Американские политические партии не всегда занимали такое место в истории страны, в истории Соединенных Штатов. На заре американского государства к партиям было негативное отношение, хотя группировки возникали. Наиболее известные — федералисты и антифедералисты, существовавшие еще в период Войны за независимость и затем в первые годы деятельности первого американского государства. Но политические партии рассматривались как элемент, разделяющий страну, а не объединяющий. Почему разделяющий? Потому что Соединенные Штаты Америки возникают из группы уже существовавших небольших государств — штатов. Они так и называются — state («государство, штаты»). Поэтому по аналогии можно было бы рассматривать Соединенные Штаты с Содружеством Независимых Государств, которое возникло после распада Советского Союза. Эти изначально независимые колонии-государства объединяются в федерацию. Соответственно, были противники федерации, были ее сторонники, поэтому две группировки возникают сразу.
С течением времени группировки сначала проявляли себя более активно или менее активно, но на протяжении первых десятилетий — примерно до 1824 года — в Соединенных Штатах господствовала эпоха, которая в историографии получила название «эра доброго согласия». То есть партии хотя и появились, но, во-первых, это были протопартии. Одну из них возглавлял Томас Джефферсон, другую — Гамильтон. Но это были партии, которые несильно отличались друг от друга и неактивно проявляли себя в политической деятельности. Более того, согласие между ними настолько возрастало с течением времени, что к началу 1820-х годов Федералистская партия распалась вообще, а джефферсоновская партия была преобразована в другую. Так что реально в первые десятилетия партий практически не было. Более того, в частности, первый президент Джордж Вашингтон, напутствуя американцев после того, как истек срок президентства, предупреждал, что партии — это зло, ведущее к разъединению страны, и нужно стремиться к объединению. Поэтому история Соединенных Штатов, связанная с двухпартийной системой, берет свое начало не с образования американского государства, а уже с XIX века.
В 20-е годы XIX века возникает система партий. Американцы по традиции начинают называть системой двух партий даже эти протопартии, о которых я уже сказал, но российские историки не поддерживают эту концепцию. Все-таки считается, что реальные партии, которые действительно оказывали влияние на политический процесс, начинают возникать со второй системы, то есть в 1820-е годы, а именно с 1824 года. И связаны они с периодом так называемой «джексоновской демократии». Почему эта вторая система рассматривается как реальная? Потому что она была общенациональная, были две партии: джексоновская партия (демократы) и виги. Демократы и виги действовали на территории всех штатов, входивших в молодое американское государство. В последующем эти партии не пережили Гражданскую войну. Хотя в ходе Гражданской войны начинаются новые процессы, Демократическая партия была преобразована, но возникает новая партия — Республиканская, которая, собственно говоря, и положила начало существованию ныне действующей системы. То есть Демократическая и Республиканская партии действуют в Соединенных Штатах с середины XIX века. Это та система, которая функционирует и сейчас.
Рубежи, которые здесь отмечались: 20-е годы, возникновение реально действующей системы, Гражданская война, которая привела к распаду прежних партий и возникновению новых, — достаточно понятные. В следующих делениях, которые американская историография рассматривает в русле теории критических выборов и перегруппировок, все проходит не всегда гладко.
Конечно, возникшая система «демократы — республиканцы» тоже не была вполне современной. Она просуществовала где-то до конца XIX века, когда и возникает уже современная нам система в прямом смысле этого слова. Почему она была не столь современна? Потому что фактически получилось, что Республиканская партия действовала на севере, а Демократическая партия — на юге. Ни одна из партий не действовала в общенациональном масштабе. Поэтому третью систему, двухпартийную, которая возникла после Гражданской войны, мы тоже можем рассматривать лишь как переходную форму. Обе партии начинают действовать в общенациональном масштабе только с 90-х годов XIX века, и это уже четвертая партийная система, которая просуществовала до кризиса 1932 года, когда вновь меняется характер американских партий.
Я уже упомянул теорию критических выборов. Она связана с теорией партийных перегруппировок, с изменением поведения электората и характера самих партий, о котором я уже сказал. Выборы 1932 года привели к тому, что Демократическая партия из партии юга и партии рабовладельцев превратилась не просто в общенациональную, а в партию городскую, в значительной степени партию мигрантов, за которую голосовали многие американские вновь приехавшие мигранты (а именно в начале XX века их было особенно много), и превратилась в современную партию. В то же время Республиканская партия, которая тоже пережила значительные трансформации, к этому времени обрела консервативный статус. Система возникла в результате выборов 1932 года, которые проходили в ходе экономического кризиса, и, я думаю, это не случайно было связано с партийной перегруппировкой, с критическими выборами, потому что они сравнимы, конечно, с Гражданской войной и с той перегруппировкой политических партий, которая имела место в XIX веке.
