Когда приходит зима,
Следы сотен цветов пропадают.
Но мэйхуа не покоряется
Дерево и дерево стоят пред снегом.
Мэйхуа: неудачное лирическое стихотворение
я тоже мимишно
напишу-ка лирический цикл
напишу пожалуй о мэйхуа она себя зимой не щадит
неразвитая фантазия
нужно научиться наблюдать
закутанный в пальто я вышел из дома
и обнаружил: цветы распустились на дереве
на невозможно уродливом старом дереве
это никак не влезает в стихи выходит
мэйхуа поэта
вся распускается в пустоте
с глубоким глубоким сомнением
весь в себе иду дальше вперед
на самом-то деле я рисуюсь и делаю вид
этот стих дописав до такого возвышенного момента
как все бесстыдные поэты
я протягиваю руку
мэйхуа мэйхуа
плюет мне в лицо своим сифилитическим сливовым ядом
(перевод Юлии Дрейзис)
Два этих стихотворения иллюстрируют, насколько разной может быть китайская поэзия в XX веке. Первое стихотворение, совершенно классическое по форме и своему содержанию, было написано маршалом КНР Чэнь И. Он, как многие другие люди, получившие образование еще в традиционном Китае, как и сам Мао Цзэдун, порой баловался написанием традиционных стихов.
Это стихотворение посвящено сливе мэйхуа — растению, ботанически гораздо ближе расположенному к абрикосу, чем к сливе. Но в отечественной традиции перевода мы его обычно переводим как «слива». Мэйхуа расцветает, покрывается цветами, когда повсюду еще лежит снег. Это самое первое дерево, которое начинает зацветать ранней весной, такой китайский подснежник.
Культ мэйхуа в китайской культуре можно сравнить с культом сакуры у японцев. Действительно, этому растению посвящено бессчетное количество стихотворений. Мэйхуа издревле служит символом стойкости к жизненным невзгодам, символом благородного мужа, который способен сохранять свой внутренний стержень и сносить удары судьбы. Поэтому неудивительно, что Чэнь И посвящает свое стихотворение этому традиционному символу. Он как бы олицетворяет себя с этим растением, с благородным мужем.
Второе стихотворение — это текст И Ша, современного поэта, живущего в городе Сиане. Он известен как поэт разговорного стиля и в своих текстах имитирует разговорную речь. Это видно и на примере этого текста.
Во-первых, по-китайски текст абсолютно лишен знаков препинания, а любая сегментация там осуществляется при помощи длинных пробелов. Кроме того, он и лексически очень близок к разговорному языку. Во-вторых, это абсолютно субверсивный по своей природе текст, который идет наперекор традиции. У И Ша очень много таких текстов.
У него есть текст о Хуанхэ, который описывает, как поэт проезжает мимо Хуанхэ на поезде и должен задуматься о великом прошлом китайской цивилизации, о значении этой реки для китайской культуры, но в этот момент поэт в туалете и его ничто не беспокоит, кроме отправления своих естественных потребностей. И вот поезд проносится мимо, и Хуанхэ уже позади. Момент упущен.
Здесь, в стихотворении «Мэйхуа», он как бы пытается сыронизировать над традиционной лирической китайской поэзией. Таким образом он показывает этот символ, переворачивая его с ног на голову. И в последней строчке текста по-китайски мэйхуа оплевывает поэта сифилисом, потому что сифилис по-китайски называется сливовой болезнью — такое название возникло, когда заболевание появилось в Китае, видимо, из-за сходства высыпаний на коже с красными цветами сливы. Возможно, название связано с тем, что эта болезнь распространялась меж цветов в веселых кварталах. И Ша берет и разнимает это слово на его составляющие, он его обыгрывает.
Для него это вообще очень характерно, он часто это делает в своих текстах: берет и возвращает слову внутреннюю форму. И мы видим, что в таких непривлекательных, отчасти уродливых вещах кроется поэзия, в то время как в вещах заведомо поэтических, которые должны были бы вызывать лирическое умонастроение, ничего не остается, потому что они представляют собой уже пустую рамку, шаблон и за ними ничего не кроется.
