Современная система согласных русского литературного языка располагает двумя важными для русского языка категориями — это категория твердости/мягкости и категория глухости/звонкости, которые со школьного времени детям даются в качестве основополагающих характеристик русских согласных в графемно-фонетическом анализе — это сложно в школе называется, я не могу запомнить до сих пор. И эта категория глухости/звонкости, твердости/мягкости считается носителем русского языка константой, которая присуща всему русскому языку. Это не так. Даже в современном состоянии русского литературного языка — а удобнее иллюстрировать материалом, который человек знает, — есть очевидные лакуны и дыры в этих категориях.
— это в общем вопрос теоретический, который лингвисты решают с разной переменой успешных вариантов.
В русском диалектном консонантизме, или, иначе говоря, в русской диалектной системе согласных, все устроено еще сложнее, с нашей точки зрения. Дело в том, что в части русских говоров категория твердости/мягкости согласных лишена еще целого ряда согласных — например, в говорах юго-запада Белгородской области, в части говоров Белгородской области на востоке, в воронежских говорах, в говорах Владимирской области, а также в Харовском районе Вологодской области.
Это система согласных, в которых категория твердости/мягкости, как утверждают ученые, не выражена. Что это значит? Это значит, что перед гласным [и], перед гласным [э], перед которым в литературном языке будут употребляться мягкие согласные (например, [т’их’иj], [с’эно]), в этих говорах могут произноситься немягкие согласные — например, [тихиj], [сэно]. Это нарушение корреляции по твердости/мягкости, то есть взаимодействие согласных по твердости/мягкости, диалектологами констатируется как присущее многим русским говорам. И те говоры, которые я перечислил, — не все, но спорадически распространенные на карте — имеют такую систему, где переднеязычные согласные, то есть [с] — [с’], [з] — [з’], [д] — [д’], перед гласными переднего ряда, то есть [э], [и], [у], которые сдвинуты вперед после мягких согласных, не смягчаются. Эта система нетривиальная.
Возможны, правда, другие взгляды на эту проблему. Некоторые ученые считают, что там просто другие согласные, так называемые европейские.
В современных европейских языках согласные не твердые и не мягкие — они средние, потому в фонетической классификации они называются европейскими согласными.
То есть не [т], не [т’], а [t], не [д], не [д’], а [d]. В каком-нибудь русском слове слово [т’их’иj] будет «dom». Такие случаи возможны, они действительно есть в некоторых говорах, мы их встречаем в экспедициях даже XXI века.
Это одна особенность диалектного консонантизма, которая существует в современных русских говорах, то есть нарушены корреляции по твердости/мягкости у переднеязычных согласных, но не только у них. Дело в том, что и многие читатели, например, Гоголя это очень хорошо знают. Названия «Рыга» и «скрыпка», встречающиеся у Гоголя, характеризующие восточные, например, украинские говоры, известны и многим русским говорам. «Скрыпка», «Рыга» — это слова, которые с отвердевшим «р» известны и многим русским говорам, то есть проблема твердости/мягкости согласных касается еще и вибрантов — согласных, которые при артикуляции издают вибрирующий звук [р] в русском языке.
Проблема твердости/мягкости согласных напрямую связана с сонорными согласными. Прежде всего это губные сонорные согласные — это [м], а также согласный [в]. Как выглядит система в русских западных и северо-западных говорах: там не произнесут «морко[ф’], «любо[ф’]», «голу[п’]», там произнесут «морко[ф]», «любо[ф]» и «голу[п]» с твердыми губными согласными, — вот еще одно звено в русских говорах с нарушенной корреляцией по твердости/мягкости.
Не такая корреляция по твердости/мягкости, как в литературном языке, будет у согласных шипящих [ш] — [ш’], [ж] — [ж’]. Мы с вами знаем, что в русском литературном языке краткие твердые шипящие, то есть мы произносим «[ш]ить», а не «[ш’]ить», «[ж]ить», а не «[ж’]ить».
, то есть они включены в систему. Видите, есть согласные, которые не включены в систему в литературном языке, но включены в говорах, и наоборот бывает: есть в говорах согласные невключенные, а включенные в литературной системе.
Серьезную проблему для изучения диалектологов-фонетистов представляет другая артикуляция согласных. Мы привыкли, что в словах «сено» и «зима» в литературном языке произносятся свистящие звуки, которые артикулируются передней частью языка, — они называются переднеязычными по фонетической классификации, и язык примыкает, практически оставляя небольшую щель в зубах. Они называются переднеязычные зубные по классификации [с] — [с’], [з] — [з’]. Но во многих русских западных говорах, во многих северных говорах эти согласные являются не такими, как в литературном языке. Мягкие согласные являются палатальными, иначе говоря, шепелявыми (фонетисты не очень любят этот термин, но он очень выразительный). Будет, например, «[с]ад», но «[с’ш’]ено» — не «[с’]ено», обратите внимание, а «[с’ш’]ено»; «[з]везды», но «[з’ж’]има». «[С’ш’]ено» и «[з’ж’]има» — эти согласные являются гиперсмягченными, палатальными — одна из характеристик этих согласных именно такая.
Точно такая же система поджидает нас и в смычных согласных. В русском литературном языке смычные согласные [т], [д], когда они оказываются перед гласными переднего ряда, произносятся с легкой аспирацией. Аспирация — это значит свист. Мы произносим не [т’от’а], а [т’c’от’c’а] — этот свистящий звук после мягкого согласного, это норма литературного языка. Есть замечательная статья, которая называется «Дзеци в Москве» — написано «дз», «ц», чтобы показать, что специфика московского произношения такая дзекающая и цекающая. Во многих русских говорах это не так. Мягкий согласный произносится без поствзрывной свистящей фазы. И выглядит это достаточно странно — мы с вами привыкли слышать [т’c’от’c’а], а там будут произносить [т’от’а], то есть согласный является мягким, но артикулируется совершенно иначе, поствзрывная фрикативная часть у него не выражена. Либо она в некоторых говорах может быть гипервыражена, и мы с вами услышим [c’оc’а] — вот такое произношение, то есть смычка очень краткая, а щелевая фаза длинная.
Особенности переднеязычных надо учитывать, они очень важны для классификации русских говоров и характеризуют систему диалектного консонантизма с точки зрения твердости/мягкости.
Разговаривая про твердость/мягкость согласных, надо сказать, что старые исследования, которые были до 50–60-х годов XX века, базировались в основном на слуховом методе анализа. То есть собирались ученые, специалисты в области фонетики, отслушивали материалы, определяли акустические и артикуляционные особенности русских согласных. Время изменилось, мечта ученых-фонетистов о том, чтобы у них в руках был аппарат, который позволял бы делать visible speech, то есть видимую речь, осуществилась. Этот аппарат есть у каждого дома — называется он компьютер.
Современная звукозаписывающая техника делает хорошие, высококачественные записи, звуковой сигнал с которых снимается в компьютер, и современные диалектологи и фонетисты работают с данными уже в компьютерных программах анализа речи. Это программа Praat, подготовленная нашими нидерландскими коллегами, чуть меньше используют Speech Analyzer, который вышел из употребления по причинам нелингвистическим, там есть некоторые технические сложности. Программа Praat, с которой работают лингвисты для фонетического анализа речи, позволяет видеть все особенности звукового строя русского языка. И инструментальные методы, вне всяких сомнений, являются сейчас наиболее перспективными и позволяют прозреть то, что мы слышим, увидеть это глазами.
