Любые разговоры о современной технологической реальности, о цифровой реальности вызывают массовый интерес, поэтому в том числе дискуссии о смешанной реальности (о том, что называется mixed reality) тоже встречают неимоверный интерес со стороны массовой аудитории. И на самом деле в этом есть некоторая проблема, потому что mixed reality можно описывать с помощью нескольких подходов.
Один подход ― он скорее более теоретический, инженерный и математический одновременно ― предполагает вписывание mixed reality (смешанной реальности) в некоторую совокупность других представлений и понятий, которые точно так же имеют технологическую, если угодно, природу или технологическое описание. Речь идет, конечно же, о том, что реальность раскладывается на некоторую совокупность фрагментов, она фрагментируется. Есть некоторое реальное окружение, есть виртуальная реальность, есть дополненная реальность, есть дополненная виртуальность. Все эти понятия довольно сложны, тем не менее с некоторыми из них или с предметами, объектами, которые составляют их суть, мы взаимодействуем.
Когда мы говорим о сочетании дополненной реальности, виртуальной реальности, конечно же, мы говорим о некотором взаимодействии человека с окружением, с внешним миром, который он может воспринимать чувственно с помощью тех биологических возможностей, которые у него есть от природы, и при этом с помощью тех данных, которые предоставляет компьютер после определенной обработки той же самой внешней среды. И это одно из объяснений, которое на самом деле кажется довольно сложным и непрозрачным. Потому что для того, чтобы в действительности вникнуть в содержание того, о чем идет речь, нужно обладать довольно неплохими познаниями как раз в области инженерных наук, в области компьютерных исследований ― просто для того, чтобы действительно на равных пользоваться определенной терминологией, а не жонглировать ею как некоторыми само собой очевидными пустыми понятиями.
С другой стороны, существует способ объяснения смешанной реальности через посредство поп-культурных образов, когда мы говорим о том, что существуют некоторые аппаратные предложения, разработки и программное обеспечение, позволяющее нам всем сталкиваться с опытом смешанной реальности в нашей повседневности. Например, когда мы говорим о каких-нибудь игрушках, которые закачаны на тысячи, сотни тысяч смартфонов. Когда мы говорим, например, о компьютерной игрушке Pokemon Go. Конечно же, это некоторое вторжение дополненной реальности в нашу повседневность, потому что формально это выглядит очень простым развлечением. Вы скачиваете приложение и дальше погружаетесь в реальность покемонов. Но тем не менее вы оказываетесь в ситуации, когда перемещаетесь по знакомому пространству или не по очень знакомому, но тем не менее обнаруживаемому в реальном мире. И при этом с помощью экрана смартфона оказываетесь как бы представлены некоторому ряду персонажей, который имеет абсолютно виртуальную природу. В этом сочетании смотрения на реальность через экран смартфона, через экран устройства вы обнаруживаете виртуальность, дополняющую вашу реальность. И при этом ваш повседневный опыт, ваш опыт взаимодействия с внешней средой обогащается за счет присутствия этих изначально мультяшных персонажей.
С другой стороны, есть более серьезные разработки, которые касаются не столько рекреации, сколько развития ряда индустрий, имеющих серьезное значение. И это, конечно, разработки, которые связаны с внедрением определенного рода цифровых объектов в нашу повседневность не с целью развлечения, а с целью помощи, предоставления дополнительной и очень важной информации.
Например, есть движок, который разрабатывает сейчас, в частности, компания Apple, но используется он уже очень многими производителями. Это так называемый Augmented reality kit (ARKit), позволяющий с помощью инструментов телеприсутствия, с помощью сенсорных компьютерных систем формировать условно трехмерные модели чего угодно в реальном окружении. То есть вы наводите тот же самый экран вашего устройства на какое-то пространство, и в нем образуется некоторая фигура, которая еще и динамична. С вашим движением и движением телефона происходит перемещение объекта в пространстве. Конечно, у этого объекта, например, могут отсутствовать динамичные тени: вы понимаете, что он не очень там откровенно присутствует в поле вашего зрения. Но при этом он отрисован достаточно качественно, показана некоторая фактура. В принципе, если мы говорим, например, об использовании этой технологии в дизайн-промышленности, то это никакая не футурология, а это настоящее. И похожие движки или похожие технологии использует ряд компаний, которые как раз занимаются дизайном. Например, IKEA довольно давно представила разработку, с помощью которой вы можете условно виртуально, но на самом деле с помощью дополненной реальности обставить любое помещение воображаемыми предметами, которые, конечно, не в полной мере фантазийные, а представляют собой коллекцию собственно продукции IKEA.