Возникшая в 1930-е годы двухпартийная система просуществовала по оценкам американской историографии до конца 1960-х годов, когда основа, которую составляла Демократическая партия, то есть политическая коалиция, распалась, и с того времени ведутся многочисленные дискуссии: что произошло после 1968 года? Происходит ли перегруппировка? Ведет ли эта перегруппировка к возникновению новых по характеру партий или же эта система продолжает действовать, но в несколько видоизмененном плане? Часть придерживается того, что все-таки перегруппировка произошла и на передний план начинают выходить консервативные силы во главе с Республиканской партией. А часть американских историков считает, что это была разгруппировка, то есть распад старых коалиций, который, однако, еще не привел к формированию новых политических партий.
Таким образом, мы видим, что американские партии находятся в постоянной трансформации. Современные процессы, которые протекают в Соединенных Штатах, связаны с глубокими трансформациями как в самом электорате, так и в механизмах, которые действуют в политических партиях. Обе партии стараются модернизироваться. Например, модернизация была связана с тем, что в начале 1970-х годов республиканцы и демократы провели ряд партийных реформ. Демократы провели реформу, в которой сделали первичные выборы обязательными. До начала 1970-х годов система выборов партийных лидеров, которые еще с начала века частично проводились на местах (первичные выборы самими избирателями), а частично назначались партийными лидерами, была необязательной, она была лишь в небольшом количестве штатов. А с начала 1970-х годов первичные выборы (primaries), которые сейчас проходят в Соединенных Штатах, являются обязательными для обеих партий и проходят во всех штатах. Так что это была одна из реформ.
Другие реформы касались уже организационных моментов: как агитировать избирателя, создавались электронные базы данных, разрабатывались системы электронной рассылки информации. И, кроме того, проводились реформы, связанные с финансированием. Вопрос финансирования политических партий всегда был очень острым. И в Соединенных Штатах этот вопрос, конечно, встает в полной мере, потому что большая страна, избирательная кампания стоит больших денег, и возникает вопрос, как финансировать эту избирательную кампанию. Многие говорят, что американская избирательная кампания превратилась просто в многомиллиардный бизнес: если у тебя нет нескольких миллиардов, можешь даже не задумываться о выдвижении своей кандидатуры в президенты Соединенных Штатов.
На самом деле в этом есть доля правды, потому что сейчас избирательная кампания растягивается почти на полтора-два года. Это все требует содержания штата на протяжении почти двух лет, требует большого финансирования. Рекламные кампании стоят очень дорого, телевизионное время стоит очень дорого, выпуск различных буклетов, печатных материалов, публикация в прессе тоже очень дорогие. Поэтому вводились различного рода ограничения на финансирование, в частности на то, сколько средств может выделить каждый отдельный человек для того, чтобы финансировать избирательную кампанию того или иного кандидата.
Финансирование, конечно, не является единственной проблемой. Более того, это проблема, которую легко обходить, и я затронул тему финансирования потому, что она в значительной степени связана с тем, что в настоящее время американцы называют условным кризисом партии. Почему кризис? Потому что ослабевает роль партии: число избирателей, которые считают себя либо демократами, либо республиканцами, постоянно падает и уменьшается, и число избирателей, которые считают себя независимыми, растет. Сейчас электорат фактически разделен на три части. Поэтому когда говорят о финансировании политических партий, это связывают с определенным кризисом политических партий. Из-за того, что вводится ограничение на финансирование, начинает расти роль так называемых «комитетов политического действия», которые создаются различного рода течениями, движениями, не связанными с партиями, но участвующими в политической жизни. Комитеты политического действия могут собирать средств сколько угодно, они не могут передавать их напрямую политическим партиям, но могут за политические партии выполнять определенную работу и нести расходы.
В результате политические партии оказываются в такой среде, когда комитеты политического действия начинают составлять им прямую конкуренцию. И прямая конкуренция со стороны комитетов политического действия, различных общественных течений и организаций и постоянное снижение доли приверженцев той или иной партии, конечно, ставит под определенный вопрос будущее двухпартийной системы. Пока никто не придумал другого механизма ни выдвижения кандидатов, ни организации выборов. Это все делают политические партии, и в этом смысле им замены пока нет. Но очевидно ослабление их роли для многих исследователей, и здесь оно совершенно ясно. Однако делать какие-то выводы сейчас очень рано, потому что это процессы, которые занимают десятилетия, и они, кстати говоря, касаются уже не только американских партий, но и европейских тоже.
