Любовь к воспоминаниям
«В замке Флервиль все было наполнено воздухом». Камилла, Мадлен, Маргерит и Софи с нетерпением ждали приезда кузенов. Они «ходили туда-сюда, поднимались и спускались по лестницам, бегали по коридорам, прыгали, смеялись, кричали, толкались». Все было готово к приезду мальчиков: комнаты, как и полные нетерпения сердца девочек, ждали их. Букеты цветов расставлены. Так начинается роман графини де Сегюр «Каникулы» (1859).
Во время летних каникул все ездят друг к другу в гости, девочки ждут мальчиков. Как настоящие хозяйки дома, они проследили за тем, чтобы все было сделано как надо (только посмотрите на букеты), и, своим волнением демонстрируя важность события, они играют роль женщин, потому что именно женщинам полагается следить за правильностью соблюдения ритуалов частной жизни, как и за проявлением чувств.
Каникулярное счастье — это время и место, где проходят каникулы. Едва встретившись, дети начинают вспоминать то, что было в прошлом году.
— Будем делать глупости, как два года назад! — Ты помнишь, как мы ловили бабочек?
— А та бедная жаба!
— А та птичка!
— Ох, ну и повеселимся мы! — воскликнули они хором, в двадцатый раз бросаясь друг другу на шею.
Воспоминания в прошедшем несовершенном времени неизменно предполагают будущее. Это обещание и уверенность.
Прошедшее несовершенное время может сопровождаться оплакиванием прошлого, передавать сожаление о том, что прошло и уже не повторится. Это романтическое прошедшее несовершенное:
Или верни меня в минувшее, Творец!
Расшевели, как встарь, безмолвное жилище
Биеньем молодых и радостных сердец!
Казалось, дышит дом, и свежестью душистой
Вся каменная плоть его напоена,
И жизнь являет нам свой лик, прекрасный, чистый, Как личики детей, глядящих из окна.
И пошатнулся дом, скользя неторопливо
В пучину невозвратных лет,
И двери заперты, и двор порос крапивой,
И прежней жизни канул след!.. [1 ]Перевод Е. Баевской.
Для Ламартина в поэме «Виноградник и дом» (1857) время убивает счастье, от которого трепетали даже камни.
Тем не менее счастье может продолжать жить в памяти, и в таком случае прошедшее несовершенное служит для сохранения счастливых воспоминаний, которые согревают настоящее. Настоящее время становится не только возможным для жизни, но, подпитываемое памятью, оно делает эту жизнь лучше, в нить времен вплетаются счастливые моменты бытия и наполняют ее собой.
В этой перспективе дети вдвойне важны. Надо стремиться к тому, чтобы они были счастливы, чтобы они сохранили счастливые воспоминания. Чудесные воспоминания о детстве облагораживают и обогащают.
Повседневная жизнь, большей частью весьма банальная, приобретает огромную важность, если мелочи, из которых она состояла, превращаются в сентиментальные ритуалы. Именно поэтому хозяйка дома, которая собирала всю семью за столом в определенное время, ассоциируется со счастьем: этот ритуал отмеряет ритм частной жизни и создает иллюзию ее неизменности.
В буржуазной среде повторение — это не рутина. Повторение создает ритуал, а ритуал придает моменту важность: сначала его ждут, к нему готовятся; потом его обсуждают и обдумывают. В ожидании моментов, которые размечают день, есть особое удовольствие. Ритуализация придает оттенок счастья событиям, которым предстоит стать воспоминаниями.
Свидетельства текущего времени
Собранные в течение жизни сувениры бережно хранятся. Супруга Альфонса Доде называет «женской хронологией» коллекции разных реликвий: одна собирает перчатки, другая — образцы всех тканей, из которых были сшиты ее платья. Собираются также разные записи — прозаические и поэтические строки, наброски рисунков, которыми дамы и девушки украшали альбомы.
