Этапы мономифа
Понятие мономифа Кэмпбелл позаимствовал у Джеймса Джойса, творчеством которого увлекся в конце 1920-х годов, во время путешествия в Европу. То была пора расцвета мифологизма в литературе: «Улисс» Джойса мономифичен, повествует о вселенском Одиссее, о герое как вечном страннике, в каком бы времени и пространстве ни разворачивалось его путешествие. Мифологизму Джойса посвящена первая книга Кэмпбелла «Отмычка к „Поминкам по Финнегану“» (1944). Тогда же ученый открыл для себя Фрейда, Юнга, Томаса Манна. Позже, «изучая Гете, Шопенгауэра и Ницше, — вспоминает Кэмпбелл, — я осознал, что Манн, Юнг и Джойс говорят, в сущности, об одном и том же». Юнг называл это индивидуацией — духовным становлением индивида. Процесс индивидуации антропологически универсален, и потому за разнообразием его культурных проявлений скрывается единый сюжетный паттерн. Этапы индивидуации — это проживание путеводительных встреч с тем или иным архетипом. Архетипы предстают сознанию в мифологическом образе, являющемся метафорой психического состояния. Ту же функцию выполняют образы сновидений: «Каждую ночь в наших сновидениях мы все так же встречаемся с вечными опасностями, фантастическими существами, испытаниями, таинственными помощниками и фигурами наставников; в их обликах пред нами предстает не только вся картина настоящего, но также и ключ к спасению», — пишет Кэмпбелл в «Тысячеликом герое». Помимо этого, Юнг и Кэмпбелл черпали идеи в недрах влиятельной в тот период ритуально-мифологической теории. Используя сравнительный метод, ее сторонники объясняли сходство мифологических нарративов общим истоком — ритуалом, прежде всего посвятительным.
Мономифическое повествование проходит три стадии. Как показал этнограф Арнольд Ван Геннеп, им следует любой переходный обряд: 1) выход неофита за пределы социума; 2) испытания и имитация временной смерти; 3) возвращение в коллектив. Эта схема преломляется в мономифическом сюжете: «Герой отваживается отправиться из мира повседневности в область удивительного и сверхъестественного, там он встречается с фантастическими силами и одерживает решающую победу; из этого исполненного таинств приключения герой возвращается наделенным способностью нести благо своим соплеменникам». Каждое такое путешествие есть вклад в космический баланс: сотворяя собственную личность и обретая жизненные смыслы, герой творит мир; гармонизированный мир отражает состояние его внутреннего я.
Каждая стадия содержит этапы, имеющие конкретное сюжетное преломление, в общей сложности герой проходит 17 ступеней.
Первая стадия — «Исход»
1. Зов к странствиям (по Юнгу — начало индивидуации): герой получает знаки начала пути. Является образ проводника, предвестника перехода в неизведанный мир, куда герою предстоит попасть, что требует отказа от детской жизни, от инфантильного я. 2. Отвержение зова: герой не готов расстаться с детским Ego и замыкается в паттернах прежней жизни (архетип ребенка или персоны-маски). Но игнорировать зов невозможно, полученные знаки наполняют жизнь обещанием смысла, которого лишено настоящее. 3. Сверхъестественное покровительство: фигура наставника, учителя, защитника, в обряде — инициирующего жреца. Он помогает сделать решающий шаг, снабжает героя амулетами, волшебными предметами, необходимыми в путешествии (архетип смысла, Мудрого Старца или Великой Матери). 4. Преодоление первого порога, разделяющего обыденный мир и неизведанное пространство, вход в которое охраняет страж или иное препятствие, требующее преодоления (граница, за которой начинается спуск в глубины бессознательного). 5. Во чреве кита — посвятительный мотив проглатывания (архетип бессознательного): герой проваливается в темное пространство, символизирующее смерть и новое рождения (бездна, могила, гроб, шкура или чрево тотемного животного, материнское чрево). Завершение инфантильной фазы: рождаясь заново, герой готов к испытаниям.
