1
Гэблдон Диана. Чужестранка. М.: Эксмо, 2017
Тот факт, что в последнее время интерес к якобитским войнам вышел за рамки узкого круга энтузиастов, в немалой степени заслуга романов Дианы Гэблдон и снятого по ним сериала. Однако история медсестры из 1940-х годов, магически перенесшейся в 1743 год и там наладившей личную жизнь с красавцем-шотландцем, оставляет желать лучшего не только с точки зрения квантовой физики.
В проработанной канве (сериал в этом смысле лучше книг, так как к работе над ним подключали военных историков) чрезвычайно некорректным следует признать отображение социальной истории горной Шотландии. Есть ошибки в освещении этносоциальных и гендерных норм, специфичных для региона как для анклава (не говоря о вездесущих «клановых тартанах»). Хуже некуда с религией и вернакулярными практиками: тут и ведовские процессы (с 1735 года само выдвижение такого обвинения являлось уголовно наказуемым), и таинственным образом вышедшие из подполья католические священники (явно незнакомые с доктриной харизм и со специфическим типом гэльского народного католицизма), и устная традиция викторианских времен «в роли» конфессионально-специфичной традиции конца XVII века.
Стоит также отметить, что и в самой Шотландии к популярности «Чужестранки» многие относятся скептически: пикники фанатов на братских могилах Куллодена понравились далеко не всем потомкам реальных якобитов. Совет: смотреть и читать только как любовное фэнтези в специфическом антураже.
2
Broster Dorothy Kathleen. Flight of the Heron — Wildside Press, 2012
Якобитская трилогия (Flight of the Heron, а также Gleam in the North и Dark Mile) британской писательницы Дороти Кэтлин Бростер малодоступна отечественному читателю — не только потому, что она не переводилась на русский, но и потому, что даже англоязычное издание придется заказывать из США или Великобритании в виде подержанной «физической» книжки. Однако в англоязычном мире трогательная и немного наивная история прекраснодушного молодого якобита Юэна Камерона (по книге — родственника того самого Камерона) и его дружбы с английским офицером, что завязалась, когда они уже стояли по разные стороны баррикад, пользуется большой популярностью. При написании романов Бростер, историк по образованию, проштудировала внушительную библиографию из восьмидесяти пунктов, и практически все рецензенты отмечают колоссальную точность автора во всем, что касается бытовых деталей.
3
Скотт Вальтер. Уэверли, или Шестьдесят лет назад. М.: Правда, 1990
«Уэверли…» увидел свет по горячим следам: еще были живы некоторые очевидцы описываемых Скоттом событий. История молодого английского аристократа, который по стечению обстоятельств присоединяется к якобитской армии в 1745 году, изображала повстанцев с большой симпатией. Но в романе героическое «дикарское» прошлое, представителями которого Скотт изображал якобитов, не имело ни малейшего шанса на победу, а нынешнее положение Шотландии — единственное возможное и разумное.
Большим поклонником романа был будущий король Георг IV, и в 1815 году он даже пригласил «автора Уэверли» на ужин (для прочей публики Скотт признал свое авторство лишь в 1827 году). В ходе ужина писатель горячо убеждал наследника престола, что тот тоже вполне может считать себя представителем Стюартов, что во многом повлияло на увлечение Георга IV шотландской историей и окончательное вхождение Шотландии в код тогдашней поп-культуры.
Достаточно точно изображая бытовые детали, Скотт стремился создать ангажированное произведение, которое примиряло бы чисто человеческое сочувствие к якобитам с поддержкой притязаний Ганноверской династии. Созданный им образ якобитских повстанцев — отважные и по-своему благородные, но неразумные и обреченные на гибель «благородные дикари» — был далек от исторической правды, но именно он на века прижился в популярной культуре.
4
Стивенсон Роберт Льюис. Похищенный. Катриона. М.: БПНФ, 1987
В отличие от Скотта, Стивенсон больше заботился о «настроенческой», чем о военно-исторической точности. Он не отрицал, что, например, сдвинул дату Аппинского убийства на год назад, и позиционировал свою якобитскую дилогию как развлекательный роман для юношества. Однако, в отличие от Скотта, Стивенсон поднял довольно важные и глубокие вопросы природы справедливости, «своей правды» у побежденных и социальных последствий покорения Хайленда. Стремясь максимально убедительно изобразить атмосферу эпохи, Стивенсон много времени провел в работе с письменными источниками. Главный герой, восемнадцатилетний Дэвид Бальфур, убежденный виг и протестант, продан в рабство собственным дядюшкой, который не горит желанием делиться незаконно полученным наследством (основой для самой этой истории, возможно, послужило реальное судебное дело Джона Аннесли). Однако от такой судьбы его спасает католик, якобит и военный преступник Алан Брек Стюарт, и вместе они вынуждены выпутываться из предъявленного обоим обвинения в Аппинском убийстве.
Убедительно переданная атмосфера 1750-х годов, достоверные детали юридических и бытовых коллизий, ненавязчивый черный юмор, отсутствие однозначно отрицательных и положительных персонажей — все это делает якобитскую дилогию Стивенсона прекрасным вариантом для первого знакомства с «классическим» взглядом на якобитские войны.
5
«Похищенный» (Kidnapped), 1978
Экранизацию «Похищенного» с Дэвидом Маккаллумом в роли Алана Брека можно выделить в ряду прочих киноверсий дилогии Стивенсона не только за близость к тексту первоисточника (и даже присутствие в кадре Катрионы), но и за изрядные по меркам 1978 года старания соблюсти историческую точность в изображении быта и деталей. До съемок исключительно при живом огне свечей, как в кубриковском «Барри Линдоне», тут дело не дошло, но авторы стараются максимально передать дух мрачного и аскетичного шотландского «галантного века» — какая там галантность, какое там «пусть едят пирожные».
К тому же из всех кинематографических Аланов Бреков язвительный и цепкий персонаж Маккаллума больше всего похож не на книжного персонажа, а на его реальный прототип.
6
«Куллоден» (Culloden), 1964
Первая в своем роде докудрама, снятая Питером Уоткинсом, проводила неприкрытые параллели между Куллоденом с последовавшей за ним резней и Вьетнамской войной. Избежать досадных исторических ляпов не удалось при всем старании режиссера, а этничность актеров подбиралась в соответствии с этничностью играемых ими персонажей. Так, лорд Джордж Мюррей представлен чуть ли не святым, его стратегические и тактические ошибки игнорируются, а вся вина за провал восстания возлагается на О’Салливана и «ирландскую» партию. Рядовые якобиты вооружены палашами с чашевидной рукоятью, что могли себе позволить лишь офицеры. Артиллерийские снаряды у якобитов не стандартизированы вопреки исторической правде. К тому же привычный еще с викторианских времен дискурс «отчаянные дикари против железной поступи современности» никуда из фильма не делся.
При просмотре «Куллодена» следует держать в уме все исторические ошибки. Однако фильм интересен не только как основоположник своего жанра, но и как первая попытка поп-культуры честно представить последствия 1746 года, отойти от прогрессистской истории, которую пишут победители, и открыто отречься от оправданий этноцида какой бы то ни было исторической неизбежностью.
