Музыкальные способности

В Год музыки Великобритании и России 2019 мы вместе с Посольством Великобритании в Москве рассказываем о том, как музыка влияет на наши эмоции, помогает ли она справиться со стрессом и почему звуки застревают у нас в голове.

В настоящее время я много исследую вопрос о том, откуда берутся музыкальные способности. У нас от рождения одинаковые способности к музыке и они развиваются в процессе обучения? Или существуют индивидуальные различия между людьми в их способностях к музицированию, восприятию и обработке музыки?

Первые тесты на музыкальные способности появились около ста лет назад: Карл Сишор опубликовал свой в 1919 году. С тех пор было создано много тестов на музыкальные способности как в США, так и в Европе. Изначально они были призваны отобрать способных учеников, чтобы они могли получить музыкальное образование, особенно когда преподаватели музыки стоили дорого и формальное образование не было так распространено. В такой ситуации стоит выбирать тех, кому музыкальное образование принесет больше пользы. Сегодня по крайней мере в западных странах это уже не проблема: в западной культуре принято знакомить ребенка с музыкой и музыкальными инструментами — во всяком случае, в семьях среднего класса. Многие школы предлагают бесплатные уроки или ознакомительные курсы музыки.

Таким образом, сейчас не так распространена практика отбирать способных детей, как тогда. Тем не менее у нас по-прежнему есть эти тесты, и они провоцируют возникновение новых вопросов. Например, есть ли у нас общие музыкальные способности, из которых вырастает мелодический, ритмический, гармонический слух и которые связаны с этой общей способностью? Или они независимы? Может быть такое, что вы хорошо работаете с ритмом, но плохо запоминаете мелодии? Или, например, хорошо чувствуете гармонию, но у вас есть проблемы с ритмом?

На этот вопрос пока нет ответа. Он очень похож на вопросы, которые задают при общем исследовании интеллекта: есть ли один фактор общего интеллекта — фактор g — или есть несколько не связанных друг с другом способностей? То же самое вы можете спросить о музыке. Думаю, этот вопрос до сих пор не решен, хотя на него есть ответы. Например, Карл Сишор, пионер в области тестирования музыкальных способностей, считал, что все они не связаны между собой: вы можете хорошо слышать ритмы, но это не значит, что вы будете чувствовать гармонию или хорошо различать высоту тона. Другие исследователи, например Уинг, говорили: нет, есть один фактор музыкальных способностей, и вы либо хорошо разбираетесь в музыке, либо нет. Это объясняет, почему вы хорошо справляетесь с любыми задачами в музыке.

В последнее время в тестированиях начали смещать фокус внимания с детей на взрослых, и за последние пятнадцать лет было опубликовано множество новых тестов на музыкальные способности. Теперь мы гораздо больше знаем о том, как музыкальные способности соотносятся с общим интеллектом, рабочей памятью, обработкой сенсорных сигналов, а также другими чертами — например, особенностями личности или наличием аутизма. Мы можем использовать множество тестов, что важно для таких исследований: они позволяют определить место музыкальных способностей среди других способностей человека. Это интересный вопрос: связана ли музыка с другими чертами, такими как личностные особенности или уровень интеллекта?

Часто встречается утверждение, что музыка и интеллект связаны или что музыка делает вас более общительным человеком. Музыкой часто занимаются вместе с другими людьми, то есть это социальная деятельность. Кроме того, музыка — это эмоциональная деятельность, в отличие от шахмат, которые также связаны с высоким уровнем мыслительной деятельности. В шахматах нет эмоциональной составляющей. Так что музыка в этом смысле уникальна: это одновременно когнитивная, эмоциональная и моторная деятельность. Она затрагивает многие аспекты того, что делает нас людьми.

