В этом смысле летопись сконцентрирована на истории Руси и ничего лишнего о древних скандинавских пришельцах не сообщает. Это довольно удивительный факт. Часто мы не знаем имен варягов, которые были в XI веке на Руси. Хорошо, если летопись упомянет, что они были. Например, мы знаем из независимых источников, что Ярослав Мудрый был женат на шведке по имени Ингигерд. Попав на Русь, она, по-видимому, стала Ириной, получила другое имя. Летопись не сообщает об этом ни слова. Единственное, о чем говорится в летописи, — это смерть Ярослава и княгини. Это единственное упоминание той самой шведки, принцессы Ингигерд, как будто этого брака попросту и не было. Летопись глуха ко многим русско-скандинавским связям.
При этом мало внимания обращалось на то, что два варяга в летописи упоминаются по имени. Благодаря сопоставлению летописных данных и данных древнего Киево-Печерского патерика удается восстановить генеалогию этих варягов. Речь идет о двух родственниках, пришедших из Скандинавии на Русь в XI веке. Один из них хорошо известен — это не кто иной, как Шиман Варяг, который стал основателем и ктитором Киево-Печерского монастыря, сделав огромный вклад.
На эти средства были построены первые церкви Киево-Печерского монастыря. Этот скандинав — все русские источники единодушны в том, что он из Скандинавии, — остался на Руси и дал здесь потомство. Шиман были приближенным русских князей, его сын был дядькой Юрия Долгорукого, то есть воспитателем. От него пошел известный, элитарный род.
А вот родственник Шимана Варяга, который тоже оказался на Руси, известен меньше, хотя его генеалогия вызывает интерес. В 1024 году Ярославом Мудрым на Русь был приглашен некий Якун Слепой, для того чтобы участвовать в битве при Листвене. Эта битва состоялась в том же году между Ярославом Мудрым и его братом Мстиславом: они делили между собой контроль над территориями. Напомню, что эта битва была с треском проиграна Ярославом, поэтому он и его люди должны были в панике бежать с поля боя.
Как раз для того, чтобы эта битва не получила неприятного исхода, был приглашен откуда-то из Скандинавии человек по имени Якун Слепой. Он участвовал в битве, и, видимо, его же стараниями она была проиграна. Про него сказано, что он бежал с поля боя и оставил на нем некую золотую луду. Это все, что говорит об этом варяге летопись. Киево-Печерский патерик здесь оказывается очень ценным источником, потому что он устанавливает родственную связь: выясняется, что Якун Слепой был дядей Шимана Варяга, основателя Киево-Печерской лавры.
В XIX веке русский историк Николай Ламбин доказал, что в летописи слиплись два слова, поэтому надо читать не Якун Слепой, а Якун се леп. Таким образом выясняется, что Якун был вовсе не слепцом, а речь идет о красавце Якуне, человеке, который выделялся среди прочих своей красотой. Кроме того, у него была золотая луда во время битвы, которая тоже выделяла его среди других людей.
Что это за луда? Благодаря усилиям ученых XIX — начала XX века удалось показать, что луда — это древнескандинавское заимствованное слово, которое в древнерусском языке означает «плащ». Речь идет о золотом плаще или золотой накидке, в которой он участвовал в битве. Такие аксессуары в течение битвы довольно невыгодная вещь, потому что ты привлекаешь к себе внимание, становишься мишенью для своих врагов. Он, видимо, этим пренебрег, поэтому бился в битве при Листвене в золотом плаще, который бросил, бежав с поля боя.
Благодаря генеалогическим выкладкам, вычислениям и филологическому взгляду на этот летописный рассказ удается показать, что Якун вполне конкретное историческое лицо. Речь идет о человеке по имени Хакон Эйрикссон, который был ярлом и правил Норвегией в ту эпоху. Вообще-то Норвегией правили конунги, то есть короли или князья, но иногда образовывался вакуум власти, происходили пертурбации, и у власти оказывались ярлы. Причем ярлы были из одного рода — хладирские ярлы (по названию области в Норвегии Хладир). Это своего рода альтернативная династия норвежских правителей.
В конце X века Норвегией правили хладирские ярлы. Среди них был Хакон Могучий — один из самых знаменитых и последний языческий правитель Норвегии. Он был смещен с престола при очень драматических обстоятельствах: его преследовал конунг Олаф Трюггвассон, который вырос на Руси и хорошо известен своими русскими связями. Хакон Могучий был убит в яме под свиным хлевом, где он скрывался от преследователей вместе со своим рабом, который за определенный выкуп заколол в спину хозяина. Такова была судьба последнего языческого правителя Норвегии. Хакон Эйрикссон, о котором я говорил, не кто иной, как его внук, нареченный в честь деда именем Хакон. И именно Хакон — прототип древнерусской формы имени Якун.
Что еще мы знаем о Хаконе Эйрикссоне? По сагам он бежал из Норвегии, одно время правил страной, но проиграл знаменитому конунгу Олафу Святому. Это происходит как раз примерно в 1024 году. Изгнанный из страны, молодой ярл Хакон Эйрикссон бежит как раз на Русь и получает предложение от князя Ярослава Мудрого. Он принимает участие в Лиственской битве 1024 года, проигрывает ее и бежит дальше в другие края на запад, в Англию к Кнуту Могучему. Там Хакон окончил свою жизнь где-то в конце 20-х годов XI века. Выстраивается антропонимическое досье и сюжет, связанный с фигурой Якуна.
Возникает вопрос: почему все это попало в летопись (я начал свой рассказ с того, что летопись крайне глуха и лаконична в том, что касается связей с варягами в XI веке)? Я бы объяснял это фигурой Шимана Варяга. По-видимому, Шиман Варяг, придя на Русь и став ктитором Киево-Печерского монастыря, застал еще святого Антония Печерского и святого Феодосия Печерского. Эти святые старцы переименовали его из Шимана в Симона. Он стал Симоном Варягом, потому что имя Шиман отражает дохристианское скандинавское имя, а имя Симон — это христианское имя.
Симон, или Шиман, Варяг остался на Руси и всю жизнь был связан с Киево-Печерским монастырем. Я напомню, что древнейшие русские летописи, если говорить не о Новгородской, а о Лаврентьевской и протографах, о первых опытах написания русской летописи, составлялись как раз в Киево-Печерском монастыре. То, что один знатный скандинав оказался именно там, оказался ктитором этого монастыря, сыграло на руку для объяснения судьбы Якуна Слепого, или Якуна Красавца. Он отразился в русских летописях, потому что его племянник имел огромное значение для начального этапа жизни Киево-Печерского монастыря.
