Праздники в нашем понимании хоть и отсутствовали, но были заменены всяческими обрядами, которых было очень много. Иногда эти обряды превращались в своего рода корробори, фестивали и как бы празднества, когда много отдельных групп людей, бродящих по большой территории, собирались вместе и развлекались.
Это можно реконструировать двояко. Прежде всего, мы можем видеть, как это происходит у современных охотников-собирателей, с той поправкой, что они все-таки современные, а не из верхнего палеолита. Самые дикие охотники-собиратели из недавнего прошлого — это австралийские аборигены. Их мужчины периодически собирались на корробори и плясали, развлекались по полной программе. Но по смыслу это было не развлечение в чистом виде, как у современного человека, когда делать нечего и он пьянствует, а именно проведение каких-то магических ритуалов, связанных с добычей еды, например, или с чем-то еще, то есть с обеспечением будущего в магическом смысле.
Второй способ — реконструкция археологическая, когда мы находим определенные древние свидетельства. Самый яркий пример ― это, наверное, цепь местонахождений Дольни-Вестонице в Чехии (это практически центр Европы, где крайне любопытная ситуация). На берегу небольшой речки есть огромные археологические пласты, где все засыпано костями, огромное количество находок, в том числе погребения людей. И при этом практически нет следов поселений, чем оно резко отличается, например, от Костенок, или Мезина, или Межиричей, где есть жилые площадки, где видно, что они тут жили, изготавливали орудия, тут они ели, тут еще что-то делали. А в Дольни-Вестонице, например, вообще нет жилищ. Там есть какие-то полуземлянки, но такие убогие, что совершенно непредставимо, чтобы люди в них жили круглый год, когда около какого-то бугорка сделана крыша на палочках так, чтобы там можно было скрючиться и поспать.
И получается такое сочетание: с одной стороны, отсутствие жилищ, нормального места для жизни, а с другой стороны — огромный культурный слой, насыщенный ритуальными предметами. Там найдено множество всяких фигурок, украшений, погребений, в том числе и еды, костей животных. Это наводит на мысль, что это было место, куда люди приходили регулярно, собираясь из разных мест в периоды, когда еды хватало, когда было изобилие пищи: то ли животные переправлялись через реку, то ли, может быть, там рыба на нерест шла (хотя это вряд ли, потому что там особо рыбы нет). И в такое время люди собирались на несколько дней, пировали, праздновали, совершали какие-то обряды и разбредались в разные стороны. На следующий год или через сезон собирались снова. И спустя много тысяч лет — а слои там стратифицированы, и это реально происходило несколько тысяч лет — накопилось это огромное местонахождение.
Обряды были самые разные, например погребальные ― там есть некоторое количество погребений. Всего там больше двадцати человеческих останков, то есть скелетов индивидов. Некоторые, правда, фрагментарные, а некоторые очень показательные. Например, женщина из Дольни-Вестонице III погребена в сильно скрюченном положении, и такое впечатление, что она связана, ― это погребение, вероятно, некой шаманки. Погребения Дольни-Вестонице 14, 15, 16 — это погребения двух братьев и сестры с какими-то редкими врожденными отклонениями ― у них были врожденные заболевания, особенно у сестры. Она, видимо, была умственно отсталая, с искаженными пропорциями и так далее. Есть мнение, что их принесли в жертву, и вообще это погребение крайне нестандартное.
И, как я уже говорил, есть множество ритуальных вещиц, например глиняные фигурки разных животных, которые, по некоторым предположениям, подвешивались на какие-то жезлы, может быть, на одежду, и это опять же могло быть связано с танцами либо ритуалами.
Другие археологические свидетельства мы находим в пещерах, когда, например, есть находки следов ног в большом количестве вокруг какой-нибудь структуры, где, видимо, совершались какие-то танцы. Например, в пещере Тюк-Д’Одубер во Франции глиняные бизоны налеплены на скале, а вокруг них подростки что-то танцевали. Но праздником это назвать сложно, потому что там высота потолка — полтора метра, не особо попразднуешь. Но тем не менее это все равно какое-то место сборища, где совершались какие-то ритуалы.
