— Поговорим о том, о каких изменениях, процессах в русском языке можно судить по результатам работы Справочной службы ИРЯ РАН в 2014 году. Можно ли говорить о каких-то наиболее часто задаваемых вопросах?
— Дело в том, что всегда есть вопросы, которые условно можно назвать вечными, которые задаются из года в год.
— Например?
— Как правильно: «в городе Москве» или «в городе Москва»? Это, безусловно, вечный вопрос. Если вы откроете наши регистрационные книги 1970-х годов, то увидите, что этот вопрос или подобные ему вопросы хоть раз в неделю кто-то точно задавал. Сейчас его задают так же часто, речь может идти не только о Москве, но и о Самаре, Владивостоке, Ростове, о каких угодно российских городах. Суть вопроса — все-таки склонять или не склонять имя собственное — будет одинакова.
— Так склонять или не склонять?
— Если вы говорите о крупном российском городе, который всем известен, то название его надо склонять. Исключения составляют названия в форме множественного числа, например Великие Луки, или те слова, что являются наименованиями маленьких поселков, деревень, хуторов. Классический пример: «Построили спортивную площадку в поселке Тужа». Как только мы просклоняем этот топоним и скажем, что что-то построили в поселке Туже, будет как минимум два вопроса. А может быть, этот поселок называется Туж? Или он называется Туже? То есть читатель не сможет самостоятельно точно восстановить исходную форму названия, информация может быть из-за этого искажена. Потому названия небольших населенных пунктов зачастую остаются в исходной форме. А уж такие топонимы, как Новгород, Тула, Новосибирск, Самара, Саратов, грех не склонять, и неважно, есть ли рядом слово «город» или сокращение «г.» или нет ни того ни другого. Препятствий для склонения хорошо освоенных российских географических наименований практически нет.
— Есть вопросы из категории вечных, а есть, наверное, и вопросы сиюминутные?
— Да, есть. Например, прошлой зимой чаще всего задавали вопросы, связанные с Олимпийскими играми. Например, как написать словосочетания «зимние Игры», «зимние Олимпийские игры», «Белая олимпиада» и так далее. Также были вопросы, связанные с событиями в городе Киеве, на Украине. Следует ли переводить «майдан Незалежности», то есть писать, что это площадь Независимости? Мы переводить не советовали. Приведу простой пример: когда мы говорим Уолл-стрит, то сразу понимаем, что речь о Нью-Йорке, что это центр его деловой и финансовой жизни. Но если в статье о событиях на Манхэттене кто-то упомянет Валовую улицу, это вызовет большое недоумение у читателя (а ведь wall — это как раз и есть «вал», «стена»). Еще вопрос: следует ли в словах «Майдан» и «Евромайдан» употреблять прописную букву или достаточно строчной? Можно констатировать, что в СМИ сложилась устойчивая традиция использовать в этих словах прописную букву. Потом появились вопросы о том, как нам быть с написанием названий новых республик — ЛНР, ДНР — где прописные, где строчные. Понятно, что, когда употребляются аббревиатуры, вопросов нет. Но как только мы начинаем использовать полное наименование, проблемы возникают. Сейчас устоялось написание этих названий с прописной буквой только в первом слове, по аналогии с такими образованиями, как Баварская республика, то есть с наименованиями административно-территориальных образований, которые не получили статуса самостоятельного государства.
Мы не можем в своих рекомендациях не учитывать подобные юридические обстоятельства. Скажем, еще один из часто задаваемых вопросов: «Как правильно писать: „Белоруссия“ или „Беларусь“?» Люди встречают в средствах массовой информации оба написания и закономерно задают этот вопрос. Мы отвечаем следующим образом: действительно, в тех случаях, когда речь идет об официальных межгосударственных отношениях, о дипломатических документах, мы ориентируемся на утвержденное ООН написание, которое принято и в документах Союзного государства. В этих документах на русском языке использовано официальное наименование Республика Беларусь. Другое дело, что не все тексты, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни, высокого дипломатического уровня. Понятно, что чем менее официальным является текст, чем он свободнее, тем больше шансов, что в нем будет употребляться обиходно-бытовое и вполне допустимое наименование Белоруссия.
— Какие еще вопросы были особенно актуальны в этом году?
— Вопрос, который часто задавали именно в этом году: «Как правильно: „на Украине“ или „в Украине“?» Если говорить, что, собственно, изменилось за год, то, как правило, мы не наблюдаем каких-то молниеносных изменений в языке, все-таки языковая система достаточно инертна. Пожалуй, случай с предлогами «на» и «в» — это достаточно яркий пример того, что изменения произошли в течение очень короткого времени в такой консервативной области, как грамматика. На протяжении многих лет мы говорили о том, что, действительно, исторически существовали две формы: с предлогом «в» и с предлогом «на». Мы цитировали «Полтаву» А. С. Пушкина, который употреблял именно форму с предлогом «в», например: «Карл поворотил / И перенес войну в Украйну». При этом подчеркивали, что нормативной формой в современном русском языке, которую никто не пытался и не пытается отменить, является форма с предлогом «на».
