— Какие компетенции сегодня вкладывают в понятие медиаграмотности исследователи медиа?
— Медиаграмотность — это способность опознавать различные типы медиа и понимать разнообразные сообщения, которые они передают, улучшая качество человеческой жизни. Медиаграмотность включает в себя совокупность компетенций: получать доступ, анализировать, оценивать, отражать, создавать и производить различные медиа. Впервые концепцию медиаграмотности стали развивать в контексте массмедиа, а именно ее трансляционной модели, сфокусированной на пассивном потреблении медиа.
Однако сегодня пассивный зритель уступает место просьюмеру (слово, состоящее из слов «производитель» и «потребитель/консьюмер», предложенное Элвином Тоффлером в 1980 году), который участвует в процессах создания/производства медиа. Такая реальность предполагает появление совокупности навыков и практик (нетворкинг, ремиксинг, sharing, загрузка контента и так далее), которые отражают использование новых медиа: цифровых медиа, мобильных медиа, социальных сетей и так далее. В такой ситуации возникли новые понятия, которые лучше описывают экосистему новых медиа: цифровая грамотность, новая медиаграмотность, мультимедиаграмотность и так далее.
Медиаграмотность чрезвычайно важна для современного человека: она делает возможным критическое мышление. Медиаграмотный индивид способен различать надежные источники информации, определять роль медиа в культуре и быть ответственным за свое понимание влияния средств массовой коммуникации, переключаясь между различными медиаплатформами.
— Какие подходы существуют к обучению медиаграмотности?
— На протяжении последнего десятилетия медиаграмотность стала традиционным школьным предметом во всем мире. В таком случае учителя являются авторитетами в данном предмете, а ученики учатся у них. Однако современная экосистема новых медиа требует добавить к институционализированным способам изучения более неформальный опыт — вроде того, который можно получить через YouTube, онлайн-форумы, блоги, влоги и так далее. Когда мы имеем дело с комбинацией институционализированных и неформальных практик обучения, учитель выступает посредником, который способствует включенному и сотрудничающему обучению. Это то, что происходит с различными трансмедийными инициативами в образовании, которые предполагают, что различные медиаплатформы распространяют контент и знания, вовлекая студентов во включенный процесс обучения.
— Как обстоят дела с медиаграмотностью в России?
— Одним из отличий от других регионов мира для России может считаться доминирование телевидения. При этом культуру участия в производстве контента у российских потребителей медиа все еще предстоит развивать. Сейчас в стране намного больше «лентяев», чем реальных просьюмеров.
Факторам, влияющим на медиаграмотность, посвящен отдельный раздел этой дисциплины. Важны такие факторы, как уровень образования и возраст (см. Kleemans and Eggink, 2016), а также доступность медиа, состояние медиаиндустрии и гражданское участие (см. Celot, 2009). Я считаю, что большое влияние на медиаграмотность в России оказывает государство и сильный корпоративный контроль основных источников информации.
— Как связаны медиаграмотность и социальное неравенство?
— Значимость цифровой включенности основывается на том, что цифровые технологии могут привести к социальным изменениям и, более того, к экономическому, политическому и культурному развитию. Во времена распространения интернета проблема заключалась в «цифровом расколе», разделяющем тех, у кого был доступ в интернет, и тех, у кого его не было. По мере того как проникновение интернета в различных странах мира росло, исследовательский фокус сместился с проблемы цифрового раскола на проблему цифрового неравенства. Цифровое неравенство относится к целой совокупности различных форм неравенства: в оборудовании, автономности, навыках, поддержке, охвате тех, кто уже онлайн. В этом смысле цифровое неравенство является своего рода вторым шагом, последствием, вызванным цифровой включенностью.
— Какие компетенции в рамках освоения медиаграмотности должен развить человек, учитывая, что ему приходится получать схожую информацию об одном и том же объекте из различных источников?