Изобретение в 1836 году фотографии (сокращение «фото» появилось лишь в 1876-м) и ее бурное развитие начиная с 1850-х годов послужило поводом к созданию новых альбомов. Портрет, написанный маслом, создан для вечности, он вне времени; фотографии запечатлевают миг. С одной стороны, фотографии — это самые любимые сувениры. С другой — по сериям фотографий в альбомах можно проследить ход времени, взросление ребенка, эволюцию семьи — все эти свадьбы, рождения и крестины.
Каролина Шотар-Льоре, которая изучала архивы семьи Буало, обнаружила три альбома с приблизительно сорока отпечатками, сделанными между 1860 и 1890 годами. Фотографии были присланы членам этой семьи их многочисленными корреспондентами. Во многих письмах кузены и кузины Марии Б. сообщают, что вскоре пришлют свои фотографии и фотографии родственников. Так, мы видим одну и ту же особу во младенчестве во время крестин, потом в семилетнем возрасте, в отрочестве, в момент бракосочетания, окруженную детьми, наконец, одинокую, накануне старости. Подобная практика создает «конкретное свидетельство масштабов семейных отношений». Мария Б., в свою очередь, по случаю свадьбы своих дочерей в 1901 году рассылает фотографии этого события всей родне. Начиная с 1910 года фотография становится обычным делом: в период между 1911 и 1914 годами Эжен, супруг Марии, наснимал целых шестнадцать альбомов!
Дневниковые записи — тоже резервуар воспоминаний. Габриэль Ланген, девушка из гренобльской буржуазной семьи, решила вести дневник в возрасте шестнадцати с половиной лет, в июле 1880 года: «Через много лет я, быть может, с радостью перечитаю всю ту ерунду, которую написала в дни молодости, когда была счастлива» (12 июля). 30 октября она продолжает эту мысль: «Потом, когда я буду совсем старой, мне будет весело перечитать дневник и увидеть себя в зеркале прошлого, какой я была тогда».
Очень скоро этот дневник становится справочником. Ведя его, девушка создает историю. Вплетая события настоящего в прошлое и будущее, она структурирует свою жизнь. Событий настоящего здесь меньше всего, оно моментально становится прошлым, объектом ссылок.
Будущее — это свадьба с кузеном Луи Беррюэлем, двадцати восьми лет, о которой она мечтает. Они женятся 3 октября 1891 года. Габриэль по-прежнему находится между прошлым («Ах, я счастлива! Мечта всей моей жизни осуществилась месяц и три дня назад») и будущим («Если я и желаю чего-то, то стать матерью хорошенького младенца; произойдет ли это в 1892 году?»). На этом ее дневник оканчивается. Он свидетельствует о поворотном моменте в жизни девушки. Она не только доверяет дневнику душевные переживания — последовательно описывая происходящие события, она фиксирует историю своего существования.
Двадцать лет спустя Рене Беррюэль, старшая дочь Габриэль, тоже начнет вести дневник в школьных тетрадях. Первая из тех, которыми мы располагаем, датируется 1905 годом, когда девочке было тринадцать лет. Но начала она вести его раньше, если верить записи от 9 марта 1910 года, посвященной пятисотой странице дневника: «Пятьсот страниц! Не может быть! Скоро уже восемь лет, как я веду его». Вначале была книга: «Был День Всех Святых, мы собрались у камина в столовой в Бюисьере. Я не знала, чем заняться, и пошла в библиотеку, нашла там „Дневник моей матери“ Ламартина. Тогда мне и пришла в голову идея вести мой собственный дневник».
Личные дневники сообщают множество ценных подробностей из жизни их авторов. Они очень интересны и с точки зрения истории, портрета времени. Так же обстоят дела и с семейной перепиской. Каролина Шотар-Льоре изучила одиннадцать тысяч писем из переписки Марии и Эжена Буало с детьми и родственниками. В этих письмах содержится информация для всей семьи — о детях, делах, визитах друг к другу в гости и особенно о здоровье. В них почти не описываются интимные переживания. Эта переписка выполняла ритуальную функцию — показывала существование крепких семейных связей — и ценна прежде всего своей регулярностью.
