Совместно с МВШСЭН мы публикуем текст социолога Виктора Вахштайна о системе высшего образования в Британии.
Университет — парадоксальная институция. Не являясь в чистом виде ни политическим, ни экономическим субъектом, он тем не менее постоянно вынужден решать политические и экономические задачи. Будучи обязан самим своим существованием пересечению политики и экономики, университет при этом каким-то образом сохраняет свою автономию и логику существования в самых неблагоприятных условиях.
Британские университеты — яркий тому пример.
Кризис британского образования
Хотя европейские университеты традиционно гордятся своей многовековой историей, подлинной точкой отсчета современных систем высшего образования стала Вторая мировая война. Европейская экономика, как и многие европейские города, лежала в руинах, и к вузам стала все чаще применяться логика социальной инженерии. Университеты должны были стать кузницей Новой Европы, аккумулировать сохранившиеся интеллектуальные ресурсы, заложить фундамент политического согласия и экономического процветания. (Надежды политиков, которые университеты никогда не оправдывают.)
Британский закон об образовании был принят в 1944 году, когда будущее европейских государств оставалось, мягко говоря, туманным. Этот закон университетами был воспринят как покушение на их вековые свободы и институциональную автономию, но перспектива скорой конфронтации с недавним союзником — Советским Союзом — и страх проиграть экономическую конкуренцию Соединенным Штатам вынуждали консервативное правительство действовать решительно. Собранная в 1945 году по инициативе парламента «комиссия Барлоу» провела исследование британской системы образования. Выводы ее были неутешительны. Британия неразумно распорядилась плодами иммиграции европейских ученых (отправив значительную часть из них — вроде Карла Поппера — прозябать в колонии) и не получила того притока интеллектуального капитала и квалифицированных кадров, который получили США. Кроме того, комиссия выявила серьезные противоречия между возможностями системы образования и экономическими потребностями. «Кастовая» университетская система Соединенного Королевства не была готова к изменениям. Если ситуация не изменится, подвели итог аналитики, мы отстанем от ключевых стран-игроков на 20 лет.
Мрачные прогнозы практически полностью реализовались: если в 1950-х годах Великобритания занимала второе после США место среди западных стран по общему уровню промышленного производства, то к началу 1970-х годов она перемещается на пятое место, пропуская вперед Японию, ФРГ и Францию. В начале 1960-х годов в стране стал ощущаться острый дефицит высококвалифицированных кадров. В 1961 году 87% высшего управленческого состава крупных предприятий не имели высшего образования. Университетский сектор, в котором была сконцентрирована подготовка специалистов с высшим образованием, вследствие своего традиционного академизма оказался не в состоянии отреагировать на создавшуюся ситуацию. В этот период в Великобритании действовало 23 университета с общей численностью студентов в 102 тыс. человек.
«Каменные» университеты
Первые английские университеты — Оксфорд и Кембридж — дали наименование первому поколению всех британских вузов: «каменные», названные так из-за грубой каменной кладки стен. Оксфорд (1169 г.) и Кембридж (1209 г.) по своей организационной структуре относятся к федеративным, или коллегиальным, университетам (collegiate universities), то есть университетам, основу которых составляют колледжи, наделенные высокой степенью автономии. Такая организационная структура способствовала динамичной адаптации первых университетов к меняющимся условиям: открытие новых колледжей и факультетов (а затем и исследовательских центров) проходило безболезненно для институционального фундамента университета.
До начала XIX века других университетов в Англии не было. (Хотя Кембридж и Оксфорд постоянно расширялись за счет вхождения в их структуру новых колледжей.) На территории Шотландии за этот период были построены четыре «каменных» университета: Университет Сент-Эндрюс (1411 г.), Университет Глазго (1451 г.), Университет Абердина (1495 г.) и Университет Эдинбурга (1583 г.). Они были основаны как опорные точки английского политического влияния и располагались в наиболее крупных населенных пунктах того времени. Впоследствии, с началом индустриализации, на экономическом положении Шотландии особенно благоприятно отразилась именно эта пространственная близость университетов к промышленным центрам. Если Оксфорд и Кембридж первые столетия существовали в логике удаленных от мира монастырей (в действительности оставаясь серьезными политическими игроками), шотландские и ирландские «каменные» университеты были изначально и недвусмысленно «политичны». Так, дублинский Тринити-колледж — главный и долгое время единственный ирландский университет — должен был готовить лояльную короне местную элиту. Действовал фактический запрет на обучение католиков, да и сами католические лидеры неоднократно называли его «вертепом». Однако именно из Тринити-колледжа вышли отцы-основатели просвещенного ирландского национализма и борцы за независимость одного острова от другого.
Университеты из красного кирпича
Возникновение второго поколения британских вузов связано с индустриальной революцией и потребностью в квалифицированных управляющих. Новые университеты закладываются в промышленных центрах: в Лондоне и Дареме в 1836 году, затем в Манчестере (1851 г.), в Бирмингеме (1900 г.), в Ливерпуле (1903 г.), в Бристоле (1909 г.), в Рединге (1926 г.). Эти университеты стали известны как «краснокирпичные» (redbricks). Среди них выделяется созданная в 1895 году на базе Университета Лондона Лондонская школа экономики и политических наук, получившая уникальный статус «компании с ограниченной ответственностью».
Большинство университетов второй волны в противоположность коллегиальным Оксфорду и Кембриджу — унитарные, организованные на базе факультетов. Исключение составляет Университет Лондона, насчитывающий 19 колледжей и ряд ассоциированных институтов. Это второй по величине вуз Великобритании после Открытого университета.
