Я хорошо помню, как в детстве, набрав учебники, я пристраивалась около телевизора и моя мама мне всегда говорила: «Сначала уроки, а потом кино». И с улыбкой добавляла: «Ты же не Юлий Цезарь». В нашей стране представление об этом великом полководце сводилось к тому, что он был уникален в умении делать одновременно и очень хорошо несколько дел. Но найдите мне сегодня молодого родителя, который так говорит своему ребенку. Это типичная ситуация, когда подросток делает домашнее задание, одновременно слушает музыку, тут же общается в чате со своим другом или даже двумя и параллельно отвечает на эсэмэски. Наш мир очень сильно изменился со времен моего детства, в том числе в формате действий: из однозадачного мира он стал многозадачным. Чем старше взрослые, тем труднее они в нем адаптируются, ломая прежние стереотипы и привычки. А дети, на первый взгляд, легко и непринужденно это делают. Но так ли это?
Перед тем как ответить на этот вопрос и посмотреть, что такое многозадачный ребенок, обратимся к истории термина. Впервые термин «многозадачность» вышел на широкую публику, когда была создана новая операционная система IBM. Это случилось в середине 60-х годов прошлого века. Одной из главных функций этой системы было одновременное решение нескольких задач. Но в повседневный лексикон и в научный дискурс этот термин попал благодаря развитию медиа и широкому доступу персонализированных цифровых устройств. Я могу назвать некий водораздел, который привел к окончанию доминирования однозадачного мира и формированию многозадачного, — это 2001 год, когда появился первый смартфон и родился первый ребенок поколения Z. Благодаря этому возник новый термин — медиамногозадачность. Статистика говорит о том, что дети, подростки, молодежь очень быстро и легко осваивают этот формат. Согласно данным американских исследований, в 1999 году примерно 16% подростков можно было назвать многозадачными, а в 2015-м таких детей было уже 50%, то есть многозадачным стал каждый второй подросток.
Ученые также подсчитали, что старшеклассник, сидя за компьютером, меняет онлайн-деятельность три раза в минуту, то есть каждые двадцать секунд он переключается на какую-то другую деятельность. Мы исследовали детей начальных классов и обнаружили, что 30% школьников, то есть практически каждый третий ребенок, тоже активно приобщаются к медиамногозадачности. Но есть ли у человека когнитивные ресурсы для многозадачности? Ведь многозадачный мир намного сложнее однозадачного. Здесь очень много любопытных моментов, но можно остановиться на двух. Нейрофизиолог Ежи Конорский в свое время ввел понятие нейропластичности. Оно означает высокую адаптивность головного мозга к внешнему опыту и факторам. Но нейропластичность не безгранична и не беспредельна. Существуют исследования, которые показывают четкую ограниченность когнитивных ресурсов человека. И здесь следует вспомнить о ресурсной концепции Даниэля Канемана, который изучал внимание. Он рассматривал внимание как когнитивный процесс и умственное усилие еще в 1970-х годах, задолго до того, как стал нобелевским лауреатом. Он обнаружил, что, с одной стороны, внимание — это гибкий процесс, а с другой — существенно ограниченный. И ограничено внимание именно тем, что при возникновении дополнительной задачи его ресурс исчерпывается. А если возникают более сложные задачи, он исчерпывается еще быстрее.
Есть мнение, что многозадачность вредна для ребенка и перегружает его когнитивную систему. И здесь мы попадаем в непростую ситуацию, в которой колоссальная адаптивность человека к внешнему миру, в том числе и к цифровой среде, существует в сочетании с ограниченностью его когнитивных, познавательных ресурсов. С другой стороны, наша реальность многозадачна. Уже сейчас существует востребованность многозадачников в профессиональных сферах. И в то же самое время это сочетается с традиционной школой, которая продолжает существовать в последовательном однозадачном режиме. С третьей стороны, мы видим, что цифровое поколение — молодежь и подростки — достаточно активно живет в режиме многозадачности.
Как же все-таки дети и подростки реагируют на многозадачность? Что об этом сегодня говорят исследования? Исследований достаточно много, и результаты тоже есть. Остановлюсь на трех аспектах. Первый заключается в том, что исследования достаточно противоречивы, как и все исследования в этой области, которые изучают влияние цифровой среды и компьютерных технологий на детей и подростков. Изучение вопроса только начинается, и все исследования носят поисковый характер, поэтому они в целом противоречат друг другу. С одной стороны, есть исследования, которые говорят о том, что практика многозадачности снижает академическую успеваемость ребенка: он начинает хуже учиться, получает плохие оценки и так далее. С другой стороны, есть целый пласт исследований, которые говорят, что умеренное занятие видеоиграми, многозадачные медиа и многозадачная деятельность приводят к более высокой результативности и эффективности в условиях цифровой среды. Таких исследователей второго типа сегодня становится все больше и больше, потому что мы не можем отойти от реальности, в которой существуем.
Второй вопрос, на котором хотелось бы остановиться: чем же все-таки отличается многозадачный подросток? Существует цикл исследований, которые обладают одной общей методикой. Эта методика называется индекс медиамногозадачности. Она сконструирована психологами Стэнфордского университета, основана на двенадцати видах медиа и делит испытуемых на два типа: тяжелых многозадачников и легких многозадачников. На основе этого индекса проведены масштабные исследования в разных странах, и их более-менее корректно сравнивать.
Согласно этим исследованиям, тяжелые многозадачники, то есть дети, которые часто пользуются гаджетами и совмещают разные виды медиаактивности, отличаются переключаемостью внимания и его более широким объемом, у них более высокие характеристики рабочей памяти. С другой стороны, они больше подвержены влиянию отвлекающих факторов. Но это может быть основой развития функции мультисенсорной интеграции, которая очень важна в цифровом мире и позволяет сопоставлять информацию от разных органов чувств. Еще многозадачникам приписывают поверхностный стиль: утверждают, что они менее качественно выполняют задания и делают больше ошибок. Это сравнение с легкими многозадачниками, которые отлично выполняют одну конкретную задачу. Результаты говорят о том, что на самом деле пословица «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь» в современном мире может быть немного переформулирована: может быть, стоит все-таки гоняться за этими двумя зайцами?
И есть еще один момент, который вытекает из этого исследования и на основе которого достигнут некоторый консенсус: сегодня многозадачность — это вовсе не синхронное решение нескольких задач. На самом деле это последовательное выполнение задач. В наши дни исследователи сходятся во мнении, что медиа и многозадачность — это общая специфическая способность, которая развивается в результате изменений нашего образа жизни. И особенно активно она развивается у детей.
Сегодня медиамногозадачность определяют как способность, которая позволяет ребенку вовлекаться в разнообразные виды деятельности, переключаться между ними, распределять свои когнитивные ресурсы и последовательно выполнять эти виды деятельности в определенный промежуток времени. В каком-то смысле это новая модель поведения, которая отличается от линейной. В мире повышенных параметров сложности, скорости, неопределенности и разнообразия линейная модель становится неэффективной. Поэтому наши дети путем проб и ошибок вырабатывают новую, сетевую модель поведения, основанную на формате многозадачности.
