5 книг об идеологии и интеллектуалах

1

Куренной В.А. (ред.) Мыслящая Россия (три сборника с разными подзаголовками, М.: Некоммерческий фонд «Наследие Евразии», 2006, 2008, 2009)

Все три книги выходили под редакцией Куренного В., который создал курс «Идеология и интеллектуалы» и преподает его в Высшей школе экономики, а я вел в 2011/12 учебном году семинары к нему. Эти издания — действительно масштабные, качественные социологические исследования о современных интеллектуалах в России и за рубежом. Сложность этой темы для России в том, что есть два понятия, значение которых не вполне очевидно — «интеллектуал» и «интеллигенция». У каждого из них есть своя история. И вот эти три книжки хорошо помогают понять, как связаны эти термины.

2

Грамши А. Искусство и политика. В двух томах (М.: Искусство, 1991)

Антонио Грамши — это итальянский нео-марксист, который провел очень много времени в тюрьме и там умер, и именно в тюрьме он написал множество писем и заметок. Затем они были объединены в «Письма из тюрьмы» и «Тюремные тетради», в которых он предлагает очень интересную концепцию — гегемонии. Мне кажется, его теория крайне актуальна для современной ситуации в России, для всех этих дебатов по поводу того, почему творится такой вот ужас, и при этом ничего не меняется. Гипотеза, которую он излагает, кажется мне очень и очень удачной.

На русском языке было два полноценных издания работ Грамши. Это трехтомник «Избранные произведения» и двухтомник «Искусство и политика».

3

Альтюссер Л. За Маркса (М.: Праксис, 2006)

Человек, который продолжил и развил идею Грамши, — французский нео-марксист Луи Альтюссер. Он предложил концепцию идеологических аппаратов государства, имея в виду прессу, школу, религию, армию, — то есть разные социальные институты, устанавливающие правила, которые считаются нормой. Осуществлять прямое насилие государству не очень выгодно. Людей можно контролировать при помощи прямого насилия, то есть рядом с каждым поставить, метафорически выражаясь, человека с ружьем, но это очень затратно: нужно найти винтовки, людей, которые согласятся на это, и, главное, убедиться, чтобы охранники не покидали свой пост. Поэтому намного более выгодно внедрить в умы людей покорность. Что и осуществляется через те практики, которые описывает Альтюссер. Его работы, переведенные на русский — это, во-первых, статья в журнале «Неприкосновенный запас», называется «Идеология и идеологические аппараты государства», а во-вторых, несколько книг, например, «За Маркса».

4

Вехи (первое издание: М., 1909)

Есть очень распространенное представление об интеллектуалах, которое присутствует и в России, и в других странах. Эти люди описывают сами себя, говорят, что они уникальные, и это свойство связывают с какими-то фундаментальными этическими, метафизическими ценностями. Интересный момент (об этом, кстати, много пишет Куренной): интеллектуалы и интеллигенция выступают в роли охранников каких-то универсальных ценностей, они говорят: «Вот, мы защищаем общечеловеческие ценности», но на самом деле очень часто интеллектуалы защищают ценности своей собственной группы.

«Вехи» относятся к этой традиции самоописания, хотя они довольно критичны сами к себе. Есть также очень важная статья Солженицына «Образованщина» и статья Дмитрия Лихачева «О русской интеллигенции». Эти две работы объединяет то обстоятельство, что их авторы локализуют понятие интеллигенции. Они смотрят на характеристики той группы, к которой принадлежат, и описывают ее как уникальную, свойственную только русской культуре, и как группу, которая является носителем каких-то супердуховных, очень важных ценностей. Я считаю такой взгляд ошибочным.

5

Кордонский С. Г. Сословная структура постсоветской России (М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2008)

Просветляющее чтение, я бы сказал. Автор согласен с Куренным в том, что на самом деле интеллигенция не уникальна и что, защищая общечеловеческие ценности, она на самом деле защищает свои собственные. Но Кордонский добавляет к этой идее еще то, что эта группа складывается не как класс, то есть не как группа, которая возникает в процессе какого-то производства (например, производства знания, как может показаться сначала), а как сословие, которое создается государством и которая служит государству. У Кордонского очень интересная концепция, согласно которой в России на самом деле существуют одновременно некоторые зачатки классов, но, поскольку нет свободного рынка, то продолжают сохранять свою значимость сословия, то есть группы, которые были созданы государством. Правители просто раскроили население России на эти сословия, каждое из которых отличается своим особым набором прав и обязанностей. Таким образом, нет всеобщего равенства перед законом, а есть как раз неравенство, и каждая группа служит другой группе или государству.