Примерно 30 лет назад были предложены альтернативные точки зрения, которые утверждают прямо противоположное: мы существа, сознание которых укоренено в теле, и поэтому свойства этого тела (тела — в буквальном смысле слова), наших движений, моторики, устройства рук, ног безумно важны для того, как мы видим этот мир, как мы его понимаем, как мы в нем себя ведем. Сначала эти вещи были показаны для восприятия, для моторики, для памяти, но потом исследователям пришло в голову посмотреть, а что же имеет место в процессе решения задач.
Выяснилось, что эти, казалось бы, низкоуровневые, значительно более простые, чем само мышление, процессы критически важны для того, как работает наше мышление. Старая (думаю, что совсем старая — где-то второй половины XIX века) идея различения высокоуровневых и низкоуровневых процессов как раз и стояла на том, что мышление — это нечто совсем особенное. Какое там восприятие, какие перцептивные процессы — смешно! Выясняется, что это совсем не так. Вообще говоря, делить психику на части — занятие опасное, а в ситуации, когда мы обсуждаем воплощенное познание, выясняется, что это просто ошибочный ход.
Это видно на простых примерах, если мы с вами возьмем задачи для решения, в которых есть хотя бы какой-то моторный элемент (что-то нужно делать руками в ходе решения). Мой любимый пример — задача на девять точек, которые расположены в форме квадрата, — нужно перечеркнуть их четырьмя прямыми линиями, не отрывая карандаша от бумаги. Решение заключается в том, что люди рисуют на бумажках эти линии. В этой ситуации оказывается, что задача решается не там или не только там, а еще и буквально — рукой. И от того, как вы направите руку человека (сейчас объясню, как это делается), в значительной степени зависит то, насколько быстро и успешно он решит эту задачу.
«9 точек» — одна из самых известных задач в нашей области. Ее принес в исследования американский психолог Майер, который ничего больше полезного, по-моему, и не сделал. Но в психологии мышления можно обессмертить свое имя, просто принеся новую задачу. Майер принес не только эту задачу, он еще кое-что сделал, но «9 точек» — это действительно его заслуга. В 1930 году он ее принес, и с тех пор народ с ней мучается, потому что задача, казалось бы, очень простая, но требует от испытуемых огромного количества усилий — трудная для решения. Сложная она и для теоретиков: объяснить то, как люди с ней справляются, чрезвычайно трудно.
В качестве подсказок можно использовать очень разные вещи. Но что нас в данном случае очень и очень волнует и поможет нам понять, как участвует моторика в решении, — мы можем с вами использовать моторную тренировку. Поскольку задача решается с помощью рисования определенного набора линий, причем в определенной последовательности, то мы с вами можем попробовать потренировать эти самые линии до начала решения, что и делается. И удивительным образом оказывается, если вы тренируете нужные линии — не все решение, а кусочек, — то это оказывает существенное позитивное влияние на процесс решения: решают значительно быстрее.
При этом есть много симпатичных подробностей, которые показывают, в какую хитрую ситуацию мы попадаем. Мы можем тренировать какую-то линию, когда люди рисуют ее рукой, — помогает. Вы можете тренировать, как люди просматривают ее глазами, и это тоже помогает. Вы можете попробовать не тренировать, то есть не давать много повторов этой линии, а дать ее нарисовать один раз, то есть мы как бы ознакомили, — не помогает. Речь идет именно о тренировке, о некотором увеличении возможностей доступа к каким-то типам линий, к каким-то типам моторных программ.
Получается, что мы с вами на материале этой задачи видим, что моторика и восприятие, то есть перцепция, оказываются чрезвычайно важными для того, чтобы поучаствовать и быть включенными в объяснительные модели применительно к тому, как решается эта задача. Как можно попробовать это сделать, как можно попробовать привлечь низкоуровневые представления к объяснению?
