Аушвиц как концлагерь был создан в 1940 году на базе бывших польских казарм. Это было очень подходящее место для СС, которые поначалу предполагали в этом лагере подвергать разным формам наказания прежде всего польских малопослушных людей, сопротивлявшихся оккупационному режиму, который установила немецкая власть.
Но когда началась война с Советским Союзом, когда стало понятно, что предстоят колоссальные усилия Третьего рейха по окончательному решению еврейского вопроса, в соответствующей инстанции — РСХА, Главном управлении имперской безопасности, которым руководил Гейдрих, где был специальный отдел, посвященный еврейским проблемам, в котором работал Эйхман, — начали размышлять: а как мы будем решать эту задачу?
Отпали одна за другой все возможности географического способа избавления от евреев: Мадагаскар, задуманная около Люблина специальная резервация для евреев, Советский Союз не откликнулся на призыв Третьего рейха. Известна переписка между германским и советским миграционными ведомствами. Чекменёв получил письмо, скорее всего, или от Гейдриха, или от Эйхмана (мы знаем это по косвенным признакам) с предложением переселить всех евреев, которые в это время (письмо начала 1940 года, январь) были в руках Третьего рейха — это польские и немецкие евреи, около 2 млн человек в совокупности, — в Советский Союз: в Сибирь ли, на Украину, куда угодно. Отказ. То есть варианты с географическим перемещением евреев, избавлением от них, чтобы их убрать, не получились.
И тогда было принято радикалистское решение — избавляться биологически: убивать, уничтожать, ликвидировать. Тогда нужно это делать как можно технологичнее, как можно более эффективно, как можно более индустриально. И тогда взошла звезда этого в итоге чудовищного места Аушвиц как лагеря смерти, не как места концентрационного лагеря, где, конечно, не курорт — это малосимпатичное место, таких лагерей было очень много на территории Германии, — а именно как лагеря смерти, места, где систематически уничтожались бы евреи. Если нужно кого-то еще уничтожить, то тоже можно. В Аушвице было физически истреблено 1 300 000 человек. Из них евреи — 1 100 000. Это наиболее достоверные из имеющихся оценок.
И в эти 200 000 входят и цыгане, и польские сопротивленцы, и советские военнопленные. По всей видимости, это советские военнопленные евреи и советские военнопленные комиссары. На них, кстати, проводились многие эксперименты, которые потом уже были претворены в жизнь, применены в массовом порядке к экзекуции, к уничтожению, к ликвидации массовых еврейских контингентов. В частности, использование газа Циклон Б для того, чтобы убивать людей. В частности, процедура селекции без регистрации тех, кто после селекции предназначен для того, чтобы быть уничтоженным. Работоспособных — в одну сторону. А тех — убивать сразу. Работоспособные люди тоже не предназначены для жизни, но пусть поработают сначала. Работы там тоже было много. Все эти технологии апробировались на советских военнопленных.
Эти технологии постепенно были разработаны. И два лагеря СС, а именно Аушвиц и Майданек, были намечены как места, где ликвидация евреев будет поставлена на поток. Для этого были разработаны, созданы, построены ударным путем соответствующие инфраструктуры. Не маленькая, из чего-то переделанная газовая камера и крематорий за пределами лагеря, который имеет номер 1, а мощные крематории и соответствующие газовые камеры 2, 3, 4 и 5 — такие номера у них были, через которые за раз пропускались тысячи жертв.
Пока их строили (пустили в строй в течение 1943 года), а реализация физического уничтожения евреев уже шла вовсю, в качестве газовых камер использовались два крестьянских домика, соответствующим образом переоборудованных. Вместо крематориев трупы сжигались в огромных рвах, огненных ямах. И все это делали, конечно, эсэсовцы. Но на определенных участках этого конвейера смерти они привлекали себе в помощь, себе в ассистирование узников лагеря.
Эти узники — зондеркоманда, ее называют «еврейская зондеркоманда».
Это метафора, потому что такого термина — зондеркоманда — применительно к этой команде не существовало.
Но все в обиходе: и сами эсэсовцы, и сами участники зондеркоманды, и вообще все, кто был в лагере, — этим термином пользовались. Зондеркоманда — это спецкоманда, особая команда, команда особого назначения. И им приходилось ассистировать убийцам из СС, тем, кто осуществлял массовое убийство, на самых разных этапах: встречали новоприбывших жертв — не на рампе, на рампе встречали другие евреи, — но, по крайней мере, уже на территории самих крематориев, когда они были построены, успокаивали «вы идете в душ» и прочее, на идише говорили. Им приходилось осуществлять такую психологическую подготовку. Помогали раздеваться в раздевалках. Говорили: «Сюда вешайте, шнурками связывайте ботиночки» и так далее и тому подобное. Это такая прелюдия. От них требовалось, чтобы они успокаивающим образом действовали на жертв.