В чистом виде желание размерить течение жизни видно в «книжечках для дней рождений», на манер английских birthday books. В 1892 году издатель Поль Оллендорф публикует «Сборник Виктора Гюго», который снабжает небольшим предисловием. Английские сборники, пишет он, содержат стихотворения Байрона или мысли Шекспира. Этот же сборник призван отдать должное нашему национальному поэту. Правые страницы разворота оставлены чистыми, на них указаны только даты. Левая страница предлагает цитату из Гюго на каждый день.
Книгу можно использовать тремя способами: во-первых, открыть страницу со своей датой рождения и посмотреть, какая цитата выпала на этот день; во-вторых, можно выбрать какое-нибудь стихотворение и прокомментировать его (или попросить кого-то из друзей сделать это); наконец, в-третьих, можно использовать его как дневник (в первую очередь это относится к женщинам).
Я держу в руках такую книжку, принадлежавшую Клэр П. из Шатофора. В зависимости от этапа своей жизни Клэр делала записи по-разному: либо записывала дни рождения и важные даты, либо в подробностях рассказывала о некоторых прожитых днях, как в дневнике, — это было в один из самых наполненных событиями периодов ее жизни: помолвка, поездка в Россию… По этой маленькой книжечке, найденной в лавке старьевщика, исписанной мелким, почти нечитаемым почерком, мы можем судить о времени, которое Клэр хотела сохранить от забвения.
Клэр родилась 1 сентября примерно 1870 года. В 1880-м состоялось ее первое причастие. Она жила то в Париже на авеню Ваграм, то в Монтрё, на берегу Женевского озера, где ее родители владели замком, проданным в 1896 году, после чего семья стала снимать виллу. Жизнь девушки состояла из вечеринок и прогулок, но самым главным в юности для нее было пение.
Основные вехи ее жизни — это путешествие в Россию в 1899 году, болезнь и смерть отца 17 августа 1900-го, помолвка с Эдмоном и свадьба в феврале и апреле 1902-го, рождение сына Альбера 11 января 1903-го.
«Сборник Виктора Гюго» содержит несколько записей об очень теплых отношениях Клэр и ее супруга. 6 апреля, на следующий день после свадьбы: «Красиво. Прогулка в карете с Эдмоном мимо мельниц, возвращение через Дампьер и по набережным Луары. Очень красиво!.. Я в восторге! Боярышник весь в цвету». 15 мая: «Доктор сказал, что я, возможно, жду ребенка. Действительно, у меня все симптомы! Я очень рада, Эдмон тоже. Он говорит, что любит меня еще сильнее! И я чувствую, как его любовь ко мне растет с каждым днем!» 6 августа: «Наш дорогой младенец, который скоро родится, все больше сближает нас». Она уезжает в Пулинген с невесткой, Эдмон присоединяется к ней на неделю с 10 по 17 августа. 20 ноября — это праздник Эдмона. «Я поздравляю его накануне вечером и дарю ему цветы и папоротник».
Альбер родился в воскресенье, 11 января 1903 года. Крестили его 15 февраля. Начиная с этих пор записи стали реже. 23 сентября: «Уезжаю из Лювини с Бебером (Альбером) и Нуну в Париж и Сомюр, чтобы воссоединиться с Эдмоном». 26 сентября у Альбера появился первый зуб, а 11 декабря — второй. 22 февраля в возрасте тринадцати с половиной месяцев его фотографируют в Сомюре. 19 июня: «Бебер ходит все увереннее. Были на пруду Белле с ним и Эдмоном. Восхитительный день». В 1905 году, 6 мая: «Возвращаемся в Сомюр, Бебер, Люси и я. Эдмон потрясающий, он счастлив меня увидеть после недельной разлуки. Бабушке, братьям и сестрам очень понравился Альбер, который очень хорошо разговаривает для своих двух лет и трех месяцев. Забавно! Дед потерял голову от внука!» Потом переносимся сразу в 1910 год. 8 декабря Клэр привозит сына в Монтрё. 25 декабря: «Рождественская елка очень красивая». 31 декабря: «Все идем кататься на санках. День идеальный. Фотографировались. Альбер катался с горки с Ферди».
