— Расскажите о ваших интересах в области культуры и мифологии Древней Ирландии.
— Когда мы говорим о древнеирландской мифологии, мы должны отметить в ней несколько важных уровней и «гравитационных центров», вокруг которых строится и мифология, и вообще древнеирландская духовная традиция. Эти важные темы, центры и точки сборки и представляют для меня интерес. К ним относятся и представления о потустороннем мире, о посмертном существовании души или перерождении, трансформации души или, если хотите, единого трансмигранта, как этот феномен называл Ананда Кумарасвами. В древнеирландской мифологии такими гравитационными центрами могут быть и отдельные личности, такие как Финтан мак Бохра — изначальный человек древнеирландской традиции, родственный библейскому Ною или месопотамскому Утнапиштиму. Или это могут быть географические точки в ирландском пространстве, такие как сакральный центр Тара, Сид в Бруге-на-Бойнне, в современном Ньюгрейндже, такие как пуп Ирландии в Ушнехе. Есть также важные сюжеты, вокруг которых рос и изменялся корпус текстов древнеирландской мифологии. К ним относится сюжет с похищением быка из Куальнге и войной между Уладом и остальными пятинами Ирландии, который в средневековой ирландской литературе часто датировался временем земной жизни Исуса Христа, то есть началом нашей эры. Кроме того, это сюжеты, связанные с Племенами богини Дану и их судьбой, с их пришествием в Ирландию и уходом в подземный мир. Все это представляет интерес для исследователя древнеирландской мифологической традиции. Сейчас я занимаюсь исследованием, связанным с восприятием Ирландии как божественного тела, своеобразного мезокосма, в ирландской мифологической топографии (Dindshenchas) и ранних глоссариях.
— Восприятием самих ирландцев?
— Да, как сами ирландцы на протяжении всей истории традиционного ирландского общества от старейших текстов VII века, которые дошли до нас на ирландском языке, и даже до современного фольклора, воспринимают свою страну и свой остров. В восприятии острова как божественного тела ничего нового нет, а вот уникальная черта — это отношение к нижнему миру.
В определенный момент, когда сыновья Миля Испанского, традиционные предки современных гэлов-ирландцев, прибывают в Ирландию, они вступают в конфликт с местными божественными насельниками острова — Племенами богини Дану — и одерживают победу с помощью магических актов и при поддержке эпонимических богинь Ирландии: Эриу, Банбы и Фодлы.
Племена богини Дану уходят под землю, а люди делят поверхность Ирландии. То есть мы видим вертикальное деление островного пространства. Верхняя часть или скорее средний мир, как в древнегерманской традиции — Мидгард, остается за людьми, за смертными, а нижний мир остается за богами или бывшими богами.
Мы знаем по ранним гиберно-латинским источникам VII века, по житию Святого Патрика (Патрикия), что эти жители подземного мира, жители сидов — волшебных холмов — почитались ирландцами того времени. Как кто они почитались? Как боги земли? Боги подземного мира? Возможно так, детали дохристианских верваний до нас не дошли. Потому что с определенного времени, с IV–V века началась христианизация Ирландии, которая наложила свой отпечаток на мировоззрение ирландцев, средневековую литературу и нынешний фольклор, несмотря на то, что и в литературных памятниках и в фольклоре можно найти множество дохристианских черт. В позднем фольклоре мы скорее сталкиваемся с народным христианством и осознанным восприятием существования потустороннего мира. То есть все эти жители холмов или другие потусторонние существа для ирландцев еще до 50-х годов ХХ века были вполне реальны.
— Вы пишете, что на удивление спокойно прошла христианизация для ирландцев. Можете подробнее рассказать о том, как это происходило?
— Конечно, первые века христианской миссии в Ирландии известны нам не очень хорошо. У нас есть очень интересный и важный источник — это «Исповедь» Святого Патрика, которая относится к V веку. Автором ее был сам Святой Патрик. Он пишет о своих переживаниях, своем приходе к вере, описывает и какие-то интересные детали своей миссии в Ирландии. Например, он пишет, что в основном обращались в христианство сыновья и дочери ирландских королей. Имеются в виду мелкие короли племенных королевств — туатов. Патрик со своей миссией должен был ходить из одного туата в другой. А эти племенные королевства, туаты, представляли собой замкнутое сообщество. То есть переход из одного туата в другой для самих членов туата был ограничен или даже запрещен. Только люди искусства, áes dana, могли без ограничений пересекать эти границы.
