Метапознание

Что мы знаем о своих когнитивных способностях? И как использовать эти знания для эффективного решения задач? В рамках проекта «Учить учиться: зачем, как и чему учить себя и других в постоянно меняющемся мире», подготовленного совместно с Благотворительным фондом Сбербанка «Вклад в будущее», психолог Мария Фаликман рассказала о том, как можно управлять собственным познанием.

Метапознание, как следует из самого термина, — это знание человека о своем собственном познании и основанная на этом знании способность управлять своими познавательными процессами в ходе приобретения новых знаний. В современном мире метакогнитивные навыки становятся ключевыми в человеческом обучении. Веками школа стремилась дать человеку знания, а сейчас мы легко получаем их в интернете. И часто бывает, что ученики знают по какой-то теме больше, чем учитель. Поэтому главное, что имеет смысл развивать, — это способность управлять своим собственным познанием на основе знаний о нем.

Сам термин «метапознание» ввел в психологию Джон Флейвелл. Он был учеником великого швейцарского эпистемолога и психолога Жана Пиаже, исследователя человеческого интеллекта и детского когнитивного развития. Продолжая линию Пиаже, Флейвелл пытался понять, каким образом ребенок получает знания о своем собственном познании и как он может их эффективно использовать. Флейвелл различил два компонента в структуре метапознания. С одной стороны, знание о собственном познании, метазнаниевый компонент: что я знаю про свою память, про свое внимание, мышление, про свои способности. А с другой стороны, компонент регулятивный, связанный с управлением: как я эти знания использую, для того чтобы эффективнее решать стоящие передо мной задачи. В этом регулятивном компоненте выделяются три основных процесса: планирование, то есть постановка целей — чего я хочу добиться, что я хочу освоить; мониторинг — отслеживание того, эффективно ли я приобретаю новые знания; и оценка, то есть сопоставление с искомым результатом.

И метакогнитивный, и регулятивный компоненты сейчас очень хорошо изучены и структурированы. Но в метакогнитивной сфере, в том, что мы знаем о своем познании, помимо знаний о своих познавательных процессах, о том, сколь долго мы можем фокусировать внимание, какая память у нас развита лучше — слуховая, зрительная, смысловая, — как долго мы должны повторять ту или иную информацию, чтобы она закрепилась в памяти, выделяют еще три важных компонента. Первый — это метакогнитивные переживания — знания о типах задач и стратегиях, которые я могу использовать в приобретении новых знаний.

Что касается метакогнитивных переживаний, то, по Флейвеллу, это ключ к развитию метапознания в детском возрасте. Это чувства, возникающие в связи с тем, насколько эффективно или неэффективно я решаю задачу. Это чувства, которые дают понять, что что-то пошло не так или, наоборот, что все удалось, может быть, даже лучше, чем я ожидала. Например, когда Пушкин восклицает: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!», это яркое проявление метакогнитивных переживаний. С другой стороны, когда я чувствую, что я в тупике, задача не решается, это тоже пример метакогнитивных переживаний. На самом деле они нам нужны на всех этапах решения любой задачи. Они позволяют оценить, решаемая задача или нерешаемая, могу я ее решить или не могу, двигаюсь я в правильном направлении или в неправильном, могу ли я с уверенностью сказать, что задача уже решена, или нужно еще поработать. И тем самым через метакогнитивные переживания мы можем подстроить стратегию управления собственным познанием — то, что обозначается как метакогнитивная стратегия, и то, что довольно тесно связано с типами задач, которые я решаю.

Про задачи отдельная история. Это тоже важный компонент моих метакогнитивных знаний, потому что я буду хуже решать задачи, если не знаю, какие задачи мне даются легче, а какие сложнее, если я не знаю, какие способы решения задач для меня наиболее эффективны. Например, когда я должна понять, как мне куда-то прийти, эта задача может быть решена по-разному: кто-то лучше ходит по словесному описанию, кто-то по схеме, а кому-то нужно посмотреть, как выглядит улица, и по этой картинке он придет лучше всего. Точно так же кто-то хорошо собирает фигурку из Lego по описанию, а кто-то — ориентируясь на целостное изображение, которое приводится в брошюре.

