Но путь этот был долог, путь этот был сложен. Приходилось преодолевать сопротивление даже соседних итальянских епископств. И, например, в Милане очень долгое время были такие автономные движения, все время хотели от римского ига избавиться местные епископы, даже так и говорили про римское иго. Но, во-первых, конечно, очень важно выбрать определенное обоснование собственной власти, то есть легитимацию. Епископы города Рима придумали совершенно замечательно: они апеллировали не к тому, что это древняя столица империи, а к тому, что здесь жили и были казнены по крайней мере два выдающихся апостола — святой Петр и святой Павел. Надо сказать, что со святым Павлом дело обстоит не очень ясно: действительно ли он был там казнен или нет. И совсем неясно дело обстоит со святым Петром: был ли он вообще в Риме или нет, но это не так важно. Важно, что люди верили в это обстоятельство, в то, что Петр и Павел являются фактическими основателями римского епископства. Ничего нет более реального, чем-то, во что люди верят.
На этом очень длинном пути возвышения римского епископства было много важных остановок. Например, важная стадия, важный этап — это рубеж V и VI веков, когда произносится фраза — произносится как раз одним из епископов города Рима — о том, что есть авторитет папы, авторитет церкви, а есть власть императора. Это сочетание слов auctoritas или противопоставление auctoritas папы и potestas императора очень плохо переводимо на русский язык, потому что «авторитет» для нас так и остается не «властью», а непонятно чем. А в данном случае как раз auctoritas — это власть куда более основательная, которая основана на авторитете, на традиции, на признании, в отличие от potestas, которая может быть властью сугубо силы. Это разделение между властью императора и властью папы уже весьма амбициозно, оно предполагает, что у папы свой предмет власти, свой объект, своя компетенция, которой он распоряжается самостоятельно и независимо от светских властителей.
Любопытное развитие эта же идея получит позже, в частности в таком документе, как «Константинов дар», который, по-видимому, возник действительно в римской курии. Это знаменитая подделка, грамота, которую якобы написал император Константин после обращения в христианство. И в этой грамоте Константин передает церкви много всяких разных преимуществ, но, в частности, он дает привилегии и епископу города Рима. Привилегии эти велики: Константин отдает свой дворец, Константин передает некоторые из знаков собственной власти, Константин отдает ряд важных привилегий епископу города Рима — нынешнему, Сильвестру, и всем его преемникам. Здесь, кстати говоря, по-видимому, происходит очень любопытный процесс переосмысления одного из важнейших знаков власти римских епископов. По-видимому, с давних времен эти епископы носили такую коническую по форме шапочку на голове. Называли ее камилавкой и вряд ли связывали с этим какие-то особые амбиции. Может быть, они сопоставляли с головным убором первосвященника Аарона из Ветхого Завета.
Автор «Константинова дара» вдруг дает нам понять, что эта шапочка имеет императорское происхождение, что когда-то она принадлежала императору, была одним из его венцов — не главной императорской короной, а одной из второстепенных, называлась фригием. Вообще-то фригий — фригийская шапка, фригийский колпак — в те времена воспринимался как некий головной убор древних царей, царей времен Трои, ветхозаветных царей, например, в частности, тех, которые приходили приветствовать младенца Иисуса. Из этого головного убора, который первоначально был скромной камилавкой первосвященника Аарона, может быть, постепенно возникает императорский венец или венец, который ничуть не хуже императорского. Его, правда, позже будут называть тиарой, а не тем словом «фригий», которое будет звучать в «Константиновом даре», не фригийской шапкой, а тиарой — опять-таки с отсылкой к ветхозаветному образу, поскольку у первосвященника тиара. Эта тиара сохранит коническую форму изначальной камилавки, к тому же будет украшена коронами. Сначала там будет одна корона, а где-то со времени папы Бонифация VIII — это рубеж XIII и XIV веков — появится три короны. Что означают три короны на папской тиаре, до сих пор толком никто не может объяснить. По-видимому, смыслов было много с самого начала. А исконные, исходные размышления папы Бонифация VIII так и останутся для нас неизвестными.
Кроме этой тиары у римских пап, разумеется, было замечательное облачение. Главная инсигния на самом деле не тиара, корона, а красный плащ, который назывался cappa sancti Petri. Это действительно плащ или риза святого Петра пурпурного цвета, императорского цвета. В нее облачали папу. С этого момента папа становится настоящим папой. Кстати говоря, ведь папа у нас всегда избирается, это избираемая монархия. Католическая церковь — это монархия, главу которой избирают.