— В настоящее время я и Мэтью Фриман редактируем книгу «The Routledge Companion to Transmedia Studies», которая выйдет в 2018 году. В ней есть глава, написанная Карлосом Сколари, посвященная трансмедийной грамотности и тому, как справляться с новыми практиками и процессами, которые появились в контексте экосистемы новых медиа и стратегий трансмедийного повествования. Сколари определяет трансмедийную грамотность как совокупность навыков, практик, ценностей, приоритетов, чувств и стратегий обучения, которые развились и стали применяться в контексте новой, партиципаторной культуры. Эта совокупность навыков охватывает нетворкинг, игры, ремиксинг, представление, навигацию и так далее.
Продолжаются исследования феномена постправды и того, что мы испытываем, получая фейковые новости. Сообщения могут быть помещены в более полный контекст и быть более полезны для публики, если они вынесены за рамки идеологии объективности и непредвзятости. Все это вращается вокруг понятия прозрачности. «Прозрачность — это новая объективность», — утверждал Дэвид Вайнберг. Таким образом, ответственность за прозрачность материала лежит на авторах, корпорациях медиа, держателях акций, включенных в процесс распространения информации.
— ЮНЕСКО представляет пять правил информационной грамотности и медиаграмотности. Среди них есть критическое отношение к медиаконтенту. Как правильно трактовать критическое восприятие информации?
— Критически относиться к содержанию медиа означает воспринимать контент, используя критическое мышление, для того чтобы анализировать качество, достоверность, надежность и перспективу конкретного послания, принимая во внимание влияние медийного контента. Для того чтобы справляться с большими объемами информации, необходимо быть избирательным. А в том, чтобы понять, какой источник информации является сто́ящим, может помочь медиаграмотность.
В эпоху интернета традиционные принципы медиаграмотности — доступ, анализ, оценка, рефлексия, действие, производство — сохраняют свое значение. Но, как я говорила, к ним добавляются новые компетенции: нетворкинг, ремиксинг, sharing, performing, playing и так далее.
Для новой эпохи характерна гиперсоединенность — она означает, что всё и все общаются между собой: люди с людьми, люди с машинами, машины с машинами. Со всеми преимуществами и недостатками, вызванными вездесущей связанностью, медиаграмотность становится еще более релевантной, так как традиционный набор навыков расширяется. Знания о больших данных, приватности персональных данных, об алгоритмах, применяемых в интернете, а также умение соблюдать баланс между включенностью в медиа и выключенностью являются компонентами новой медиаграмотности. Именно такой баланс может помочь нам чувствовать себя более комфортно в цифровой среде.
— Уходят ли вопросы развития навыков медиаграмотности и социального неравенства в правовое поле? Ведь среди базовых человеческих ценностей часто называют свободу слова и свободу самовыражения.
— Свобода слова в интернете — это очень актуальная и сложная тема, которая обсуждается технологическими компаниями, правительствами и гражданским обществом. Например, критики обычно утверждают, что Кремниевая долина использует монополию власти, чтобы подавить свободу слова в интернете, и требуют от правительства вмешаться, чтобы восстановить базовые права. В США складывается тенденция того, что гарантировать свободу слова будут рынки. В Германии в настоящее время развивается дискуссия вокруг нового законодательства, предлагающего штрафовать Facebook за hate speech. Немецкий аргумент заключается в том, что свобода самовыражения заканчивается там, где начинается сфера действия уголовного законодательства. Недавние законы о цензуре в России тоже имеют огромное влияние на свободу слова. В любом случае это очень сложный вопрос, который пока далек от разрешения.
— Как вы оцениваете роль цифрового этикета? Насколько возможна универсальная парадигма медиаграмотности?
— Цифровой этикет (или нетикет — netiquette) существует. Это совокупность правил, которые могут сделать интернет более удобным для вас и других людей. Эти правила поведения обычно созданы на основе опросов и исследований, для того чтобы упростить и гомогенизировать поведение пользователей онлайн. Проблема подобных универсальных парадигм заключается в том, что они редко берут в расчет культурные различия пользователей. Из-за этого их соблюдение и применение, вероятно, никогда не будет полностью эффективно.