Вторая стадия — «Инициация»
6. Путь испытаний — это главная часть приключения. Герой попадает в необычный фантастический мир. Блуждание в глубинах бессознательного метафоризируется образом запутанных помещений, лабиринта, преисподней, схватками с драконами, демонами и тому подобным. Возможна встреча с проводником-трикстером (архетип Тени). Герой преодолевает опасности и препятствия, осваивает нужные навыки (архетип трансформации). 7. Встреча с Богиней: проекция женственного архетипа (Анимы, Великой Матери), который часто предстает двойственно — и как «добрая», и как «злая» мать. Является образ царственной Богини мира, ведающей жизнью и смертью. Если герой достиг духовной зрелости, он вступает с ней в брак, принимая таким образом Жизнь во всех ее проявлениях. 8. Искушение — часть испытания, как правило, исходит от женщины: испытывается умение героя совладать с ее двойственностью, ее витальными проявлениями; иногда это искушение властью, могуществом, богатством. 9. Примирение с отцом: познание и принятие глубоко скрытых сторон собственной личности достигается через преодоление страха власти отца, то есть самого главного глубинного детского страха. Принятие отца есть принятие себя. Герой «сам становится отцом, обретая его силу; поэтому он сам теперь может проводить обряд инициации, быть проводником, солнечной дверью, через которую человек может пройти от инфантильных иллюзий добра и зла к восприятию величия законов вселенной, очиститься от надежды и страха, обрести покой, постигнуть откровенность бытия». 10. Апофеоз. 11. Награда в конце пути: брак и примирение с отцом подводят к разрешению противоречий, обретению себя; герой достигает просветленного состояния, в полной мере реализует свой потенциал (архетип целостности, Самость).
Третья стадия — «Возвращение»
12. Отказ от возвращения: нежелание героя, достигшего высот в новом мире, возвращаться в мир повседневности. 13. Волшебное бегство: преследование со стороны враждебных сил. 14. Спасение извне: помощь из обыденного мира. 15. Пересечение порога, ведущего в мир повседневности: применение героем полученных навыков для возвращения. 16. Властелин двух миров. 17. Свобода жить: обретение гармонии позволяет герою свободно пересекать границу миров, сохраняя целостность личности; он достигает статуса мастера: сотворив себя, он сотворил мир заново.
Кэмпбелл, Лукас и «Путешествие писателя»
Сегодня об участии идей Джозефа Кэмпбелла в замысле «Звездных войн» широко известно, этой теме посвящены целые книги и философские труды. Примечательно, что осмыслением его идей применительно к американской массовой культуре — индустрии комиксов и научной фантастики — исследователи занялись еще до появления «Звездных войн». В 1977 году вышла книга философа Джона Шелтона Лоуренса и теолога Роберта Джьюетта «Американский мономиф». Ее авторы, по сути, предсказали феномен «Звездных войн», а в своих последующих книгах обращались к нему непосредственно.
Джордж Лукас никогда не скрывал своей приверженности идеям Кэмпбелла. Приступая к созданию космической саги, он перечитал «Тысячеликого героя» и позже уверял, что, если бы не Кэмпбелл, писал бы сценарий по сей день. По мысли Лукаса, мифология «Звездных войн» должна была предложить молодым людям какие-то ценности и смыслы, некоторый психологический фундамент, и он нашел его в книгах Кэмпбелла, которого потом называл своим Йодой. Личное знакомство Лукаса и Кэмпбелла состоялось после выхода оригинальных серий, в 1983 году. Режиссер пригласил ученого на свое ранчо в Калифорнии, где они просмотрели и обсудили оригинальную трилогию: «Когда я смотрел фильмы Лукаса, — вспоминал Кэмпбелл, — то увидел, что он действительно систематически прибегает к использованию архетипов, о которых узнал из моих книг <…>. Мне было очень приятно осознавать, что моя книжка оказывает именно тот эффект, на который я рассчитывал, вдохновив человека искусства, чьи произведения становятся популярны во всем мире». В 1985 и 1986 годах на ранчо Лукаса состоялась серия интервью ученого с тележурналистом Биллом Мойерсом, в ходе которого Кэмпбелл неоднократно комментировали сцены из «Звездных войн». После его смерти на основе интервью была выпущена видеокнига «Сила мифа» (1988).
