Вопрос имеет три «измерения». Ответ зависит, во-первых, от того, что мы понимаем под «разумнее». Ясно, что современные люди могут бороздить просторы космоса и Большого театра, а хабилисы с питекантропами могли только колоть булыжники и только-только научились разводить огонь. Но, если вдуматься, многие ли современные люди способны сделать даже не ашельское рубило, но хотя бы галечный чоппер? Многие ли умеют разводить огонь, охотиться на антилоп, выживать в окружении гиен, леопардов и саблезубых тигров?
Во-вторых, ответ поменяется от того, кого мы считаем «древними людьми». Если начинать с Homo habilis, жившего 2–1,5 миллиона лет назад, то очевидно, что мы стали намного умнее. Первые люди умели делать только примитивнейшие галечные орудия, у них не было ни жилищ, ни огня, ни развитой речи, ни мало-мальски сложной социальной организации. Если начинать отсчёт с Homo erectus, Homo heidelbergensis, Homo neanderthalensis или же первых Homo sapiens, то на каждой следующей ступени ответ будет всё уклончивее. Если сравнивать современных людей с кроманьонцами, первыми представителями нашего вида, то возникает третье «измерение» вопроса.
Разные области мозга менялись неодинаково. На первом месте по скорости и масштабу изменений стоит лобная доля. Она, что приятно, отвечает за мышление. На втором месте — теменная доля. Она ответственна за осязание и координацию кожной чувствительности с движениями. На третьем месте — височная доля, у которой много разных функций, важнейшая из которых — распознавание устной речи. И, наконец, последнее место занимает затылочная доля, в коей находятся зрительные центры. За последние 20–30 тысяч лет затылочная доля даже заметно уменьшилась, абсолютно и относительно.
И, в-третьих, далеко не факт, что мы поумнели по сравнению с людьми Верхнего палеолита, жившими 40–10 тысяч лет назад. Они были универсалами. Каждый кроманьонец знал, как сделать и как использовать все нужные орудия, как зажечь огонь, на кого можно охотиться, а от кого и как надо спасаться, что можно есть, а от чего будет болеть живот, он был и строителем, и медиком, и историком, и охотником, и мастером на все руки. Одним словом, и швец, и жнец, и на дуде игрец. И все эти знания успевал запихать в свою голову очень быстро и умел быстро этой информацией пользоваться. А ныне — время специалистов. Каждый знает свою узкую задачу, но беспомощен в целом. Человечество стремительно превращается в муравейник — это ли признак поумнения? Одна надежда на бушменов, пигмеев, папуасов и индейцев Амазонии…
