Интервенция во многом являлась последним этапом Первой мировой войны, который немного вылился на территорию России и продлился здесь дольше обычного. На самом деле, если мы посмотрим, как планировалась, в первую очередь, союзная интервенция, почему я обращаю внимание на союзную интервенцию, потому что с немецкой интервенцией в Гражданскую войну, захватом территорий западных окраин России здесь дело обстояло еще проще — немецкие армии вели наступление в Первую мировую войну и просто продолжили свое наступление в дальнейшем. А многие союзные войска появились в России уже после заключения Брестского мира, поэтому это могло бы выглядеть как действительно вторжение, вмешательство в российскую Гражданскую войну.
Если мы посмотрим более детально, то мы увидим, что некоторые союзные армии, участвовавшие в Гражданской войне, они оказались в России задолго до революции. В частности, это касается так называемого Чехословацкого корпуса, восстание которого положило начало крупномасштабным боевым действиям в Поволжье и Сибири. Как мы знаем, чехословацкий корпус начал формироваться еще в годы Первой мировой войны из австро-венгерских военнопленных, славян, чехов и словаков, которые, как считалось, будут скорее помогать братьям-славянам и сражаться на стороне России, нежели будут поддерживать своих угнетателей австро-венгров.
После того, как советская Россия заключила Брестский мир с Германией, была попытка вывести их каким-то образом, потому что чехословаки по-прежнему были настроены воевать за независимость Чехословакии на стороне союзников, если Россия уже не являлась частью Антанты, а являлась союзником Германии, заключив Брестский мир, то Чехословацкий корпус надо было вывести каким-то образом либо через северные порты, рассматривался этот вариант, либо через восточные порты, через Владивосток, и конфликты и стычки в период этой эвакуации послужили толчком к выступлению чехословаков.
Другие части, как, например, союзные части, высадившиеся на севере России в Мурманске и Архангельске, они появились там извне, то есть были привезены на кораблях, но это точно так же являлось как бы продолжением Первой мировой войны в некоторых отношениях. План высадки разрабатывался в Версале штабом Антанты. Стратеги Антанты предполагали, что большевики во многом являются ставленниками немцев, поэтому если необходимо победить Германию, то частью этой победы будет является восстановление Восточного фронта против немцев и большевиков. Восстановление Восточного фронта было возможно с опорой на патриотические русские силы. И мы видим, что после революции 17-го года, после прихода большевиков к власти, союзные дипломатические миссии активизируют попытки нащупать эти патриотические силы, где бы они не находились. Это были различные подпольные антибольшевистские организации, но также велись переговоры с большевиками в попытке склонить их к тому, чтобы разорвать отношения с немцами и восстановить Восточный фронт.
Очень любопытно, если мы посмотрим на перспективу тех английских, американских солдат, которые приезжали на север России в составе экспедиционного корпуса, многие из них действительно полагали, что они едут воевать против немцев, но в Россию. Оказавшись в России, они были удивлены, когда увидели, что на противоположных позициях там сражаются отнюдь не немцы, а русские люди, то в форме, то не в форме. Это планировалось как такая небольшая операция Первой мировой войны, такой окраинный фронт, такой экзотический фронт в тундре, в лесах, в болотах. Предполагалось, что сопротивление не будет очень сильным, что удастся достаточно быстро пройти таким броском до Котласа и наступать дальше на юго-восток и соединиться с чехословаками и будет такой растянутый фланг восточного фронта.
К сожалению для организаторов этого мероприятия, они столкнулись с более упорным сопротивлением. Первое бегство большевистских отрядов с севера превратилось в попытки оказать сопротивление на отдельных участках и потом гражданская война разгорелась в полной мере. Многие наблюдатели этого со стороны союзных отрядов полагали, что огнем руководят немецкие инструкторы, то есть если большевики начинают лучше стрелять — это значит появились опытные немцы. Если мы посмотрим на воспоминания английских, американских солдат, то мы увидим, что очень долго это представление, что хотя они в России, но они все-таки воюют против немцев и все-таки это Первая мировая война продолжается здесь в таких экзотических условиях, продолжалось, по крайней мере до заключения Компьенского перемирия, до окончания Первой мировой войны на Западном фронте.