Во многом благодаря феномену «Звездных войн» для многих творческих людей Кэмпбелл превратился в своего рода гуру. К его идеям обращаются не только писатели и сценаристы, но также актеры, музыканты, спортсмены, бизнесмены. Кэмпбелловский призыв «Follow your bliss» — следуй зову своего сердца, своей мечте, делай то, к чему чувствуешь призвание, а не то, чего ждет от тебя внешний мир, — обрел статус жизненного слогана. Влияние Кэмпбелла признают такие современные писатели, как Пабло Коэльо, Ричард Адамс, Дэн Браун (именно Кэмпбелл считается прототипом доктора Лэнгдона в «Коде да Винчи»). После успеха «Звездных войн» голливудская индустрия изменилась не только в сторону увеличения производства блокбастеров. Выяснилось, что идею мономифа можно превратить в коммерческий продукт. Конечно, голливудские сценаристы имеют в своем арсенале и иные техники, основанные на мифологических и фольклорных моделях. Однако в случае мономифа речь идет не просто о технике, но о философской концепции, фундаментом которой послужил столь востребованный в США психоанализ.
За последние тридцать лет мономиф превратился в скринрайтинговую технологию. В конце 1980-х, уже после истории со «Звездными войнами», схемой Кэмпбелла заинтересовался голливудский сценарист Кристофер Воглер, специально изучавший законы киноповествования. Он пришел к выводу, что интуитивно или сознательно, но ей следует огромное количество известных ему сценариев. На основе трудов Кэмпбелла Воглер издал несколько практических руководств по сторителлингу и скринрайтингу, которые очень востребованы в профессиональной среде. В книге «Путешествие писателя» он трансформировал 17-ступечатую модель Кэмпбелла в 12-ступенчатую. Сейчас ею пользуются многие сценаристы (сам Воглер стал известен как создатель сценарной концепции мультфильма «Король-лев»). Предлагаются и другие адаптации. Например, в книге сценариста Крэйга Бэтти «Movies That Move Us: Screenwriting and the Power of the Protagonist’s Journey» (2011) проработан вопрос о различении буквального и психологического пути героя.
Путь героя в «Звездных войнах»
Исход. В завязке всех трилогий космической саги имеется «пусковой» мотив: странствия героя инициирует случайное стечение обстоятельств, ошибка, недоразумение. С точки зрения психоанализа ошибки, промахи (по Фрейду — оговорки) неслучайны и выражают скрытые интенции бессознательного. В сюжете мономифа они выступают как знаки призвания героя, как зов к странствиям. В эпизоде «Новая надежда» (1977) на пустынной планете Татуин Люк Скайуокер покупает случайно попавших на рынок дроидов C-3PO и R2-D2. В памяти последнего обнаруживается послание принцессы Леи. Дроиды — вестники иного мира, а сообщение принцессы, тревожащее напоминанием о Неведомом, — знак призвания героя. Зов настигает героев, уже готовых, с большей или меньшей осознанностью, откликнуться на зов, выйти за пределы рутины. Люк мечтал стать пилотом. Позже выяснится, что он — избранный, принадлежит к джедайскому роду, обладает особыми способности, хотя и не знает о своем происхождении. Согласно Кэмпбеллу, это классический мифомотив. Другой герой саги, контрабандист Хан Соло, случайно подбирает пассажиров, втянувших его в войну с Галактической Империей, в ту сферу жизни, которую ранее он старательно обходил стороной. В его случае решающей будет встреча с принцессой Леей. Люк и Хан — герои разного типа. В классификации Кэмпбелла — герой-спаситель и герой-любовник. Функция Хана как перевозчика, космического сталкера, знающего все тропы чуждого Люку мира, а также амплуа незадачливого контрабандиста указывают также на трикстерство. Юнг возводил образ трикстера к архетипу Тени. Хан, обладая меньшей, чем Люк, степенью осознанности, обладает также недостающими Люку качествами, то есть является его тенью. Дополняя друг друга, они образуют целое. В эпизоде «Пробуждение силы» (2015) на пустынной планете Джакку мусорщица Рей спасает случайно встреченного дроида ВВ-8, в памяти которого находятся координаты местоположения Люка Скайуокера. Как окажется, именно в это место Рей предстоит попасть. В эпизоде «Скрытая угроза» (1999) цепочка случайностей приводит героев к встрече с Энакиным Скайуокером, джедай Квай-Гон сочтет ее предзаданной.
Раньше или позже герой приходит к отвержению зова: Люк не решался покинуть Татуин, поскольку обещал помочь семье. Иногда герои отвергают зов, пройдя значительную часть пути. Хан, доставив друзей к повстанцам, улетает по контрабандистским делам, но в нужный момент возвращается и помогает Люку уничтожить «Звезду смерти». В эпизоде «Пробуждение силы» Финн — бывший штурмовик, примкнувший к повстанцам, — узнав, что предстоит битва с Темной стороной, покидает друзей. Тогда же Рей находит световой меч Люка, но, почувствовав зов Силы, отвергает его.
