Камерон, Сержант Мор, с небольшим отрядом людей — меньше 10 человек — в течение семи лет, до 1753 года, достаточно успешно вел партизанскую войну против всех: против кланов, которые поддержали Ганноверов, но не сильно пострадали и продолжали действовать; против британских регулярных войск, которые на него посылались. Военное присутствие в регионе было очень мощное, но получилось как в известной фразе «Вам террористы — нам партизаны», потому что те, кто страдал от Камерона, и те, у кого он реквизировал средства на поддержку якобитских эмигрантов, относились к нему как к разбойнику. Но очень многие местные его любили, всячески уважали, и через это он нашел свою смерть, потому что его не могли взять военной силой, его не могли перехитрить, он знал местность как свои пять пальцев. Его схватили только потому, что человек, который дал ему и его отряду приют, выдал их за деньги. В 1753 году Камерон был повешен.
Из интересных эпизодов партизанской войны — хотя сейчас о том, относить ли его к именно этому контексту, идут споры — можно вспомнить Аппинское убийство. Если кто-то читал замечательную книгу Роберта Льюиса Стивенсона «Похищенный» и сиквел «Катриона», то они как раз об этом. Но на самом деле, конечно, все было веселее и интереснее.
Дело было 14 мая 1752 года, когда королевский управляющий, назначенный, чтобы контролировать изгнание с земель неблагонадежных арендаторов и заселение их угодными короне, Колин Рой Кэмпбелл по прозвищу Рыжий Лис был застрелен. Споры о том, кто его застрелил, не утихают до сих пор. Прошло практически триста лет, но сравнительно недавно всерьез подавалась апелляция на то, чтобы реабилитировать Джеймса Стюарта, которого за это убийство повесили. Но даже тогда было очевидно, что он ни в чем не виноват, объявили виновным такого персонажа, как Алан Брек Стюарт. Это тот самый протагонист Стивенсона, который в жизни был намного более интересной личностью.
Алан Брек Стюарт служил в английской армии с голодухи. В битве при Престонпансе он перешел на сторону якобитов, потому что понял, что не может стрелять в своих. Там сражался прилично, но после 1746 года он себя не нашел. Он поступил в полк Огильви французской армии — французские полки Royal Ecossais — и периодически возвращался домой, чтобы собирать деньги на помощь эмигрантам, пострадавшим от репрессий, и заодно вербовать шотландских рекрутов во французскую армию. А в основном он ничем не занимался, то есть любил выпить, любил заняться тем, что мы сейчас называем разжиганием по 282-й. В целом он всех замучил настолько, что, когда стало понятно, что Колина Кэмпбелла кто-то застрелил и сейчас начнут трясти всех Стюартов, все решили сказать, что это сделал он, потому что он все равно никому не нужен и не нравится. За ним гонялась практически вся английская армия, он каким-то чудом умудрился уйти во Францию.
Дальше сведения источников расходятся, потому что, по одной версии, Стюарт потом перебрался в Ирландию, сменил имя и завел там семью. Но никаких письменных источников я на это не нашла. По другой версии, он взялся за ум, сделал очень хорошую карьеру во французской армии и стал героем Семилетней войны в колониях, а под конец жизни — священником. Эта история, видимо, повлияла на него положительно, он задумался о своей жизни, о том, за что же его все не любят.
На самом деле непонятно, что произошло с Колином Кэмпбеллом. Господствующая версия была следующая: ясно, что Алан Брек тут ни при чем и Джеймс Стюарт — его приемный отец по гэльскому обычаю, которого повесили за соучастие за неимением Алана Брека, — тоже ни при чем. Причем повесили его с вывертом, потом еще несколько лет тело висело в железной клетке, и его запрещалось хоронить, все могли наблюдать, как косточки сыплются в качестве акта психологического устрашения.
