1
Последний ужин (1995)
Режиссер: Стэйси Тайтл
Группа выпускников университета устраивает воскресные посиделки за ужином и упивается своими либеральными взглядами. Однажды к ним попадает в дом человек правых убеждений — расист, милитарист, поклонник оружия и, судя по всему, человек с криминальным прошлым. Повздорив на почве политических убеждений, либералы убивают консервативного гостя. Поняв суть своего предназначения, либералы приглашают к себе разных людей, чтобы поспорить с ними на предмет экологии или сексуальных свобод. Так группа молодых свободомыслящих людей и проводила воскресные вечера, пока к ним в гости не зашел именитый консерватор, которого часто показывают по телевидению и который, кстати, способен встать на позицию противной стороны, чтобы если и не принять ее, то хотя бы понять. Неприятным сюрпризом для них оказывается то, что правый — вполне адекватный, он против экстремистов любого толка — что левых, что правых — и решает скорее убедить противника в диалоге, нежели лишить его жизни. Фильм отнюдь не превозносит правые взгляды и не является высказыванием против либералов. Он показывает одномерность, которая так часто свойственна носителям любого идеологического сознания.
2
Большой Лебовски (1998)
Режиссеры: Джоэл Коэн и Итан Коэн
Вероятнее всего, этот фильм в России мало кто воспринимает как кино про идеологию. Между тем ученые, которые занимаются Lebowski Studies, конечно, глубоко изучают и этот вопрос в том числе. Например, один из западных авторов пытается интерпретировать эту картину так, чтобы попробовать понять, насколько идеология новых левых соответствует позициям Чувака (см.: The Year’s Work in Lebowski Studies. Indiana: Indiana University Press, 2009. P. 124–148). Хотя Чувак — главный герой в исполнении Джеффа Бриджеса — действительно скорее мог бы проповедовать левую идеологию, чем какую-либо другую, в целом почти все идеологические течения, представленные в фильме, подаются как поверхностные. Это национал-социализм, нигилизм, феминизм, пацифизм, милитаризм, патриотизм и так далее. Попробуйте посмотреть кино и найти там все эти идейные течения. Авторы явно относятся к «людям с убеждениями» иронично.
Что примечательного в этом фильме может быть для политического теоретика, так это то, чтобы понять, действительно ли все эти идеологии отметаются как что-то поверхностное или же к некоторым из них сами авторы кино относятся с большей симпатией. Грубо говоря, по этой картине — конечно, с определенными условностями — можно изучать политические предпочтения братьев Коэнов и даже построить их спектр идеологии — от менее предпочтительной к более. Займитесь на досуге.
3
99 бедствий: аномалии чужеродного происхождения под Соединенными Штатами Америки (1992)
Режиссер: Крэйг Болдуэйн
Крэйг Болдуэйн — неизвестный у нас режиссер, который пользуется определенной славой на Западе. Прежде всего в США. Он работает в жанре «псевдопсевдодокументального кино». Его фильмы — это смесь фикции и фактов, перемешанных между собой и весьма оригинально поданных. Болдуэйн берет материал для своих фильмов отовсюду: из рекламных роликов, картин категории «Б», телевизионных программ, иных документальных лент. Его визитной карточкой остаются «99 бедствий: аномалии чужеродного происхождения под Соединенными Штатами Америки». Фильм начинается с предупреждения о том, что «это не вымысел. Это шокирующая правда о грядущем АПОКАЛИПСИСЕ». Автор рассказывает, будто пришельцы, давно поселившиеся под землей Соединенных Штатов Америки, испытывают враждебное отношение к США и ведут против них в мире подрывную работу. Например, этим объясняется то, что секретные службы так и не смогли избавиться от на тот момент серьезного врага Америки Фиделя Кастро, который на деле якобы является репликантом. Говоря какие-то заведомо невероятные вещи, автор в определенном ключе раскрывает свой взгляд на политику Соединенных Штатов, а также на идеологию колониализма и империализма вообще. Картина интересна как «неявное идеологическое высказывание», которое идет гораздо дальше там, где обычные идеологии останавливаются. Смотреть фильмы Болдуэйна трудно. В том смысле, что они нисколько не развлекательные. Они сродни знаменитому «Докладу» Брюса Коннера, с которым, кстати, Болдуэйна связывают добрые отношения и общие взгляды на создание кинематографа этого, с позволения сказать, жанра.
4
Харрисон Бержерон (1995)
Режиссер: Брюс Питтман
Очень любопытный фильм, поставленный по мотивам короткого рассказа Курта Воннегута. В американском демократическом обществе будущего все интеллектуально равны — то есть довольно глуповаты, чтобы никому не было обидно. Однако есть тайная организация, которая управляет всем в стране — следит за тем, чтобы государство нормально функционировало. Харрисона, как самого умного человека, который не может прятать свой ум, рекрутируют в эту тайную элиту, а он вместо того, чтобы работать по специальности, пытается устроить революцию и показать людям, что, оказывается, есть Шекспир, Орсон Уэллс и другие пока что недоступные им вещи. Всю прелесть фильма сложно объяснить в коротком абзаце. В общем он является яркой иллюстрацией идеи Славоя Жижека, что идеология не может функционировать без цинизма. Система едва не рушится от того, что Харрисон подумал, будто Орсон Уэллс может быть кому-то интересен. Выясняется, что в целом обществу не очень важна культура. Проблема в том, что и главный управляющий долгие годы испытывал угрызения совести, вместо того чтобы быть понимающим человеческую психологию циником. Но в картине, разумеется, гораздо больше всего.
5
Виртуальный кошмар (2000)
Режиссер: Майкл Паттинсон
Этот фильм начинается там, где останавливается «Харрисон Бержерон».
Идеология потребителей мало отличается от идеологии сопротивления, желающего уничтожить заговор элит, держащих основное население в мире виртуальных иллюзий. Иными словами, сопротивление хочет отключить виртуальную реальность, а элиты, проживая в роскошном месте, хотят сохранить статус-кво, при этом скорее руководствуясь некими благими идеалами. Однако и их взгляд на мир также иллюзорен. Оказывается, что где-то есть машина, которая транслирует разные сигналы для всех типов идеологического сознания. Машина же давно существует сама по себе — то есть нет никакой тайной силы, которой бы была выгодна ее работа. Нет единого центра, а есть лишь оператор, который следит за тем, чтобы она работала исправно.
Неслучайно пишут, что смотреть это кино надо вместе с картиной Джона Карпентера «Чужие среди нас». Но если в «Чужих среди нас» истинное идеологическое высказывание скрывали за плакатами, содержащими призывы потреблять, то в этом фильме заложниками идеологии оказываются сами ее носители. В конечном итоге мы видим всю абсурдность идеологии в самом широком смысле. Она, причем транслируемая через определенные технические средства, существует не потому, что она кому-то нужна. Просто так заведено. Но при отсутствии этих технических средств идеология остается именно тем, чем она и была с ними. Это примерно так, как если бы в «Чужих среди нас» люди надевали волшебные очки, а на деле видели ровно то же самое, что и в них, но при этом зритель бы доподлинно знал, что реальность, созерцаемая ими, точно ненастоящая. Очень глубоко.
