Изначально план был такой: лорд-маршал Джордж Кейт вместе с тремястами испанскими солдатами высадится в Шотландии и начнет бунтовать вместе с горными кланами. Но это будет отвлекающий маневр, потому что, пока бунт будут подавлять, целая эскадра из двадцати семи кораблей с семью тысячами людей отплывет в Англию и высадится или на юго-востоке Англии, или в Уэльсе и возьмет Лондон. После чего, естественно, королю Георгу придет конец, короля Якова введут во дворец, все будет хорошо, а Испанию, конечно, не забудут.
Все пошло не так практически с самого начала. 29 марта разразился очень скверный шторм, и практически вся испанская эскадра вместе с испанскими солдатами и якобитскими мигрантами погибла. Джордж Кейт, который об этом знать никак не мог, уже занял к тому времени остров Льюис — авантюра уже началась. Забегая вперед, скажем, что народ довольно долго верил, что испанский десант вот-вот придет. Ни телефонов, ни интернета, никакой быстрой связи не было, и про шторм узнали тогда, когда было уже слишком поздно. Остатки эскадры во главе с командовавшим ею Джеймсом Батлером, герцогом Ормондским, вернулись назад в достаточно подавленном состоянии духа.
Джордж Кейт вместе со своей маленькой экспедиционной группой из трехсот испанцев был на острове Льюис и не очень представлял, что дальше делать. Поскольку никаких сведений у него не было, он решил, что все идет по плану, и 13 апреля высадился на материковую Шотландию (материковая Шотландия (mainland) — это та часть Шотландии, которая располагается на Гебридских островах). Народ отнесся к этому без энтузиазма, потому что все хорошо помнили, как четыре года назад из похожих волнений уже ничего не вышло, и задача всех взбунтовать представлялась достаточно сложной. Тем не менее Кейт со своим гарнизоном поселился в замке Эйлен-Донан (если кто-то смотрел самого первого «Горца», то красивый замок, куда они подъезжают через озеро, — это и есть тот самый Эйлен-Донан). Они пытались захватить Инвернесс, столицу Кэмпбеллов, но из этого ничего не вышло.
К 10 мая подошли правительственные войска и решили отстоять замок Эйлен-Донан — это получилось сделать достаточно быстро. Поскольку добровольцы привлекались не особо успешно, испанцы привезли с собой около двух тысяч ружей, чтобы их раздать народу. Но народ браться за ружья не хотел. Забегая вперед: в 1740-х годах, когда желающих было достаточно много, ружей и амуниции уже серьезно не хватало. А тут получилось наоборот. В конечном итоге, когда 10 мая лояльные правительству войска вытеснили Кейта и сотоварищей из Эйлен-Донана, у них оставалась только тысяча человек, включая местную поддержку. Они поняли, что поддержки морской эскадры уже не будет, но тем не менее решили дать бой. Это была знаменитая битва при Греншиле. Знаменита она тем, что это единственное восстание, единственная гражданская война в британской истории, которая была закончена за одну битву. 5 июня подтянулись основные силы проправительственных войск. Битва длилась три часа, потом все было кончено.
Испанские солдаты сдались, потому что они могли рассчитывать на то, что их не казнят, а обменяют. И это была правильная политика. К примеру, во время второго якобитского восстания 1745–1746 годов (номинально оно третье, но его обычно называют вторым) очень многие шотландцы и ирландцы формально вступили во французские шотландские полки — не только те мигранты, которые уже приехали из Франции как служащие этих полков, но и те новобранцы, которых набирали на месте. В частности, второй батальон королевского шотландского полка был примерно весь набран из местных, и это сослужило шотландцам и ирландцам хорошую службу. На них была французская форма, и очень многим удалось выдать себя за подданных чужой короны. Их не казнили, не пытали, а некоторое время держали, условно говоря, в лагерях, после чего обменяли и отправили во Францию. Правда, там их ждало участие в очередной бессмысленной бойне, так что в массе своей они закончили свои жизни крайне печально. Так или иначе, от мучительной казни, бессудного расстрела или сожжения заживо они были спасены, потому что на них оказалась правильная французская форма. Дело не в гуманизме, а в том, что обращаться с военными кадрами противника, нарушая определенную этику, было не принято. Поэтому в итоге испанцев на тех или иных условиях обменяли, а шотландские добровольцы, когда осознали, что все дело проиграно, просто расселись по горам. Они прекрасно понимали, что с ними сделают, и не выбрали не следить за душераздирающим зрелищем того, как испанцы держат линию и как по ним стреляют из артиллерии.
