На втором курсе университета я решила заниматься литературой американских негров. Мои менторы, почтенные профессора, тогда сказали, что это не очень хорошая идея, потому что негритянская литература немногочисленна и подражательна в XVIII, XIX и даже начале XX века. Сегодня из-за подобной фразы человек не смог бы работать в университете, потому что ценности и представления совершенно изменились. Афроамериканская литература за последние пятьдесят лет изучена в малейших подробностях. Все авторы, даже те, которые никому не были известны еще лет тридцать назад и не так давно считались подражательными и неинтересными.
Дело в том, что такая дисциплина, как афроамериканская литературная история, складывалась специфически. Ее рождение относится к 1930–1940-м годам, когда стали появляться первые статьи и книги о литературе чернокожих американцев. Первые публикации были очень скромны, в них писали о появлении такой литературы, о некоторых успехах, которые делают чернокожие писатели. Поворотным пунктом стали 1960-е — годы движения за гражданские права, за расовое равноправие. Это движение довольно быстро переросло во вторую расовую войну в Америке. Появились «Черные пантеры» и прочие милитаризированные организации, связанные с идеей расовой самозащиты и отстаивания своих прав.
Совершилась черная революция. И афроамериканские литературные штудии складывались в этих условиях. Именно тогда в университетах были приняты программы black studies, негритянских исследований. Но те вкупе изучали социологию, проблемы труда, проблемы черных женщин, черных мужчин, черную семью и литературу, историю чернокожих американцев. Новая дисциплина складывалась на революционной волне в условиях политизированного, обостренного общественного контекста. Так афроамериканское литературоведение стало инструментом по отстаиванию своих прав и идеологическим конструктом.
Создавали афроамериканское литературоведение в основном не литературоведы, а деятели движения за черное искусство. Они были как бы агентством по культуре, возникшим при политическом движении black power («власть черным»). Подвизались на этом поле такие чернокожие революционеры, политики и политические мыслители, как Рон Каренга или Малькольм Икс. Также в создании новой дисциплины участвовали поэты, писатели, члены многочисленных объединений черного искусства, черной литературы, которые существовали в больших городах. Например, Ларри Нил, журналист и знаток драмы, Лерой Джонс, который потом сменил свое имя на африканское и стал зваться Амири Барака. Джонс начинал вместе с битниками как поэт, а потом превратился в крупного, революционного культурного черного деятеля. Все они закладывали основы штудий черной литературы и создавали первый пантеон культовых фигур.
Конечно, все было замешано на идеологии расовой исключительности, на черном расизме, который в то время стал набирать силу в Соединенных Штатах, на идеях черного сепаратизма. Тогда предлагалось отделиться и создать собственное государство с визовым режимом и торговыми пошлинами. Черная литература должна была стать частью самостоятельного независимого черного государства. И она стала частью политики. На этих политических идеях возникли афроамериканские литературные штудии, афроамериканское литературоведение.
Какие были мифы? Прежде всего, афроамериканская литература отрывалась от европейской, американской традиции, предполагалось, что она возникла самостоятельно, а не вместе со всей американской литературой как ее часть. Афроамериканская литература появилась с опорой на африканские корни, хотя эта традиция была в основном бесписьменная. Но все равно находились ее реликты, следы и разные образы, персонажи. Мотивы в афроамериканской литературе возводились к африканским божествам, например к африканскому Гермесу Эшу Элегбара — богу-переводчику, богу-трикстеру, богу торговли, мошенничества, обмана и богу коммуникации. Мотивы восходят и к персонажам африканских анималистических сказок. Например, дразнящая мартышка, signifying monkey, — ее мы находим уже в афроамериканских сказках и в афроамериканской литературе отыскиваем персонажей, которые восходят к этому фольклорному африканскому мифологическому образу.
Крупнейшие афроамериканские литературоведы, такие как Роберт Степто, Хьюстон Бейкер или Генри Луис Гейтс, были критиками европоцентристского канона и ставили себе цель создать новый афроцентристский канон и заявить об автономности черной литературной традиции. Роберт Степто говорил о том, что афроамериканская литература основывается на дородовом мифе, который восходит еще к африканским идеям и верованиям. Генри Луис Гейтс говорил, что афроамериканская литературная традиция двуязычна: на поверхности она говорит на общеамериканском языке, а на самом деле есть второй смысл, который могут ощутить и понять только люди, включенные в эту культуру, то есть там есть система паролей, вторых смыслов. Хьюстон Бейкер говорил о том, что афроамериканскую литературу отличает блюзовая матрица. Писатель, критик — это члены джаз-банда, который исполняет блюз: писатель сочиняет, критик интерпретирует, и они действуют как члены одного ансамбля, играющего слаженно и совместно.
