В те же годы бельгийский психолог Альберт Мишотт проводил знаменитые опыты с восприятием физической причинности, в которых доказал, что причинность может восприниматься непосредственно, не требуя осуществления логического вывода на основе прошлого опыта, на чем настаивали британские философы во главе с Давидом Юмом. В опытах Мишотта одна геометрическая фигура двигалась, прикасалась к другой геометрической фигуре, и та тоже начинала двигаться. Наблюдатели же сообщали, что одна фигура толкнула вторую, из-за чего вторая пришла в движение. А если вторая фигура в движение не приходила, это вызывало удивление даже у полугодовалых младенцев.
Заслугой Мишотта считается также и описание условий, при которых иллюзия возникает (таких как преемственность во времени, направлении и скорости движения объектов). Но Хайдер и Зиммель пошли дальше, выведя исследования фактически в социально-психологическую плоскость и показав, что наряду с физической причинностью мы можем столь же непосредственно воспринимать и причины поведения или намерения.
Чем это интересно для науки: С одной стороны, этот эксперимент демонстрирует нам активный и конструктивный характер человеческого восприятия. Человек не просто перерабатывает информацию, поступающую на органы чувств, — он строит образ ситуации, опираясь на свой опыт и представления о мире. Иными словами, мы видим больше, чем есть в стимуле. В частности, данный эксперимент выявляет антропоморфизм нашего восприятия, стремление видеть человеческие характеристики там, где их нет. В этом плане ему сродни явление парейдолий — иллюзорного восприятия лиц на поверхности Марса или рожиц на обоях.
С другой стороны, эксперимент схватывает фундаментальное явление атрибуции, изучаемое в социальной психологии: склонность человека приписывать другому определенные черты, характеристики и, наконец, причины его действий, цели и намерения. Опыты Хайдера и Зиммель показывают, что каузальная атрибуция (приписывание причин поведения) вовсе не требует, чтобы наблюдаемые объекты были живыми существами: механизм настолько фундаментален, что не требует ни речи, ни выражений лица, ни жестов, ни даже внешнего сходства объектов с людьми, а может опираться только на физические характеристики движения объектов. Любопытно при этом, что дополнительный иллюзорный эффект может создать контекст происходящего, как, например, в одной из иллюзий-финалистов ежегодного конкурса иллюзий Общества наук о зрении 2018 года.
Важно, что этот эксперимент может быть использован в качестве диагностического инструмента для оценки степени нарушений при расстройствах аутистического спектра. Для людей, страдающих подобного рода расстройствами, характерно описание фильма на языке перемещения геометрических фигур. В некоторых случаях может наблюдаться приписывание фигурам антропоморфных характеристик и форм поведения, но почти не встречается описание «взаимодействия» между «героями» кинофрагмента.
Зачем мне это знать: Для того чтобы понимать, в какой степени мы склонны приписывать предметам (а значит, и другим людям) то, что на самом деле им не присуще, склонны видеть причины и следствия, скрытые мотивы и стремления там, где их нет. И для того чтобы по возможности сдерживаться в своих интерпретациях, сколь бы это ни было трудно.