На этом восстание 1719 года было закончено. Но здесь появляются персоналии, которые потом нам будут очень интересны. Например, лорд Джордж Мюррей, один из основных командующих, Уильям Макензи и Роберт Рой Макгрегор. Они были тяжело ранены. Еще из замечательных персонажей там был вождь клана Камеронов из Лохила, который какое-то время прятался в горах, — его спасали, передавали из рук в руки, но в итоге он выбрался назад в изгнание во Францию. Джордж Кейт, который всем этим командовал и вполне мог бы достичь успеха, если бы не шторм. Судя по всему, шотландцы не угодили морским силам природы, потому что в 1759 году, когда будет последняя попытка бунта, в ней будет задействована французская эскадра, но недалеко от Британии ее потопит.
Джордж Кейт (речь идет о Джеймсе Кейте. — Прим.авт.) больше никогда не вернулся в Шотландию. Он отправился в Пруссию, подружился там впоследствии с Фридрихом II — тем самым Фридрихом Великим, с флейтой и Вольтером — и выступал в качестве посла Пруссии в самых разных странах. В Берлине ему даже памятник стоит. Фрэнсис Кейт, его младший брат, написал подробный отчет о событиях этого восстания. Позже братья Кейты отметились во время Семилетней войны. Там была задействована и русская военная служба, фельдмаршал Кейт даже пытался учить крепостных новобранцев, которых забрили в рекруты, различать право и лево по схеме «сено — солома». Существует легенда, что это придумал именно он, потому что объяснить концепт «право и лево» ему не очень удавалось еще и в силу того, что он не очень владел русским. А вот сено и солому люди распознавали успешно, они их видели. За историчность этой байки я не могу поручиться, потому что она фигурировала прежде всего в воспоминаниях самих братьев Кейтов, которые русскую службу очень не любили.
Таким образом, в 1719 году была ситуация, обратная 1715 году: в 1715-м вполне могло все получиться, но возможность упустили и повели себя крайне недальновидно. Это тенденция, потому что в 1745–1746 годах тоже будет возможность дойти до Лондона и взять его маршем. Всем уже казалось, что восстание победило. Георг II паниковал, королевская семья была готова. Но принц-регент, сын Якова III, счел это подвохом и решил не идти на Лондон, а удерживать Шотландию. Пока они удерживали Шотландию, все перегруппировались, и кончилось это плачевно. В 1719 году люди очень старались, не упускали возможностей. Но без поддержки с моря, без основной части сил ничего не вышло. Вывод из этой истории: нужно разделять военные силы грамотно.
Помимо этого, и 1715 год, и 1719 год создали очень специфический пул пассионарных людей. Те, кому удалось убежать во Францию, и те, которые потом приезжали в Шотландию и уговаривали других бежать во Францию и вступать в шотландские полки, а также их дети были костяком тех, кто потом приехал поднимать очередное восстание в 1745 году. Это восстание было самым крупным, самым близким в победе — оно было наиболее кроваво подавлено и имело далеко идущие последствия. В 1715 и 1719 годах репрессии не были массированным актом мести и уничтожения по групповому признаку, они были направлены против конкретных людей, которые выступили против конкретного правительства. А в 1746 году развернется уже совсем другая история — не буду пока забегать вперед.
Те, кому удалось бежать в 1715 и 1719 годах, и их дети возвращались в 1745 году в Шотландию уже как люди, получившие боевой опыт на континенте, прошедшие профессиональное обучение, закаленные в том числе в линейных боях. Это основная причина, почему стереотип о том, что якобиты берут исключительно числом и пафосом, но никак не умением, в корне неверен. Там было достаточно большое количество прекрасно выученных опытных людей, которые даже в малых количествах могли держать строй, они знали, как это делается, и очень профессионально передавали свой опыт. Основной костяк этих людей — это те, кто бежал в конце XVII века (в 1690-х годах, в «бегство графов», если мы говорим об ирландских полках), и те, кому удалось выбраться после 1715 года.