Один из вопросов заключается в том, как развиваются музыкальные способности, насколько они зависят от обучения и от индивидуальных особенностей. Например, может ли быть скрытый Моцарт — человек с большим музыкальным талантом, который никогда не держал в руках инструмент? Может ли человек обладать большим талантом и не знать об этом? Или вы развиваете музыкальные способности, только когда начинаете заниматься музыкой? Откуда они берутся, как влияют на них гены, среда и обучение? Этот вопрос сейчас активно обсуждается — вопрос о взаимовлиянии наследственности и среды. Он остро стоит и в других областях психологии. Но музыка — это очень хорошая область для изучения этого вопроса, поскольку сейчас многие люди знакомы с ней, могут начать учиться музыке и игре на музыкальных инструментах, и вы можете следить за тем, как их способности развиваются с течением времени.

Сейчас мы проводим такое исследование: нам интересно понять, как развиваются музыкальные способности в подростковом возрасте, в период между десятью и восемнадцатью годами, то есть примерно в средней школе. Занятия музыкой выбирают многие, но только некоторые начинают заниматься ею всерьез, тратят на нее больше времени, ходят на концерты, начинают изучать музыку. У них получается все лучше и лучше, и музыка становится частью их личности. У других людей мы этого не видим: возможно, у них был такой шанс, они могли им воспользоваться, могли научиться играть на инструменте. Возможно, у них была похожая семья, но по какой-то причине они не начали заниматься музыкой серьезно или начали учиться играть на инструменте, а потом бросали.

Сейчас мы проводим на эту тему масштабное исследование. Когда дети переходят в среднюю школу, мы оцениваем их по двадцати тестам. Среди них несколько тестов на музыкальные способности, тест на общий интеллект, другие тесты на когнитивные способности, а также личные предпочтения в обучении и отношение к своим способностям. Каждый год мы приходим в одни и те же школы и проводим с теми же детьми те же тесты, чтобы понять, как они развиваются и кто по-настоящему погружается в занятия музыкой, а кто не выбирает такой путь. Сможем ли мы, глядя на результаты их тестов, полученные, когда им было десять-одиннадцать лет, предсказать, что к пятнадцати годам тот или иной ребенок будет очень силен в музыке, если дать ему возможность заниматься? Или предсказать, что у другого ребенка будет возможность начать заниматься музыкой, но он решит бросить, потому что у него другой тип личности или рабочая память недостаточно хороша, чтобы эффективно заниматься музыкой? Могли бы мы это сделать? Это открытый вопрос, но мы очень хотим получить на него ответ.

Наш проект проводится в Великобритании, и в последние годы мы следим за несколькими школами. В этом году мы начали такой проект и в семи школах Германии. Было бы интересно узнать, повлияют ли на результаты культура и система образования этих двух стран, или же результаты будут одинаковыми, независимыми от культурных особенностей. Последнее означало бы, что наши данные устойчивы и не зависят от особенностей конкретной образовательной системы. Нам было бы очень интересно расширить рамки этого проекта и провести его в других странах — как в Европе, так и за ее пределами.

Это очень масштабный проект, лонгитюдное исследование. Для получения данных и их интерпретации нужно много времени, но оно поможет нам лучше понять причинные механизмы: почему кто-то становится очень музыкальным, а кто-то — нет. Именно временное измерение даст нам возможность понять причины. В большинстве подобных исследований брался поперечный срез данных: они тестировали много детей одновременно, но не отслеживали изменения. В результате если вы обнаруживаете связь между интеллектом и музыкальностью, то вы не будете знать, откуда она взялась: это просто умные дети решили заняться музыкой или музыкально одаренные дети стали умнее из-за занятий музыкой? Вы не сможете в этом разобраться.

Но если у вас есть временное измерение, у вас есть основания для сравнения. Вы можете найти детей с одинаковым уровнем интеллекта, у которых пока нет музыкального образования. Один из них по какой-то причине начинает учиться музыке, и вы следите за развитием его интеллекта и смотрите, есть ли какой-либо эффект от музыкального образования. Затем вы сравниваете его со статистически очень похожими детьми, которые не занимаются музыкой. Это отличная возможность для выявления причинно-следственных связей даже при том, что мы не вмешиваемся в процесс. Мы не говорим: «Вам нужно заняться музыкой, а вам — нет». Это было бы неэтично. Так что здесь нам нужно просто брать данные такими, какие они есть, и, если накопить достаточное их количество, мы сможем делать обоснованные прогнозы о причинно-следственных связях.