Поколение «стеклянных» университетов
Третье поколение вузов возникло после Второй мировой войны, когда были основаны университеты в Ноттингеме (1948 г.), Киле (1949 г.), Эксетере, Сассексе, Уорике, Кенте и Эссексе (1960-е годы). Эти специализированные вузы, ориентированные на задачи послевоенного развития и, в частности, на индустрию новых технологий, получили название «стеклянных», построенных из стекла и бетона.
Реформы университетов
Назначенная в 1963 году «комиссия Робинса» подтвердила мрачные прогнозы «комиссии Барлоу». Высшее образование в стране оставалось привилегией избранных, а потребность в квалифицированных кадрах росла с каждым годом. Необходимо было решить несколько задач. Во-первых, сделать высшее образование доступным для всех слоев населения: невозможно перестроить экономику страны, когда большая часть ее населения «застряла в социальном лифте». Во-вторых, развитие наукоемких производств требовало «интеллектуальной капитализации» университетов. А сделать это можно было за счет образовательной экспансии — выхода британских университетов на европейскую арену.
Прямым следствием рекомендаций «комиссии Робинса» стало, во-первых, резкое расширение университетского сектора, а во-вторых, создание государственного сектора высшего образования в качестве альтернативы университетскому. Такая «бинарная» система, сохраняя традиционную автономию университетов, позволяла адаптировать высшую школу к новым вызовам. В 1960–1970-х годах численность студентов вузов более чем удвоилась (в 1970 году в университетах Великобритании обучалось 259 тыс. студентов), а общее число университетов возросло до 45. Пришедшее к власти в 1979 году консервативное правительство начало проводить тактику сближения двух секторов высшего образования, выравнивания правовой основы деятельности всех высших учебных заведений вне зависимости от их статуса.
Собственно, 1960-е годы в Великобритании — период экспериментов. Потребность в повышении уровня человеческого капитала стимулировала развитие дистанционного образования. Итогом работы в этом направлении стало создание в 1969 году Открытого университета. Он проектировался под непосредственным патронажем премьер-министра Харольда Уилсона, его учредителем выступила королева, а канцлером (ректором) был назначен председатель палаты общин. Любопытный факт: при подготовке проекта «Open University» в Великобритании тщательно рассматривался опыт заочного обучения СССР, где к тому времени уже функционировали 11 заочных университетов и множество факультетов в традиционных высших учебных заведениях. Обращение к советскому опыту неслучайно. Развитие заочного образования в Советском Союзе (так же, как и появление открытого образования в Великобритании) было обусловлено социальным заказом на повышение общего уровня образования населения.
«Новые» университеты
Несмотря на существующие между университетами трех поколений различия в ориентациях и целевых группах, их принято относить к «старым» вузам. К «новым» же относятся вузы (в основном бывшие политехнические колледжи), получившие статус университетов после 1992 года (post-1992 universities). В 1992 году таких «новых» университетов насчитывалось 33. В последние 20 лет их число существенно увеличилось. Принятый в 1992 году Закон о дальнейшем и высшем образовании упразднил бинарную систему и учредил единую модель высшего образования, предоставив политехническим колледжам и эквивалентным учебным заведениям статус университетов. Более того, ряду колледжей было предоставлено право, которое ранее являлось исключительной прерогативой университетов, — присвоение магистерской степени.
Какое-то время провозглашенное вслед за устранением бинарной системы равенство «старых» и «новых» университетов оставалось чисто декларативным. Авторитет Оксбриджа в британском обществе неколебим, «новые» вузы были обречены оставаться вузами «второго сорта», их положение определялось выполнением государственного заказа.
Не имея возможности конкурировать со «старыми» университетами в том, что касается фундаментальных исследований и социального престижа, «университеты без родословной» избрали иную стратегию развития, в которой главная роль отводилась интернационализации обучения, совершенствованию системы управления и финансового менеджмента, ориентации на потребности рынка труда. Именно ими (с подачи департамента образования) были инициированы масштабные процессы интернационализации.
В 1962–1963 годах в Великобритании обучалось 28 тыс. иностранных студентов, что составляло 8% от всей численности студенчества, в 2001–2002 годах в Соединенном Королевстве училось уже около 225 тыс. студентов-иностранцев. Помимо ставки на обучение иностранных студентов, приезжающих не из стран ЕС и оплачивающих полностью свою учебу, оправдала себя стратегия образовательной экспансии. До недавнего времени порядка 80 тыс. иностранных студентов получали британское образование за пределами Соединенного Королевства.
В 2002 году Великобритания заняла второе место после США в рейтинге стран-экспортеров образовательных услуг, получив от экспорта образования 3758 млн долларов, или 3,2% от общего экспорта услуг. В последние годы этот показатель снизился, но уже не по вине университетов.
На первый взгляд, «британский рецепт» предельно прост: чтобы национальная экономика была конкурентоспособной, национальная система образования должна быть наднациональной. Как канал вертикальной мобильности университет становится мощным «социальным лифтом», как центр образовательной и научной экспансии — глобальным «интеллектуальным банком». Однако именно эти два вектора делают его исключительно уязвимым к резким изменениям политической и экономической ситуации. Кризис 2008–2010 годов привел к непопулярным реформам университетского сектора. Рост антиевропейских настроений в Англии и завершение долгого периода евроглобализации — к стремительному сокращению притока иностранных студентов и интеллектуальных ресурсов. Чем обернутся эти изменения для британских университетов, мы, по всей видимости, узнаем из доклада следующей парламентской комиссии.