Когда война на Западном фронте окончилась, все полагали, что их сейчас вывезут обратно в свои страны и Гражданская война в России каким-то образом прекратится. Однако проблема заключалась в том, что провести активную эвакуацию в ноябре–декабре 18-го года с севера было уже невозможно, замерзло Белое море. Вторая проблема была в том, что союзные державы еще не знали, что делать с этими отрядами. Если они направили их на помощь патриотическим белым силам, то они могли просто развернуться и уйти, сказать, что все, вы нам не нужны, мы уводим наши войска. Поэтому в последующие месяцы мы видим такие дипломатические колебания, попытки каким-то образом выпутаться из этой неудобной ситуации, не потеряв при этом лица. Были предложения, попытки, довольно-таки бесполезные, организовать конференцию на Принцевых островах и посадить вместе за один стол переговоров всех большевиков и их противников.
Все антибольшевистские правительства отказались единодушно, сказали, что никаких переговоров с большевиками быть не может. Ситуацию осложнило то, что союзные отряды, которые находились на территории России, после ноября 18-го года, после того, как эвакуация, которую они ожидали так и не наступала, начали демонстрировать все больше признаки недовольства, то есть отказывались выходить на боевые задания, писали письма начальству, устраивали выступления, забастовки, случаи неповиновения. Поэтому уже к весне 19-го года мы видим, что постепенно союзные отряды начинают выводиться из боевых действий. Несмотря на то, что официально интервенция продолжалась до осени 19-го года, боевое значение союзных войск свелось на нет уже весной 19-го. То есть если мы говорим о периоде активной интервенции, это с лета 18-го года по осень 18-го года, после этого наступило некоторое затишье, после этого наступили случаи неповиновения.
То есть если мы в целом вернемся к вопросу о Гражданской войне и союзной интервенции, мы видим, что на первых этапах они очень сильно пересекаются. На дальнейших уже в 19-м году союзная интервенция постепенно начинает сходить на нет вплоть до эвакуации союзных войск летом-осенью 19-го года. Отчасти проблема интервенции, конечно, была связана с таким самоощущением антибольшевистских сил и белых правительств. Если до того момента, когда продолжалась Первая мировая война, они себя ощущали действительно сражавшимися плечом к плечу с союзниками, то после завершения Первой мировой войны мы видим, что среди белого командования, среди населения встает вопрос — а что они здесь по-прежнему делают? Потому что эти страхи того, что мы, патриотические русские силы, сражаемся с теперь уже не союзниками, а непонятно с кем, они были достаточно сильны. Если союзники по-прежнему продолжают, страны Антанты продолжают сохранять здесь свои войска, не имеют ли они какие-либо собственные корыстные интересы?
Безусловно, мы в этом период видим, и в 18-м, и в 19-м году, что в частности с севера идет вывоз тех природных ресурсов, в первую очередь лес, конечно, которые можно было вывезти оттуда. Это давало причину упрекать их в колониальном разграблении, попытке разграбить Россию, под шумок вывезти ценные товары. С другой стороны, мы не должны забывать о том, что одновременно, а север — это не хлебородная территория, союзные державы вели поставки продовольствия, то есть во многом Архангельская губерния питалась привозным союзным хлебом. Были попытки привезти хлеб по северному морскому пути из Сибири, даже успешные попытки. Единственное, что это было в 19-м году в момент развала уже колчаковского фронта, то есть эти объемы перевезенного продовольствия в итоге были минимальны, потому что наряду с отступавшими армиями организовать подвоз к устьям Оби и Енисея солидные запасы продовольствия не получилось.
В любом случае, если мы смотрим в целом на ту роль, которую сыграла союзная интервенция в годы Гражданской войны, мы видим, что она помогла обострить военное противостояние. То есть восстание Чехословацкого корпуса, высадка союзных частей в Мурманске и Архангельске положили начало появлению таких вот организованных фронтов. С другой стороны, после этой первоначальной вспышки активности значение союзной интервенции резко идет на спад, особенно после окончания Первой мировой войны. Мы видим колебания в союзных столицах, где руководство Антанты не знало, что делать с этими войсками и пыталось выпутаться из неудобной ситуации, мы видим деморализацию в союзных войсках, где они ожидали, что сейчас вот большевистское правительство рухнет, а оно не рухнуло, оно продолжало сохранять власть в своих руках и даже успешно вело наступление. Все это послужило тому, что в 19-м году интервенция уже — это вторичный фактор в гражданской войне, которая действительно приобрела характер внутренней братоубийственной гражданской войны.