Помимо этого, к метакогнитивным знаниям о задачах относится знание, связанное с оценкой вероятности решения задачи, то есть какова вероятность успешного решения задачи мной с моими когнитивными особенностями в свете того, какие условия у меня сейчас имеются. И наконец, самое главное и интересное, что есть в метапознании и что находится на стыке между метазнанием и метарегуляцией, — это метакогнитивные стратегии, то есть стратегии управления собственным познанием на основе знаний о нем для эффективного решения стоящих передо мной задач. Это знание о том, с чего начинать, а что оставить на потом, как долго возиться с задачей одного типа, чтобы осталось время на эффективное решение задачи другого типа, как распределить внимание между задачами, зная, сколько усилий каждая из них от меня потребует.

Одно из ключевых слов для современной жизни в школе и не только — это многозадачность. Жизнь в условиях многозадачности возможна только благодаря эффективному использованию метакогнитивных стратегий, благодаря знанию о том, каким образом задачи можно эффективно совмещать. Хорошо известно, что многозадачность тренируема. Да, поначалу она сложна. Да, поначалу она резко ухудшает решение всех совмещаемых задач. Но если научиться их совмещать, можно добиться очень эффективных результатов. И современная школа на это совершенно не работает. Ребенка, как правило, ориентируют на одну задачу и стараются следить, чтобы он не отвлекался, например, на телефон, с которым он существует в абсолютно неразрывном симбиозе с довольно-таки юного возраста. И может быть, ребенок вполне способен к такому управлению собственным познанием, совмещать ему удается, а может быть, и нет. Здесь вопрос сугубо индивидуальный. Главное — не убить многозадачность на корню.

На самом деле главное, про что метапознание в школе, — это про возможность индивидуальных траекторий обучения. Какой вопрос всегда адресует учитель школьнику? Он спрашивает: «Что ты узнал?» Или говорит: «Иди отвечай, что ты узнал». И некоторым может оказаться даже скучно: может, он это узнал не в школе, а может, он это знал раньше.

Развитие метапознания начинается с двух других вопросов. Прежде всего, с вопроса «Как ты это узнал?». Это заставляет школьника рефлексировать о том, как работала его память, как работало его внимание, как он мыслил. И второй главный вопрос — «Зачем ты это узнал?», то есть для чего ребенку это знание, где оно может быть востребовано. И этот вопрос напрямую выводит нас на проблему мотивации — того самого, чего современному школьнику чаще всего не хватает. Родители и учителя жалуются: «Он не хочет учиться, ему ничего не интересно». На самом деле оказывается, что ему может быть очень интересно, если он поймет, зачем ему это надо. Но пока ему никто не задал этот вопрос, может быть, сам он об этом и не задумывается.

Отсюда главный ответ на вопрос «А как метапознание развивать?». Это все очень хорошо: знания о своем познании, внимание к метакогнитивным чувствам и переживаниям, к субъективной уверенности, к оценкам эффективности или неэффективности способа решения задачи. Для того чтобы на этот вопрос ответить, чтобы выработать способы обучать метапознанию в школе и корпоративной сфере, нам нужно понять, что, пока мы вслух не спросим, никто не задумается. И оказывается, что главный способ обучения метапознанию — это проговаривание (как говорят ученые, вербализация) того, что мы делаем, какие вопросы задаем, как именно отслеживаем движение к цели. Важно, чтобы учитель, наставник в явном виде показывал, как работает метапознание на этапах планирования, мониторинга и оценки. Чтобы он вместе с учениками начал проговаривать, что сейчас мы делаем то-то, а сейчас, например, следим, сколько времени мы можем удержать внимание; а теперь смотрим, какое решение этой геометрической задачи кажется тебе и тебе более эффективным, а сейчас — эффективно мы ее решали или нет. Без этого не получится ничего.

Правда, здесь всплывает первая и главная проблема обучения метапознанию в школе: а где найти время? Потому что на уроке времени и так недостаточно. А если мы еще начнем проговаривать, как осваивали материал, его потребуется еще больше. Еще страшнее для учителя задать вопрос «А зачем мы осваиваем материал?». Представьте себе ребенка, который начинает размышлять о том, зачем ему в жизни понадобится знание столицы Гондураса. Но об этом имеет смысл порефлексировать. И именно эта рефлексия и целевая детерминация нашего познания могут решительно повысить мотивацию обучения и помочь выбрать индивидуальную траекторию развития. Без знаний о собственном познании и о том, как все это устроено у нас в голове, как это устроено лично у меня и чем я отличаюсь от всех остальных, что мне дается легче, что мне дается труднее, — без этого с места не сдвинуться.