В Средние века были, конечно, два властителя мира, которых избирали, — это император и папа. Короли, которые передавали корону по наследству, — это следующий уровень, более простые люди передают по наследству. А вот главу человечества, главу мира, главу христианского мира обязательно должны избирать, обязательно всегда становится лучший, потому что в процессе избрания участвует не кто-нибудь, а Святой Дух. Но папа римский во всех отношениях лучше императора по одному важному качеству, которое постепенно разыскали папские юристы и богословы. Папа в некоторых случаях действует не просто как человек, не в качестве человека, а он действует в качестве Бога. Это, правда, очень узкий круг полномочий, но эти полномочия переданы еще Петру самим Иисусом, когда он передавал ему право вязать и разрешать.
Что имеется в виду? Например, христианин приносит клятву или христианин приносит обет, что он совершит крестовый поход, будет участвовать в крестовом походе. Он вступает тем самым во взаимоотношения непосредственно с Богом, и никакой земной властитель не может освободить его от этого обета, кроме одного — папы римского, который в этом качестве действует не как человек, потому что человек не может освободить от этих уз, а как Бог, именно по праву, которое ему дал Христос. Он выступает в очень ограниченном ряде функций именно не как человек, а как сверхчеловек, как Христос, которого он замещает на Земле. У него, у этого замещения на Земле, у рекреата (папа является викарием Христа), есть вполне конкретное юридическое воплощение: папа может освобождать от клятв и обетов, папа может разводить, потому что развод — это тоже действие, которое человек не может совершить, браки, как мы знаем с вами, совершаются на небесах. Поэтому развод — это действие, которое может совершить только Бог или по его прямому поручению, по его делегированию может совершить папа римский. И в свое время еще об этом много спорили, может ли епископ перейти с одной кафедры на другую, из одного города быть переведенным в другой.
Долгое время считали, что это невозможно, потому что епископ вступает некоторым образом как раз в священный брак со своей общиной. Не случайно он получает кольцо при этом. И перевод с одной кафедры на другую означает прелюбодеяние, нарушение своего рода брака. По аналогии папа римский может разрушить эти узы точно так же, как он разрушает узы при нормальном браке. Следовательно, он может позволить переводить епископа с одной кафедры на другую. Это очень важное, конечно, политическое решение, которое развязывает руки главе церкви и позволяет ему тасовать кадры, перемещать людей из одного нужного места в другое. Это очень характерная, конечно, особенность папы.
Мало кто знает, что у папы есть совершенно особая инсигния, непохожая на аналогичную у епископов. У него не посох епископский, который загибается наверху такой спиралью, а у него совершенно отдельный посох, который называется ферула, и его имеет право носить только папа римский, с крестом наверху. Это его исключительная привилегия. Из функций, которые есть у папы, он не только епископ города Рима, он не только глава христианского мира, но он еще и князь определенной территории. И на этой определенной территории живут самые разные люди, в частности евреи. В Риме всегда была большая еврейская община. Когда на престол восходит новый папа римский, он традиционно совершает определенный объезд города Рима, и в разных местах его встречают представители разных сообществ, его всячески приветствуют. Но это все христианские сообщества, за единственным исключением: в одном месте его ждет делегация от местной еврейской общины. И это совершенно замечательная ситуация: глава христианского мира, викарий Иисуса Христа, наследник Петра встречается с иудеями, с иноверцами, с нехристями, которые его приветствуют и готовы принести ему присягу на верность.
Понятно, что ситуация потенциально конфликтная. Но было найдено совершенно гениальное ритуальное решение. Как всегда, ритуал снимает многие противоречия. Глава еврейской общины, раввин, протягивает папе, который сидит на коне, свиток Торы и говорит: «Вот это наш закон, пожалуйста, утверди его». Папа почтительно принимает этот свиток, разворачивает его, делает вид, что он читает несколько строк (вряд ли он знает, что нужно читать справа налево, например, а не слева направо), и, свернув обратно Тору и почтительно ее возвращая, глубокомысленно говорит: «Закон ваш правилен и справедлив. Только толкуете вы его неверно, потому что Мессия, которого вы все еще ждете, на самом деле пришел — это Господь наш Иисус Христос. Я утверждаю все ваши привилегии и права». После этого он продолжает объезд города Рима. Совершенно замечательный способ решения потенциально конфликтной ситуации.