Особую категорию саги составляют персонажи-наставники (сверхъестественное покровительство). Они снабжают героев знаниями, навыками и чудесными предметами, а именно световыми мечами: Люк получает меч от Оби-Вана, Рей — от Маз Канату. Они указывают направление пути: Оби-Ван указывает Люку путь на планету Йоды; Йода предсказывает, что истинным джедаем Люк станет, лишь сразившись с Вейдером; Маз предсказывает войну с Темной стороной. В новых эпизодах их функции переходят к героям оригинальных серий, чего и требует логика мономифа: герой, пройдя путь и став мастером, становится наставником для нового героя и повторяет путь своего наставника. Люк повторяет путь Оби-Вана: его ученик Бен Соло, как и ученик Оби-Вана Энакин Скайуокер, перешел на Темную сторону. Такой герой уходит из жизни, достигнув высшей точки духовного развития, его смерть — вклад в поддержание космического баланса. Джедаи после смерти становятся Призраками Силы и выступают в роли загробных покровителей. Персонажи-наставники «Звездных войн» напомнили Кэмпбеллу японских мастеров боевых искусств. Действительно, Джордж Лукас, поклонник фильмов Акиры Куросавы, дает здесь прямые отсылки, особенно явные в образе магистра Йоды.
Пересечение первого порога, как правило, связано с рубежом, отделяющим домашнюю планету героя от остальной Галактики, стражами порога часто выступают войска противника. В интервью Мойерсу «пороговой» Кэмпбелл называет атмосферу космического порта на Татуине: она передает ощущение предела, за которым простирается неизведанное пространство и начинается настоящее приключение, и напоминает «Остров сокровищ» Стивенсона, где перед отправкой в далекое плавание герои встречают в порту прожженных морских волков.
Наибольший простор фантазии кинематографистов дает этап, в названии которого Кэмпбелл использует библейский образ — «чрево кита». Как только герои покидают родные миры и оказываются в черноте космического пространства, их кораблики захватывают гигантские «чрева» космических машин. Для саги характерны устрашающие образы механических монстров вроде «Звезды смерти» или базы «Старкиллер». Комментируя оригинальные серии, Кэмпбелл соотнес с образностью «чрева» одну из ярких сцен «Новой надежды». На «Звезде смерти» герои попадают в мусорный пресс со сдвигающимися стенами, оказавшись таким образом в самом отвратительном и низменном месте «чрева» (унижение — элемент инициации).
Кэмпбелл (а до него Юнг) подчеркивает, что персонификацией бессознательного может быть стихия, например водная, населенная чудовищными существами: гигантскими рыбами, змеями, драконами. Они олицетворяют опасную динамику бессознательного, которую необходимо ввести в поле осознанности. Примечательно, что механические образы «чрева» дополняются органическими, вполне традиционными для мифа. В мусорном прессе Люка утаскивает под воду мусорный змей. В эпизоде «Пробуждения силы», как только герои покидают Джакку, их корабль глотает огромный транспортник с Ханом и Чубаккой на борту, перевозящий чудищ рафтаров со змееподобными щупальцами; чудища высвобождаются и нападают на героев. «Чревом» являются собственно пасти и желудки монстров. В эпизоде «Империя наносит ответный удар» (1980) гигантский астероидный червь буквально проглатывает «Тысячелетнего сокола» с Ханом и Леей на борту. В «Возвращении джедая» (1983) гангстер Джабба Хатт пытается скормить героев гигантскому песчаному червю. В эпизоде «Скрытая угроза», когда герои пробираются через ядро планеты Набу, их лодку атакуют три водных чудища, поэтапно сжирающих друг друга. К обрядам посвящения отсылают также мотивы временной смерти: смертельные ранения, анабиоз, как, например, застывание Хана Соло в глыбе карбонида.
Пребывание в «чреве» побуждает к открытию жизненных смыслов, пересмотру ценностей. Здесь открываются тайны, случаются судьбоносные встречи и расставания, решающие битвы. Классическим сказочным мотивом является освобождение проглоченных «чревом» людей. Так на борту «Звезды смерти» Хан и Люк находят принцессу Лею. Сближение Хана и Леи происходит в чреве астероидного монстра. Лишь пройдя «чрево», герой готов приступить к следующему этапу квеста.