Идеи такой самостийности, корневого происхождения афроамериканской литературы — все это мифология. Это идеологемы, возникшие в 1960-е годы и оказавшиеся истоками той афроамериканистики, которую мы знаем сейчас. Эти мифологемы были положены в ее основу, поэтому во многом афроамериканистика возникла как политизированная, идеологизированная область интерпретации литературы, выискивающая возможность представить историю этой литературы вполне определенным тенденциозным способом.
Сейчас афроамериканистика изменилась по сравнению с 1960–1970-ми. Она развивалась, все больше и больше накапливала историко-литературного материала. Становится явным противоречие, которое существует между историко-литературными фактами, между тем, как на самом деле жила и развивалась эта традиция, и наложенной на нее мифологической идейной сеткой. Из-за этого афроамериканистика движется в разных направлениях, но все больше и больше в сторону учета принципа историко-литературной реальности.
Важную роль в нынешнем развитии афроамериканистики играет тот факт, что историкам и теоретикам литературы, которые подвизаются в этой области, уже не нужно доказывать свое право там находиться и этим заниматься. Первая генерация крупных историков литературы и теоретиков были людьми, которые с нуля создавали новую область. Они прошли классическую выучку и занимались кто Шекспиром, кто Оскаром Уайльдом, и революция изменила все в их жизни. Они вдруг увидели, что можно заниматься своим и даже с нуля создать свою область знаний такой, какой они хотели бы, чтобы она была. Но это были пионеры, и они ощущали сопротивление общества, сопротивление материала, им приходилось доказывать свое право на создание этой новой дисциплины.
Сейчас эта дисциплина уже получила статус и является солидной и общепризнанной. Более того, очень модной, популярной, и поэтому сейчас можно позволить себе в большей степени мириться с этими часто неприятными для расового самосознания фактами. По мере того как дисциплина развивается, наиболее интересные и многообещающие исследования появляются именно там, где исследователь очень хорошо знает свой материал, а не там, где он придерживается идеологем и мифов, им усвоенных.
Генри Луис Гейтс, которого много критиковали за его афроцентризм и отрыв афроамериканской литературы от литературы американской, выступает в очень привлекательном амплуа интерпретатора, комментатора и публикатора потерянных, забытых, заново найденных текстов афроамериканской литературы, текстов XIX века. Он открыл и опубликовал множество любопытных авторов. Например, писательниц XIX века, которые никому не были известны, но которые создавали интересные тексты. Большая культуртрегерская просветительская работа Гейтса имеет огромную ценность, — может быть, даже большую ценность, чем мифологические, идеологические построения, которыми заполнены его теоретические книжки.
И вот Генри Луис Гейтс прославился как создатель великолепного телевизионного цикла «Афроамериканские биографии», где мы видим, как его исследовательские, литературоведческие интересы совмещаются с реальной жизнью, с автобиографическими текстами прежних и современных афроамериканцев, уже умерших и ныне живущих. Это живое исследование автобиографического жанра в его афроамериканском варианте, которое представлено по телевидению. Американцы любят литературу реального мира, реальной жизни. Они без особой симпатии относятся к разным внутричерепным играм, придумкам, фантазиям, им интересна литература, которая повествует о реальном мире и реальных людях. Автобиография — один из базовых жанров американской литературы, в частности афроамериканская биография.
Второе направление развития дисциплины — это движение в сторону латиноамериканского романа, в мифопоэтике в духе Маркеса или Карпентера, титанов латиноамериканского романа. В эту сторону подвинула афроамериканскую литературу знаменитая Тони Моррисон — лауреат Нобелевской премии, афроамериканская писательница, прославившаяся в 1970–1980-е годы. Ее романы «Возлюбленная», «Песнь Соломона» порождают определенные линии исследований в афроамериканистике — линии, связанные уже не с теми мифами, которые идеологи и исследователи накладывают на афроамериканскую литературу, а с теми мифами, которые эта литература сама и рождает.