Áes dana — это филиды, поэты или сказители, носители генеалогической традиции. Это могли быть и друиды, и какие-то другие представители дохристианской жреческой функции. Лишь они имели право пересекать границы. Как сам Патрик воспринимался жителями туатов — королями или аристократией — сложно сказать. Возможно, он тоже воспринимался как один из этих людей искусства. Поставить его в эту иерархию, существовавшую в Древней Ирландии было очень сложно, так как христиан было мало. Скорее до Патрика и первых миссионеров (а я не говорю, что Патрик был единственным миссионером) конца IV — начала V века, христианами в Ирландии были романо-британцы, которые попадали в Ирландию, возможно, как наемники, иногда как купцы или рабы. Это первые пути и источники христианства в Ирландии.
Патрик пишет, что поддержку ему оказывали в некоторых случаях местные короли этих туатов. Иногда же наоборот, ему приходилось сталкиваться с агрессией со стороны светских властей, так он даже сидел в оковах у одного короля. Почему в Ирландии мы не сталкиваемся с феноменом мученичества, и почему эти короли или аристократы не сопротивлялись христианизации и не сопротивлялись миссионерам? Можно найти несколько ответов на этот вопрос.
Мне представляется интересной гипотеза, которая была выдвинута русским кельтологом Сергеем Владимировичем Шкунаевым. Он предполагал, что процесс христианизации Ирландии в IV–V веке сопоставим с процессом обращения в буддизм Индии.
Поскольку в Индии светская власть и воинская аристократия выбирала буддизм в противовес тяжелой и иерархизированной духовной власти брахманов, которая накладывала ограничения на светскую власть. Это индийская ситуация. В Ирландии, как предполагал Шкунаев, П. Мак Кана и некоторые другие кельтологи, была такая же ситуация. Следы ограничений со стороны духовной власти мы можем найти даже в средневековых ирландских преданиях, где аристократы или короли при рождении уже оказываются связанными табу (гейсами). Обычно их налагает друид или какое-то сверхъестественное существо.
Вполне возможно, что князья, короли искали религию или идеологию, предоставлявшую им большую свободу. Своего рода социальная революция вполне возможно сопутствовала этой христианизации. И светская власть помогала первым христианам — в позднейшей агиографической традиции, в житии Св. Патрика, написанном Мурьху в конце VII в., известно, что землевладелец Даре выделил Патрику надел, который стал началом и базой для одного из первых монастырей Ирландии в Арма. Такой процесс, видимо, происходил и на территории всей остальной Ирландии. Хотя нам сложно судить, что происходило на самом деле, потому что кроме писаний Св. Патрика не сохранилось источников современных тому времени, то есть IV–V века, а VI век — это вообще темный век для истории Ирландии. Судя по всему, именно сочувственное отношение светских аристократов привело к тому, что мы не знаем ни об одном мученике, убитом в первые века христианской миссии в Ирландии.
— Раз уж вы затронули эту тему, можете подробнее рассказать, что представляло из себя ирландское общество к тому моменту.
— Древнеирландское общество делилось на светскую аристократию, воинов, «людей искусства», свободных земледельцев, ремесленников, слуг и рабов. Кроме того, очень важно существование такой категории, как немед. Родственное галльскому nemeton — святилище или священная роща. Эта категория людей, включающая военную и светскую аристократию и áes dana, но не включающая в себя ни рабов, ни мелких крестьян или ремесленников. Многие исследователи предполагают, что немед — это категория населения, изначально до распространения христианства допущенная к жертвоприношениям. Свободные и допущенные к жертвоприношению. Это находит параллели и в античной традиции. В Ирландии, конечно, были и рабы. Рабовладение продолжалось до XII века, до англо-нормандцев.