Инициация. Основное действие «Звездных войн» строится как путь испытаний: героев преследуют вражеские силы, они осваивают навыки, необходимые для борьбы и победы. Джедаев испытывают наставники (ученичество Люка у Оби-Вана и Йоды, ученичество Рей у Люка).
Встреча с Богиней в оригинальных сериях — это встреча с принцессой Леей. Все в ее образе указывает на это: титул принцессы, облик прекрасной девы в белых одеяниях, статус бессменного лидера Сопротивления и приверженность высоким идеалам борьбы за свободу. Именно эта встреча наполняет путешествие смыслом, ведет к цели. Образ Леи с самого начала вдохновляет Люка как героя-спасителя, обладая равной степенью духовности; они оказываются братом и сестрой. Для прагматика Хана встреча с Богиней становится импульсом к духовному развитию, систему его ценностей меняет любовь. Так что здесь перед нами снова классический ход: брак героя с Богиней. Как заметил Кэмпбелл, начав свой путь материалистом, Хан заканчивает его как герой, испытания раскрывают ту сторону его натуры, о которой он сам не знает.
Искушение в «Звездных войнах» исходит прежде всего от Темной стороны и ее адептов.
Примирение с отцом, кульминационный этап мономифа, в «Звездных войнах» реализуется в полном соответствии с его логикой. Дарт Вейдер, главный антагонист, сама персонификация страха, оказывается отцом героя, то есть именно той частью личности, которую сложнее всего интегрировать в сознание. Герою необходимо не победить Вейдера, но принять как человека, как часть себя. Принятие отца — самая главная его победа, знаменующая окончание пути. В интервью Биллу Мойерсу Лукас признался, что в этой нарратеме отчасти отразился его собственный опыт: когда-то его отец был не готов принять его призвание. Заключительные этапы посвящения, предваряющие возвращение (апофеоз и вознаграждение в конце пути), связаны с одержанными героями победами.
Возвращение. Хотя название эпизода 1983 года — «Возвращение джедая» — отсылает к «Тысячеликому герою», в сюжете оригинальной трилогии стадия возвращения представлена фрагментарно. Однако отказ от возвращения создает сюжетную интригу в эпизодах 2015 и 2017 годов: Люк Скайуокер, переживший кризис из-за перехода его ученика на Темную сторону, пребывает в затворничестве на планете Эч-То, в священном месте джедаев, хотя его помощь необходима повстанцам, возглавляемым Леей. В «Возвращении джедая» проработаны финальные этапы: Властелин двух миров и Свобода жить. С самого начала Люк является в образе джедая и применяет джедайские навыки. Ему больше нечему учиться у магистра Йоды, который умирает, как бы передав ему правопреемство. Гармонизация происходит и в Галактике, и в душе героя: повстанцы одерживают победу, восстановлен баланс Силы. Мир отражает внутреннее состояние героя, которое передают последние сцены: на праздновании победы присутствуют духи ушедших покровителей (Оби-Вана, Йоды, Вейдера-Энакина). Таким образом все составляющие души пребывают в свободном взаимодействии, наступает торжество Самости.
Некоторые этапы имеют четкое визуальное — цветовое и натурное — решение. Как утверждает Лукас, цвета саги символичны. Цвета Галактической Империи — черный, серый, белый, красный (цвет агрессии). Цвет «домашних» планет (Татуин, Джакку) — светло-коричневый, их пустынность указывает на бессодержательность жизни героев, преодолеть которую они смогут, лишь начав путешествие. Инициации соответствуют заснеженные, застылые миры, а гармонизирующим миром оказывается лесистая планета Эндор. Болотистая планета Дагоба, на которой Люк находит магистра Йоду и получает пророчества о себе и своем пути, — иллюзорный сновидческий мир, герой ощущает себя «как в дурном сне». Лукас стремился представить разнообразные миры и как непохожие на все виденное человеком, и как отсылающие к узнаваемым земным культурным традициям. Так, культура планеты Набу — отсылка к Азии (особенно дизайн церемониальных костюмов). Планета Эндор, особенно сцены с принцессой Леей среди лесного народа, воссоздает атмосферу европейской волшебной сказки. Образ Галактической Империи сконструирован со ссылкой на тоталитарные режимы.
