Практики интеграции мигрантов

Я расскажу о некоторых практиках интеграции в зарубежных странах и о том, как в России государство и гражданское общество пытались влиять на процесс интеграции мигрантов.

Начнем со структурной интеграции. Если речь идет о рынке труда, практики интеграции будут связаны с профориентацией, системой тьюторов, которые помогают мигрантам найти соответствующую их уровню квалификации работу. Примером такой практики является программа по интеграции мигрантов в Канаде. Во-первых, мигрантам помогают найти работу еще до переезда в Канаду. Во-вторых, когда мигранты приезжают и становится понятно, что у них не хватает соответствующей квалификации, им предоставляют возможность для переквалификации и получения дополнительного образования.

Чтобы проиллюстрировать культурную интеграцию, можно рассказать про школы языка в Израиле. В 1990-е годы была масштабная алия — миграционная волна из стран бывшего Советского Союза в Израиль, и под нее была открыта сеть школ языка и центров адаптации и интеграции. Была организована большая программа, в ходе которой издавались учебники: в текстах описывались некоторые характеристики израильского общества, которые мигрантам следовало освоить.

В одном из текстов рассказывалось про путешествие, которое израильская молодежь совершает после того, как заканчивает служить в армии. В классическом случае путешествие длится год, молодые люди едут в Южную Америку или Индию. Некоторая часть разрывов между местной молодежью и мигрантами из бывшего Советского Союза происходит потому, что человеку из бывшего Советского Союза очень сложно представить себе, что можно год или больше провести непонятно где в момент, когда определяется твоя карьера. Они пытаются сразу поступить в вузы и построить свою карьеру.

Меры по идентификационной интеграции связаны с тем, чтобы проверить лояльность мигрантов принимающему обществу, а также чтобы сообщить принимающему обществу, что оно изменилось из-за приезда мигрантов. Примером первого является клятва, которую дают мигранты, получающие гражданство. Например, в Америке ты должен публично поклясться, что более не являешься лояльным гражданином ни одной другой страны, не подчиняешься никому, кроме американской нации. Еще один пример: 2006 год в Швеции был объявлен годом культурного разнообразия. Идея состояла в том, чтобы через разные муниципальные праздники и школьные уроки объяснить, что страна имеет разнообразное население и все эти люди являются шведами.

Социальная интеграция связана с взаимодействием между принимающим обществом и мигрантами. Классическим примером практики социальной интеграции является живая библиотека, как формат она появилась в 2000 году в Дании. Там убили молодого человека марокканского происхождения, и друзья решили увековечить его память через мероприятие, которое могло бы способствовать тому, чтобы это не повторялось.

Живая библиотека — это метафора. Книги — это люди, в отношении которых в обществе есть стереотипы, читатели — представители общественного мейнстрима, библиотекари — организаторы этой практики. Практика состоит в том, что читатели общаются с «книгами», можно сказать, читают их. В результате этого, по замыслу авторов, в обществе меняется представление о мигрантах, представителях других этнических категорий.

Другая практика имела место в Берлине, где есть турецкие районы. Женщины-полицейские организовали экскурсии по Берлину для женщин-турчанок, вместе с ними они посетили Александерплац, фонтан Нептуна. Особенность этой ситуации состоит в том, что турчанки жили в своих районах и могли никогда не видеть другие места. Заканчивалась экскурсия в отделении полиции, куда их пригласили на лекцию о недопустимости домашнего насилия.

В России с практиками и мероприятиями по интеграции мигрантов не все хорошо. Во-первых, необходимость интеграции государство признало совсем недавно. Во-вторых, те меры, которые принимаются государством, не вполне способствуют интеграции мигрантов.

В 2014 году был принят 74-й федеральный закон, который требует от мигрантов сдавать русский язык, а также основы российского права и культуры, чтобы получить патент для работы в России. Цель благая — интеграция, однако, как показало одно из наших исследований, эта практика способствует оттоку мигрантов из России и переориентации миграционных сетей. Тем не менее российское гражданское общество пытается способствовать интеграции разными способами. Скажем, в школах есть разнообразные практики, связанные с обучением детей мигрантов русскому языку. Сегодня во многих школах уже накоплен значительный опыт такого обучения, но есть проблема федерализации такого рода практик.

Наша исследовательская группа решила провести четыре практики интеграции мигрантов в городских районах в Москве и оценить их эффективность. Первая практика — «Лица района»: мы организовали конкурс видеороликов в школах. Дети должны были снять по четыре видеоролика про немигрантов и мигрантов, которые живут в районе. После этого была помпезная процедура награждения, управа предоставила нам планшеты в качестве призов. В ходе этого мероприятия показывали отснятые видео, а гостями были жители этого района. По результатам этой практики жители узнали, что их район Капотня приобрел несколько иное, чем им казалось до этого момента, лицо.

Вторая практика типична для других стран и много где проводится — это кулинарные мастер-классы, в которых принимают участие мигрантки и немигрантки. Мы провели четыре таких мероприятия и выяснили, что от первого к четвертому мастер-классу доля взаимодействий между мигрантками и немигрантками увеличилась примерно в два раза.

Третья практика — мы сделали живую библиотеку в школе. Ее отличием от классических живых библиотек является то, что всеми нашими «книгами» были разные мигранты, в частности дворники из той школы, в которой проходило мероприятие, а также администратор мигрантского общежития — киргизка по национальности.

Четвертая практика, которую мы организовали, называется интеркультурный футбол. Мы провели районный праздник в Кунцевском районе и пригласили на него представителей разных этнических категорий, которые жили в районе. Особенностью этой практики было то, что мы формировали смешанные команды. Обычно люди приходят своей командой, которая уже сложилась: к нам приходила команда, например, аварцев. Мы делали так, чтобы команды смешивались, и в каждой из них росла солидарность, и за счет этого у участников этой практики изменилось представление о мигрантах и изменились стереотипы.