В самых разных местах есть изображения так называемых шаманов. Самое известное — это пещера Трех Братьев (Труа-Фрер). Там изображен шаман с оленьими рогами, с лошадиным хвостом, в маске, с какими-то звериными лапками. И таких пещер много, где в разных видах изображены фигуры людей со звериными головами ― иногда бизоньими, иногда бычьими, иногда еще какими-то, чаще с лошадиными, но иногда с бычьими хвостами и в каких-то пляшущих позах. И еще, кстати, раскрашенные. Причем раскрашены они контрастно, в черное и белое, и это очень близкая аналогия к раскраскам австралийских аборигенов или, например, огнеземельских аборигенов, индейцев с Огненной Земли, которые еще в XIX ― начале XX века такие же танцы танцевали. Внешне, по крайней мере. Раскраска тоже такая очень контрастная, яркая, что в ночи должно особенно эффектно смотреться.
Но что они там праздновали? Может быть, они привлекали добычу. Может быть, это были ритуалы инициации, когда подростков вводили во взрослую жизнь. Может быть, это какие-то обряды плодородия. А скорее всего, и то, и другое, и третье в разных видах.
И наконец, у нас есть находки музыкальных инструментов — опять же в разных пещерах. Самая древняя — в Холе-Фельс в Германии. Другие тоже древние — в Истурице, в Гайсенклёстерле и других самых разных местах, где, например, флейты, или какие-нибудь гуделки вроде вумеров (это такая штуковина, которую над головой надо на веревочке крутить, и получается звук «вау-вау-вау»), или какие-нибудь свистульки из лошадиных фаланг, или еще что-нибудь такое.
Это музыкальные инструменты. И это опять же некие ритуалы, сопровождаемые музыкой, но тоже с поправкой, что музыка у древних людей, видимо, не имела развлекательного смысла, как у нас сейчас, когда дискотека и все пляшут, развлечение ради развлечения. У них не так. У них это имело, скорее всего, какой-то ритуальный смысл. Другое дело, что какой именно смысл в каждом конкретном случае — мы никогда не знаем, потому что этнография показывает, что вариантов может быть много. Иногда приближается к нашему смыслу, но чаще всего это охотничьи ритуалы, инициационные ритуалы, ритуалы плодородия и так далее. Но, по крайней мере, это все же некоторое развлечение, хотя бы в зачаточном виде. Хотя, наверное, это не на всех распространялось, потому что известно, что, например, у некоторых современных диких племен музыку можно слушать только мужчинам, а женщинам и детям нельзя: они считают, что это голоса духов, а если женщины и дети услышат их, то они должны умереть, причем если они услышали музыку, но не хотят сами умирать, то мужчины найдут и прибьют. А в других диких племенах музыку всем слушать можно.
И все это, вместе взятое, можно представить как что-то вроде праздников. Но праздники в современном понимании возникли, скорее всего, уже в неолите, в эпоху производящего хозяйства, когда появился избыток еды, когда ее стало реально много, когда появились амбары, запасы, постоянные поселения, где все люди друг друга хорошо знают и могут сидеть и развлекаться уже по полной программе, праздновать что-нибудь, например день рождения любимого вождя или Новый год. Календарь вообще появляется только в это время, потому что охотникам-собирателям он не очень-то и нужен. Появляется праздник урожая, другие подобные праздники, то есть когда уже существуют какие-то моменты, которые гарантированно повторяются из года в год, и это можно праздновать.
А у охотников-собирателей слишком тяжелая жизнь. Хотя за праздник может сойти, например, любая удачная охота. Вот они северных оленей набили, на переправе съели — чем не праздник? Счастье, песни поют. В том, что у них были песни, сомнений ни малейших нет, потому что у всех современных людей есть в каком-то виде песни. Так примерно выглядела праздничная культура в первобытном мире.