Подобного рода разработки можно использовать и в медицине, когда врачи получают дополнительную информацию о состоянии тела, уже осуществляя какую-то манипуляцию, именно благодаря наличию сенсоров или других компьютерных систем или программного обеспечения. Это же используется в военных технологиях, когда, например, участвующие в военных операциях люди или тренирующиеся участвовать в этих операциях получают дополнительную информацию, в том числе предоставляемую благодаря считыванию движения глаз, и это очень сильно упрощает решение задач, приоритизацию задач и прочее.
Второй тип объяснения, который постулируется через научно-популярные или просто популярные повествования, конечно, больше нам всем знаком, потому что он демонстрирует очень простую вещь. Смешанная реальность через некоторую представленность технологий в нашей повседневности, через удешевление этих технологий становится просто нашим сопровождением. И теперь мы можем говорить не только то, что дополненная реальность ― это некоторый эксперимент или виртуальная реальность ― это некоторый опыт выхода человека в несуществующее пространство, где он приобретает новый опыт, а что это нечто, параллельно нам существующее и вторгающееся в нашу жизнь.
Но мне кажется очень важным немного сместить ракурс этого разговора с первичного техноцентризма или с оптимистичного футурологического взгляда, потому что важным здесь является следующее наблюдение. Когда мы говорим о смешанной реальности, довольно часто возникает ощущение, что это нечто феноменологически новое, что человечество никогда раньше не имело возможности постигать какую-то информацию, какие-то там данные из внешнего мира, какие мы получаем сейчас, и теперь наконец-то это стало возможным.
Во-первых, надо помнить, что довольно большое количество исследователей, которые говорили о развитии медиасреды, уже упоминали, что человечеству всегда необходимы костыли, с помощью которых род человеческий приобретает дополнительные познания об окружающем мире. Это теория Пола Милгрэма, который рассказывает, что такое смешанная реальность, просто дополняет предыдущую традицию объяснения. Человеку всегда нужны дополнительные приборы, позволяющие объяснить мир. Собственно эмпирическая наука тоже строилась изначально на том, что человек проводил эксперименты, изобретал какие-то устройства, которые позволяли получать дополнительные данные из окружающего мира. В этом нет ничего странного. Человечество действительно обладает очень ограниченным комплексом биологических возможностей восприятия окружающей действительности.
И в этом смысле смешанная реальность ― это некоторый новый виток технологического развития, технологической революции. Условно это можно считать изводом цифровой революции. У нас появилось большее количество устройств, у нас появились новые алгоритмы, у нас появился новый способ считывания и анализа данных. И мы просто теперь в большей мере получаем данные и надеемся на них, рассчитываем на них, когда говорим об ориентировании в реальном пространстве, в реальном времени. Мы теперь окружены большим количеством информации, абсолютно спокойно относимся к данным, которые порождены использованием компьютерного зрения, того же телеприсутствия, более лояльно относимся к вторжению цифровых объектов в нашу реальность. И в этом нет ничего удивительного, ничего катастрофического. Вопрос только в том, насколько эти технологии будут дешевы, насколько они будут доступны.
Например, сейчас активно разрабатывается система использования социальных роботов и голосовых помощников как раз в системе смешанной реальности, когда прежние технологии, роботы или программы, выполняющие секретарские функции, с помощью технологии смешанной реальности превращаются в цифровые объекты, которые вы можете с помощью экрана своего смартфона видеть находящимися в вашей реальности. И если раньше вам нужно было приобретать какую-то коробочку в виде робота или рассчитывать на какой-то антропоморфный вид этого голосового помощника, который либо говорит человеческим голосом, либо выглядит как человек, то теперь вам не надо делать эти поправки по азимуту. Вы просто наводите свой экран на голую стену или паркет, который нас окружает, и видите фигуру реально присутствующего как будто бы человеческого существа. И это порождает некоторый новый эффект присутствия.
