполнять обязанности. Передел по обязанностям, по тяглу, как у нас на Руси говорили. Нужно снабдить каждого крестьянина участком земли, потому что иначе он не сможет платить. И главное здесь — обеспечить поступление денег и прочих продуктов помещику. Время, о котором мы сейчас говорим, — это период перехода от первобытного общества к гетерогенному. Когда племена находятся на этом этапе, ни у кого нет передела земли, не зарегистрировано общее хозяйство общины. В Средние века возникает уже совсем другой передел.
Получается, что на первоначальном этапе истории человечества не существовало общины. Были локальные группы из восьми или пятидесяти человек, которые занимались собирательством. Эти группы, как австралийские аборигены, постоянно меняли состав. Так что это не община, которая должна характеризоваться постоянством, социальными связями между членами общины. От этой локальной группы начинается община земледельцев. Но это уже после неолитической революции.
На этом перекрестке, когда начинается земледелие и оседлый образ жизни, возникают общины, которые могут быть подчинены власти. И первоначально никаких переделов, никаких общих прав на землю нет, потому что их просто никогда не было. А потом их заставляют объединяться, чтобы они вместе могли обрабатывать как можно больше земли, чтобы как можно больше платить. И тогда возникает чувство соучастия, чувство товарищества, чувство общинности, которое потом действительно сохраняется в Новое и Новейшее время.