А когда все было позади — жертвы вбрасывались в набитые битком газовые камеры, замаскированные под душевые (там были соответствующие души и все прочее, в которых никогда ни капли воды не было), — когда все было кончено (смерть была достаточно быстрой, но очень мучительной, несколько минут, но это очень мучительные минуты, поскольку перехватывает дыхательные пути, и люди, испытывая физические муки, умирают и тянутся туда, где, как им кажется, еще есть воздух, и друг друга при этом сминают, такая масса образуется), они должны эту человеческую массу, во-первых, разобрать — трупы по отдельности транспортировать сначала в то место, где их осматривали и обрабатывали следующим образом: во-первых, искали золото (зубы, иногда кольца), хотя многие еще в душевой оставляли такого рода вещи, а во-вторых, волосы, женские волосы срезались и впоследствии как-то утилизировались. И уже потом трупы доставлялись в крематорий внутри этого здания.
Это все единый комплекс. Какая-то техника была: подъемник и прочее. Во всяком случае, трупы нужно было закидывать в крематорий, там тоже были свои технологические нюансы. В каждую печь за раз три или четыре трупа умещалось. Вот эту работу, а также работу по транспортировке пепла, который в результате этого образовывался, работу по раздроблению костей, которые не успевали прогорать за цикл, работу по закапыванию этого пепла, а потом по раскапыванию этого пепла, работу по раскапыванию рвов, где были захоронены трупы — до того, как начали в огненных рвах сжигать трупы, некоторое время их просто захоранивали во рвах. Это было отменено потом приказом Гиммлера. Их эксгумировали и тоже сжигали. Всю эту работу делали члены этой еврейской зондеркоманды.
Она была не на 100% еврейской. Среди них было пятеро поляков на командных должностях. Потом в марте или апреле 1944 года к ним присоединилось 19 человек из зондеркоманды Майданека, эти 19 человек были советскими военнопленными. Подозреваю, что часть из них были евреями, но часть — нет. Как раз один из них, бывший боевой майор, воевавший под Сталинградом, сыграл определенную роль в восстании, которое зондеркоманда подняла 7 октября 1944 года. Это было единственное в таких лагерях смерти восстание. Конечно, были восстания в Треблинке и Собиборе. Но это акция «Рейнхард», это другое.
И все это делали зондеркоманды. Понятно, что их можно обвинять в том, что они были пособниками тех, кто убивал евреев массовым образом. Что можно сказать об этих людях? Может, они выбирали такую работу. Им даже никто не говорил о том, что у них будет за работа. И когда они осознавали, что работа их такова, у них был выбор: или самим прыгнуть в печь, или же примириться с этим и оставаться. Случаи, когда люди выбирали смерть, когда кончали жизнь самоубийством, тоже были. Но их было немного. Люди предпочитали жить, выжить. И некоторые из них брались за труднейшее дело летописцев. Они писали записки, они документировали все, что происходило, закапывали, передавали их через польских подпольщиков. Были налажены пути сначала за пределы лагеря, чисто информативные. А потом, когда эти связи нарушились, они стали это все передавать через землю в надежде, что когда-нибудь лагерь будет освобожден, они стали захоранивать это в землю.
Действительно, после того как лагерь был освобожден, было найдено девять таких текстов, несколько схронов. Очень многое пропало, потому что польские мародеры, крестьяне в поисках каких-то золотых атрибутов евреев, когда натыкались на такие рукописи, конечно, выбрасывали их. Некоторые не выбрасывали, и потом они находились. Но большинство выбрасывали. Таких схронов было порядка 40.
То, что осталось, — это и есть центральные документы Холокоста, с моей точки зрения. Я горжусь тем, что мне удалось собрать все эти тексты, найти переводчиков, организовать перевод. Переводы в максимальном числе случаев были сделаны с оригиналов. Эти «свитки из пепла» как книга вышли в 2013 году. Это очень важный, с моей точки зрения, документ. Я назову имена тех, чьи тексты мы сейчас знаем: Залман Градовский, Залман Левенталь, Лейб Лангфус — это трое польских евреев. Хайм Герман — бывший польский еврей, который попал в Аушвиц из Франции. Его письмо было написано не на идише, а на французском языке. И Марсель Наджари, греческий еврей, его текст был написан на новогреческом языке, а не на идише, но он и не знал идиша, у него был другой, как бы свой еврейский язык. Девять текстов (у некоторых по 2–3 текста) этих пяти человек были найдены после войны в земле, в пепле.
Благодаря этим текстам мы знаем и о том, что происходило непосредственно в крематориях и газовых камерах. Отдельно стоит упомянуть имя Залмана Градовского, который попытался написать не просто свидетельственный летописный текст, а попытался написать текст в пророческом жанре, приближающийся по жанру к пророчествам Иеремии и Иезекииля.