Но мне все-таки кажется, что здесь важно помнить о том, что с помощью технологии смешанной реальности человек не просто окружает себя новыми данными или новыми устройствами, а оказывается погружен в новый способ получения культурного или социального опыта. Мы оказываемся в ситуации, когда дополняем любую свою активность и любой свой поступок довольно серьезной системой целеполагания, приоритизации задач, которая построена именно на человеко-машинном взаимодействии. И для этого вовсе не обязательно подключать сложные движки или уметь программировать, потому что пока все эти технологии в очень большой степени завязаны на профессиональные компетенции. Для этого достаточно проблематизировать свой повседневный опыт.
Возьмем, например, очень простую штуку, которой все пользуются, ― это планировщики. Понятно, что, когда я говорю все, я имею в виду людей, которые привыкли каким-то образом прогнозировать, проектировать свою жизнь. Но проектировщики бывают разные. Какие-то из них очень похожи на календари. Вы просто записываете под какой-то датой какое-то событие и дальше просите, чтобы, например, за сутки система о нем сигнализировала. Какие-то проектировщики связаны с идеей прогнозирования жизненного сценария. Когда вы можете сейчас запрограммировать свои похороны, посмертные сообщения, запрограммировать свои посты во всех социальных сетях на десятки лет вперед, предполагая, что, например, смерть может наступить внезапно, а вы хотите свое цифровое присутствие распространить на долгие годы вперед.
Но если не пытаться создать типологию этих проектировщиков, то можно увидеть, что центральное место в этой системе программ занимают те, которые позволяют создать довольно выпуклый и объемный опыт планирования и включают в себя не просто обычную систему задания координат для встречи, фиксации времени этой встречи, но и создания условий, при которых вы прогнозируете свою подготовку к этому мероприятию, когда вы получаете из окружающего мира информацию о том, какая будет погода, какие будут условия существования города, какая будет экологическая ситуация. То есть вы выстраиваете некоторую довольно серьезную систему существования в целом хронотопе ― во времени и пространстве. И существование это определено теми данными, которые вы получаете из множества приложений, соединенных в едином аппаратном устройстве. В этом смысле вы уже не просто создаете свой опыт существования в условном будущем, а собираете его из очень разных элементов, которые раньше в довольно большой степени были разбросаны и сбор которых составлял вашу довольно серьезную заботу. Теперь это происходит почти автоматически. В этом смысле практически все, что связано с организацией нашей повседневной жизни, когда мы делегируем реализацию каких-то простых задач компьютерам, смартфонам или планшетам, любому цифровому окружению, завязано не просто на получение данных извне, но уже на обработку данных с помощью каких-то алгоритмов, выдачу нам каких-то конкретных результатов, на основании которых мы решаем какие-то довольно сложные задачи.
В этом смысле смешанная реальность ― это не только некоторые технологические нововведения, позволяющие человеку лучше развлекаться, лучше заботиться о своем здоровье или что-то еще делать более качественно. Это некоторое предложение нового опыта, опять же смешанного, а не просто дополненного или виртуального, который предполагает чуть меньшую степень ответственности человека за простейшие действия и чуть большее делегирование ответственности машины за автоматические системы поступков.
И с одной стороны, в этом смысле смешанная реальность ― это, безусловно, такое светлое будущее человечества, которое не обязано размениваться на что-то автоматическое и тривиальное, а сразу может получить доступ к решению сложных задач. Я могу не беспокоиться, например, о своем графике, потому что он будет построен практически идеально ― достаточно ввести пару вводных и некоторое количество критериев.
С другой стороны, как и всегда в случае с цифровой реальностью, это очень большой вызов, потому что, когда человек не то чтобы теряет, а отказывается от возможности создавать сложную систему напряжений между целями, задачами, выбором, ответственностью и доверяет это машинам, которые исходят из математической, алгоритмической логики, в какой-то степени мы теряем горизонт событий и принятия решений. То есть мы полагаем, что эта культура комфорта, которая завязана на очень простом взаимодействии с машиной, и является реальностью. Поэтому, когда мы говорим о смешанной реальности, конечно, велика вероятность и велик соблазн говорить о покемонах, о персональных помощниках, которые в цифровом виде ходят по нашему дому, или о новом каталоге IKEA. Но на самом деле это разговор о том, насколько человек, не всегда на самом деле способный проблематизировать окружающий мир даже с помощью собственных сенситивных систем, готов к вторжению в этот окружающий мир цифровой реальности.