— То есть именно форма «на Украине» является легитимной для русского языка?
— Она была всегда такой, и до 1993 года никому даже в голову не приходило открывать дискуссию по данному вопросу. Я думаю, что до 1993 года вообще сложно было себе представить вопрос, адресованный в Справочную службу, какой в этом случае выбрать предлог. Но в процессе становления украинской государственности этот вопрос возник, потому что существует государство, жители которого владеют русским языком, они употребляют определенный предлог, и оказалось, что выбор жителей Украины иной: не «на», а «в». Некоторые украинские лингвисты стали ратовать за употребление именно предлога «в», пытаясь таким образом, как они говорили, разорвать связь с обидной аналогией: «на окраине» — «на Украине». Оказалось, что это очень болезненная тема. Это такой пунктик своеобразный, маркирующий отношение говорящего к своим адресатам. То есть если я выбираю предлог «в», то я иду вам навстречу и руководствуюсь принципом политкорректности, а с другой стороны, если я во главу угла ставлю свой родной язык и его нормы, то выбираю предлог «на». Возможно, в каких-то случаях стоит идти навстречу пожеланиям адресатов речи, если уж такими адресатами являются жители соседнего государства. Если поднять архивы, можно без труда обнаружить и выступления первых лиц государства, где вовсе не случайным образом, а регулярно и многократно употреблялся предлог «в».
— Первых лиц российского государства?
— Да, первых лиц российского государства. Разумеется, когда речь шла о каких-то более или менее ровных периодах в межгосударственных взаимоотношениях. Как только возникали конфликты, тут же шла на спад частота употребления в речи предлога «в» и активизировался предлог «на». То есть это отражение той тенденции, о которой я говорила. Можно сказать, что сейчас предлог «в» практически не употребляется или идет оговорка типа «в Украине, как говорят там же».
— Какие еще можно отметить особенности задаваемых вопросов, помимо этого вопроса, связанного с Украиной?
— Многие вопросы закономерно связаны с ситуацией в экономике и политике. Например, вопросы о значении новых слов, как правило, задают люди старшего возраста, которые, благодаря наличию свободного времени, регулярно смотрят телевизор, слушают радио. Услышали новое слово — захотелось узнать его значение. Так или иначе, эти слова, которые у всех на устах, будут связаны с какими-то актуальными событиями. Например, если год назад спрашивали о значении слова «креакл» — сокращении от «креативный класс» в значении «представитель креативного класса», то слово, которое заинтересовало очень многих спрашивающих в 2014 году, — «люстрация». Дело в том, что значение этого слова в ряде старых, еще советских толковых словарей определено только как «очищение» в религиозном смысле, «очищающее жертвоприношение». В более современных словарях уже указывается, что люстрацией может называться также процесс очистки каких-то структур государственной власти от тех, кто сотрудничал с предшествующим режимом. Прежде всего речь идет о силовых ведомствах, спецслужбах и т. п. Кстати, задавался неоднократно вопрос, есть ли связь между словами «люстрация» и «люстра».
— А она есть?
— Отнюдь не прямая. Слово «люстра» пришло в русский язык из французского, возможно, через немецкий, а «люстрация» — при посредстве польского из латыни, но, вероятно, оба слова восходят к латинскому глаголу lustrare — «освещать» или «делать чистым, ясным».
Кстати, наверное, еще одной особенностью диалогов о языке в 2014 году были многочисленные вопросы, связанные с желанием звонящих установить какие-то связи между словами русского языка и иностранных языков, прояснить как-то внутреннюю форму того или иного слова.
— Возможно, были и вопросы, которые перестали задавать в этом году?
— Да, практически перестали задавать сотрудникам Службы вопросы о мате, точнее, о принадлежности того или иного слова к матерной лексике. Безусловным достижением этого года является то, что некоторая определенность в вопросе, который мы для себя называем «вопросом о мате», возникшая в конце 2013 года благодаря разъяснениям Роскомнадзора, теперь стала основой для системного подхода в оценке материалов СМИ, соответствующие запреты заработали. Теперь достаточно четко определились с тем, что недопустимо употребление как минимум четырех корней, именно корней слов, употребление которых в средствах массовой информации влечет за собой санкции со стороны надзорных ведомств. Ведь первоначально были попытки создать и законодательно утвердить некий реестр слов, исчерпывающий список, в котором контролирующий чиновник мог бы найти определенное запрещенное слово. Но против создания такого списка высказались лингвисты однозначно. Это была своеобразная задача «выпить море». Невозможно составить исчерпывающий список бранных и матерных слов русского языка по одной простой причине: в русском языке очень активно словообразование. Как только будет запрещено одно конкретное слово с определенной приставкой, или суффиксом, или набором приставок и суффиксов, бойкий русский ум тут же породит альтернативный вариант, замену с другими приставками, с другими суффиксами. Поэтому было четко указано, что один глагольный корень и три корня имен существительных табуированы для массового, публичного воспроизведения в средствах массовой информации. Как только вопрос был законодательно урегулирован, его перестали задавать.