Что касается королевских династий и брака светских аристократов, нужно иметь в виду, что была одна главная жена, и были наложницы из рабынь. При этом наследники пользовались почти одинаковыми правами за исключением права старшинства. Таким образом, многие ирландские роды и королевские династии распространялись и охватывали все большие территории. Что касается ремесленников, то были в древнеирландском обществе профессии, которые пользовались большим уважением. Это были кузнецы, работавшие с железом и с другоценными металлами, и часто им приписывались магические свойства. В раннесредневековых источниках мы знаем нескольких персонажей, которые были одновременно кузнецами и друидами. При этом, как во многих дохристианских обществах, у определенного ремесла был и свой бог-помощник. Мы знаем, что такой изначальный кузнец в древнеирландской традиции — это Гоибниу из Племен богини Дану, родственный валлийскому Гофаннону. Он, возможно, по своим функциям был близок римскому Вулкану, то есть, бог, имеющий отношение и к нижнему миру, и к миру кузнеца.
Из других важных профессий в древнеирландском обществе можно вспомнить свинопаса, который занимал тоже особое положение. Свинья и кабан почитались в Ирландии точно также, как и во многих других индоевропейских обществах. Свинопас, поскольку пас свиней где-то на окраине общества, обладал той свободой, которой обладали áes dana: свободой пересекать границу туата, перемещаться из одной области Ирландии в другую.
— Это светская часть. А что касается жречества и священников?
— То, что я описываю — это только попытка реконструкции дохристианского общества. Потому что начиная с V века место дохристианского жречества занимает христианская духовная иерархия: священство и монашество. Что касается носителей дохристианских жреческих функций, то нельзя ограничить все одними друидами. Друиды — термин широкий. Впоследствии в средневековых ирландских источниках, и в житийных, и в светских друиды и филиды взаимозаменяемы. Иногда предполагают, что филиды — поэты, сказители или носители генеалогической традиции — являются наследниками друидической дохристианской традиции. Интересно и то, что друиды встречаются и на континенте: в Галлии, в континентальной кельтской Европе. Там мы встречаем описания друидов у античных историков, у Посейдония, который через других авторов до нас дошел, у Гая Юлия Цезаря в его «Commentarii de Bello Gallico». Отчасти эти описания совпадают с тем, что мы находим в Ирландии. Важно, что с V века, со времени христианизации Ирландия вступает в мир письменной культуры. Письменность приходит в Ирландию двумя путями. Сначала это огамическая письменность, она как определенный код или шифр, появляется на юге Ирландии где-то с IV века через посредство античной, латинской традиции, потом это христианская латинская письменная традиция, которая приходит с тем же Святым Патриком или с другими миссионерами V–VI века. Они приносят в первую очередь Священное Писание, Евангелие и богослужебные тексты, и дают начало гиберно-латинской литературе, то есть литературе на латинском языке, которая записывается в Ирландии. Первый её образец — «Исповедь» Святого Патрика. Позже, начиная с конца VI века латинским письмом начинает записываться и светская поэзия и прозаические предания на древнеирландском языке.
— На какие источники вы опираетесь в книге?
— Это литература на древне- и среднеирландском языке, записанная с VI–VII века и до, если мы берем уже среднеирландскую и ранненовоирландскую литературу, до века XV или даже до XVII века. Надо сказать, что средневековая ирландская литература по своему объему в Средневековой Европе занимает второе место после греческой и римской. Она имеет общеевропейское и общемировое значение. В основном речь идет о прозаических преданиях, записанных в этот период, потом это древнеирландская и среднеирландская поэзия разных жанров: это может быть и так называемая монастырская поэзия, то есть такая поэзия «на полях», когда монахи могли записывать стихи на полях богослужебной литературы, и местная мифологическая традиция, или этиологические мифы, зафиксированные в «Старине мест», они тоже дошли до нас и в поэтической форме, и в прозаической. Важным источником для меня были и гиберно-латинские тексты, то есть латинские тексты, записанные в Ирландии, это житийная литература, Жития Святого Патрика, Святой Бригиты и других святых. Гиберно-латинская поэзия, включая и такие странные тексты, как «Гесперийские речения», написанные на тайной и не совсем понятной гесперийской латыни. Это латынь, где есть и греческие слова, и, возможно, заимствования из древнееврейского, очень редко из ирландского. Поскольку я иногда касаюсь и каких-то сравнительных кельтских сюжетов, то использую и средневаллийскую литературу.
«Мифы и общество Древней Ирландии». Серия Studia historica. Издательство «Языки славянской культуры», Москва, 2015