В сюжете первых двух эпизодов новой трилогии («Пробуждение силы» и «Последние джедаи»), который тоже строится мономифически, проработана стадия исхода и часть стадии инициации, включая искушение Темной стороной. От следующего эпизода, премьера которого запланирована на декабрь 2019 года, логично ожидать разрешения главной интриги, то есть «примирения с отцом», принятия героями себя. Это может быть принятие Рей правды о своем происхождении или переход на Светлую сторону Кайло Рена (эквивалент Вейдера). Сценарий третьего эпизода, как утверждают СМИ, неоднократно переписывался, актуальный сценарий стал четвертым по счету с момента начала съемок. Режиссером вновь выступит Дж. Дж. Абрамс, перезапустивший в 2009 году культовый сериал «Звездный путь», а в 2015-м — культовые «Звездные войны», в обоих случаях в основе сюжета лежит мономиф.
Вторая трилогия (эпизоды 1, 2, 3), рассказывающая о пути Энакина Скайуокера на Темную сторону, строится как мономиф наизнанку. Духовную деградацию героя отражает положение дел в Галактике, погрязшей в войнах и раздоре. Герой и мир движутся к дисгармоничному, механистическому состоянию. В образе Энакина-Вейдера Кэмпбелл увидел продолжение фаустовской линии, особенно последнего акта трагедии Гёте, где встает проблема механистического мира. Позже и Лукас назовет путь Энакина фаустовской сделкой с дьяволом. По Юнгу, история Фауста — путь к самости через болезненное саморазрушение. Действительно, Вейдер, как и Фауст Гёте, спасается в самом финале. Как уверяет Лукас, он заранее знал, что в детстве Энакина должно быть рабство. Психотравма станет одной из причин неприятия себя, конфликта героя с собой и миром. Психика человека — система с неустойчивым равновесием, и амбивалентность ее устремлений может быть весьма опасной. В «Звездных войнах» эту идею передает концепт Силы, потому задача джедаев — поддержание ее баланса. В одном из интервью Лукас называет джедаев трансгалактическими терапевтами.
Нередко возникает вопрос, стоит ли какая-то религия за концептом Силы и «Звездными войнами» в целом. Здесь Лукас также следовал Кэмпбеллу, который искал единые нити смысла не только в разных мифологиях, но и в религиях (этой теме посвящена серия книг ученого «Маски бога»). По словам Лукаса, идея мономифа привлекла его именно потому, что давала возможность превзойти границы культур и религий, создать историю, которая смогла бы найти отклик у каждого жителя планеты. Потому в «Звездных войнах» переплавлены разнообразные идеи, отсылающие к различным религиям — буддизму, даосизму, христианству — и в то же время не сводящиеся ни к одной из них.
Последняя прижизненная книга Джозефа Кэмпбелла называется «Внутренние просторы космоса: метафора как миф и как религия» (1986). Она вышла уже после его знакомства со «Звездными войнами». Ученый объясняет, почему в современном мире оптимальной метафорой духовного пути является путешествие в глубины космоса. Для современного человека космос — та область неизведанного, которая для архаического человека начиналась сразу за границей поселения. Сейчас на Земле почти не осталось неизученных мест, соответственно, сузился простор для воображения. Лишь создатель космической истории идет «туда, куда не ступала нога человека», — в сферу, не охваченную нашим знанием. С началом космической эры приходит время новой мифологии, и она дает человеку шанс существенно расширить границы своего духовного роста.
Batty, Craig. Movies That Move Us: Screenwriting and the Power of the Protagonist’s Journey. Palgrave Macmillan, 2011.
Campbell, Joseph. The Hero with a Thousand Faces. Novato, CA: New World Library, 2008.
Campbell, Joseph. The Inner Reaches of Outer Space: Metaphor as Myth and as Religion. Novato, CA: New World Library, 2012.
Kapelli, Matthew Wilhelm & , Lawrence, John Shelton. Finding the Force of the Star Wars Franchise: Fans, Merchandise, and Critics. New York: Peter Lang Inc., 2006
Moyers, Bill, prod. The Power of Myth, The Hero’s Journey. PBS. 1988.
The Mythology of Star Wars. Dir. Pamela Mason Wagner. Perf. George Lucas and Bill Moyers. PBS, 1999.
Vogler, Christopher. The Writer’s Journey: Mythic Structure for Writers. Studio Sity, CA: Michael Wiese Productions, 2007.