Считалось, что на самом деле Колина Кэмпбелла убили и убийство было политическим. Скооперировались молодые Камероны и молодые Стюарты, скорее всего, потому, что точных имен, ясное дело, никто не назовет, притом что в локальной традиции в семьях это передавалось. То есть историкам всегда было известно, что все знают, кто совершил Аппинское убийство, но никто этого не скажет. Но считалось, что это был очень хороший снайперский выстрел из доведенного до ума охотничьего ружья с какой-то самодельной нарезкой в стволе, чтобы повысить точность. Перед этим был конкурс, кто лучше стреляет и у кого самое лучшее ружье, и юный Дональд Стюарт выиграл в первой номинации. Ему дали хорошее ружье, доведенное практически до снайперской винтовки по тогдашним меркам, и он выстрелил в Колина Кэмпбелла. После чего его накрыли муки совести, поскольку это был первый его эпизод такого рода, он пытался пойти и сдать себя, сдать своего отца. Чтобы всего этого не случилось, решили позволить перевести стрелки на Алана Стюарта.
Но совсем недавно появились другие исследования по документам, которые говорят, что Камероны и Стюарты, может быть, и собирались, но они тут ни при чем: убил Кэмпбелла его собственный племянник ради наследства и решил все свалить на якобитов.
Примерно в то же время, в начале 1750-х годов, готовился заговор Элибенка по титулу одного из главных организаторов. В чем был смысл? Взять штурмом небольшим отрядом дворец, вырезать семью Георга II Ганновера и быстро привести туда же Якова Стюарта. Это могло бы увенчаться успехом, если бы не товарищ по имени Аластер Макдонелл по прозвищу Pickle («соленый огурчик»), который был достаточно высокопоставленным якобитом и пассионарным повстанцем. На самом деле он был двойным агентом, работал на британскую корону и сдал весь заговор Элибенка.
Периодически пытались прийти к сотрудничеству с Францией. В 1759 году была попытка высадить очередной французско-якобитский объединенный десант, но состоялась битва при Кибронской бухте, которая была проиграна, а победил, как всегда, британский флот. Британия — царица морей, и из-за этого якобитам очень сильно не везло.
До этого Франция списала со счетов якобитское движение, потому что это было огромное количество людей, которым нечего терять и которые, как бы мы сейчас сказали, страдают вьетнамским синдромом. С пленными обращались зверски, и смотреть, как совершается этноцид по отношению вообще ко всему тому, к чему ты привык, изничтожают твою родину как концепт, — это неслабые впечатления. Естественно, все эти люди были нужнее на передовой, на европейском театре военных действий, в линейной пехоте, потому что они это умели и были до крайности отважны, им было нечего терять. Поэтому почти всех их к началу Семилетней войны физически повыбило, а к ее концу они тоже примерно все закончились.
Официально вся якобитская история была закончена в 1788 году, когда Карл Эдуард Стюарт умер. К тому моменту на него тоже махнули рукой, потому что после грандиозного провала восстания 1746 года он начал очень сильно пить, постепенно восстановил против себя даже тех, кто был готов за него умереть раньше. К тому же не обошлось без внутридиаспорной грызни: шотландцы и ирландцы выясняли друг у друга, кто из них больший якобит, а кто трусливый предатель, кто продал интересы, а кто нет. Выясняли также, кто главный мерзавец, предатель и профнепригодная истеричка — Джордж Мур или принц-регент. И из-за этого конфликта все закончилось ничем.
Когда в 1766 году умер король Яков и номинальным королем стал Карл Эдуард, было понятно, что выглядит все это уже грустно. А когда в 1788 году умер уже и он, на его младшего брата, который тоже был вместе с ним в восстании, Генриха Бенедикта, это очень тяжело подействовало, и он понял, что у него призвание к духовной жизни. В этот момент он уже был священником и принял сан. Он умер в 1807 году в сане кардинала, у него даже прозвище было Король-кардинал. И тут надо сказать, что это не было бегством от ответственности, он действительно вел крайне аскетичную жизнь и сделал много хороших дел. Но у человека оказалось призвание к монашеству, и именно он пошел на примирение с наследниками ганноверской династии, когда отдал королевские регалии Стюартов, чтобы показать, что претензий больше не имеется.
Дальнейшая история уже о том, как именно весь шотландский якобитский дискурс, вернее, его атрибутика переприсваивалась дискурсом властным, дискурсом Британской империи. А мании викторианской Англии — это уже совсем другая история.