В чем трудность задачи «9 точек»? Есть много разных вариантов объяснения. Один из возможных вариантов заключается в том, что девять точек, расположенные в форме квадрата, заставляют вас рисовать прямые линии по сторонам или диагоналям этого квадрата. С точки зрения новых представлений, которые я сейчас описываю, это значит, что точки, расположенные определенным образом, активируют у вас определенные моторные программы. То есть, грубо говоря, картинка заставляет вас рисовать прямые линии. Причем она активирует моторные программы не те, которые нужны для решения. В этом отношении получается, что этот первый, автоматически запускаемый набор программ оказывается не просто неэффективен, а — это очень важно — он мешает запуску более адекватных программ. Получается столкновение двух видов программ: тех, которые запущены, и тех, которые нужны, и вторые запускаются значительно хуже. Такой процесс я бы назвал ингибицией, то есть замедлением, ухудшением. Эти первые активированные программы ингибируют все последующее.
Немного напоминает игру в царя горы: первый залезший на гору не пускает противников на нее, тщательно препятствует их появлению. Когда мы с вами в ходе предварительной моторной тренировки тренируем адекватные или неадекватные моторные программы, мы эту ситуацию сдвигаем в ту или другую сторону. Если мы тренируем линии, которые нужны, тогда, понятно, царь горы становится не таким сильным. Если же, наоборот, мы тренируем не те линии, то выясняется, что царь горы оказывается еще могущественнее, то есть ему еще проще бороться с этими самыми нужными, но слабо активированными и труднодоступными моторными программами.
Таким образом, получается ситуация, которая совсем теоретически не осмыслена. С одной стороны, конечно, мыслительные задачи решаются внутри сознания. С другой стороны, получается, что мыслительные, по крайней мере некоторые, которые включают моторные компоненты, решаются на самом деле пальцами.
У нас есть красивый эксперимент, который показывает, насколько эта метафора — решение рукой — оказывается очень близкой к истине. Мы сравнивали между собой с помощью достаточно хитрого оборудования, которое нам пришлось придумать: наши испытуемые решают задачу «9 точек» на специальном планшете пальцем по экрану. Система записывает все, что можно, по поводу моторики испытуемого: скорость, паузы, расположение точек и так далее. На каждого испытуемого потом приходится несколько десятков тысяч записей, файлов данных.
Мы попытались сравнить, чем различаются между собой испытуемые решившие и нерешившие испытуемые, по достаточно хитрому показателю. В подходе, именуемом embodied cognition, различают два типа планирования. Один вид планирования будущих действий называется offline — это когда вы действительно где-то во внутреннем плане продумываете ваши будущие действия, то есть вам нужно остановиться для этого и посчитать варианты вперед или прикинуть, какие линии вы будете рисовать. И есть второй вариант планирования, он называется online — планирование по ходу выполнения действия. В этом случае вам придется немного замедлить рисование линий, но при этом вы не будете останавливаться. Мы сравнили успешных и неуспешных испытуемых с точки зрения этих двух видов планирования.
Стандартная точка зрения: те, кто решил, должны были больше думать, должно было быть больше длинных пауз. Нестандартная точка зрения: успешные испытуемые будут отличаться online-планированием, то есть планированием рукой по ходу дела. И выяснилось, что в решающий момент решения, то есть на последнем этапе решения, различий в offline-планировании у успешных и неуспешных испытуемых нет никаких. А вот различия в online-планировании как раз очень значимые и в пользу успешных. То есть успешные испытуемые подтверждают какие-то догадки с точки зрения теории embodied cognition о том, что задача решается рукой, что моторика оказывается критически важным элементом процесса решения.
И тогда возникает масса неприятных вопросов о том, как можно совмещать план моторного действия и план интеллектуальной активности, которые тоже присутствуют в решении, никто же этого и не отрицает. Я вынужден повториться, что возникает запрос на комплексные модели, которые должны связывать между собой очень разные составляющие. Причем связывать их таким образом, чтобы они помогали друг другу в совместной работе, особенно в трудных ситуациях, и помогали объяснять, как люди справляются с этими задачками.
Кажется, что, во-первых, теории embodied cognition описывают реальность нашей психики, что наша моторика и наша перцепция включены в работу сознания, причем включены не как незваные гости, а как полноценные хозяева — не единственные, но хозяева. Это правило выполняется не только для несложных перцептивных и моторных ситуаций, но и для процесса решения задач. Для некоторых задач это прямо в лоб показано. Думаю, что для других типов задач это будет показано в ближайшие годы. Моторный план — план нашей внешней активности — будет включен и в объяснительные модели, и будет продемонстрирована его существенная роль в экспериментах по решению.