Последние записи сделаны уже после войны. 27 декабря она пишет: «Ницца, Симье [2 ]Симье — холм в Ницце, где находятся античные руины., вилла „Роза“. Над Аренами. С мамой, Мари и Альбером проводим зиму». 29 августа: «1919. Париж, улица Бельшас, 38. Проводим лето в Париже».
Эти «книжечки для дней рождения» — прекрасные документы, по которым можно изучать частную жизнь. В них отражены все этапы жизни человека из хорошего общества: первое причастие, отрочество, наполненное балами, прогулками и обучением искусству обольщения, помолвка, свадьба, рождение и крестины ребенка. Потом время измеряется ростом и взрослением ребенка. Выделяются разные периоды года, отмеченные религиозными праздниками, Рождеством и Пасхой.
Утро, день и вечер
Во всех учебниках хороших манер, которые в XIX веке все время издавались и переиздавались, описывается, как должен протекать день. Так, «Книга хозяйки дома», написанная мадам Паризе в 1821 году и позже переписанная мадам Сельнар, в 1913 году переиздана под названием «Новое полное руководство хозяйки дома». Также многократно переиздается «Полная книга хозяйки дома, или Образцовая хозяйка» мадам Гакон-Дюфур, впервые увидевшая свет в 1826 году.
Эти книги эволюционируют под влиянием урбанизации. В первой половине века Алида де Савиньяк предлагает вниманию публики две книги, два стиля жизни: для Парижа («Молодая хозяйка дома», 1836) и для деревни («Молодая владелица дома», 1838). Понемногу авторы начинают адресовать свои произведения лишь городским женщинам, посвящая хозяйкам сельских домов только приложения. Приложения эти становятся все более тоненькими и в конце концов полностью исчезают. Остается лишь модель городской жизни, а сельскую вспоминают как место каникул.
Учебники правил хорошего тона — наследники аналогичных пособий прежних времен. Во всех этих книгах прослеживается мысль об экономической рациональности роли женщины в частном пространстве, порядком в котором она должна управлять. Однако выпуск этих пособий в таком количестве — это проявление озабоченности изобретением нового образа жизни и нового типа счастья. Образ жизни в те времена был исключительно частным, идеальным обрамлением для образа счастливого человека считался семейный круг, а средство достичь такого счастья — правильное распределение времени и разумная трата денег. Книги объясняют, как успешно упорядочить различные моменты существования. В них описываются ритуалы, которые отмеряют время, и роль каждого члена семьи в этом процессе.
Главная роль принадлежит хозяйке дома, которой следует организовать как жизнь в узком кругу — ежедневные семейные трапезы и тихие вечера у камина, так и взаимоотношения семьи с внешним миром — общение со знакомыми, визиты, приемы гостей у себя. Она должна так решать хозяйственные вопросы, чтобы все, в первую очередь супруг, могли дома блаженствовать.
Мужчина ведет публичный образ жизни, его расписание продиктовано деловым ритмом. Праздного мужчину, который планирует день, как ему заблагорассудится, можно встретить лишь изредка. Если в 1828 году в учебниках по правилам хорошего тона модникам рекомендовалась праздность, то со временем публикации для мужчин в такого рода изданиях становятся путеводителем по карьере… Тех, кто живет на ренту, становится все меньше.
Частная жизнь — это гавань, где мужчины отдыхают от дневных трудов и от внешнего мира. Для гармонии жизни в этой тихой гавани нужно сделать все. Дом — это гнездо, в котором время останавливается. Идеализация образа гнезда ведет к идеализации хозяйки дома. Она должна, как фея, делать дом совершенным и никому не показывать усилий, приложенных для достижения этого совершенства. Пусть все видят только результат: «Как машинист сцены в оперном театре, она руководит всем, но никто не видит ее действий».
