Особенностью Тироля была развитая система самоуправления и развитая система местных прав и привилегий. Регион управлялся сеймом, в котором были представлены четыре сословия: дворянство, духовенство, горожане и крестьяне. Сейм решал все основные вопросы этого региона, а в перерывах между созывами сейма действовали временные управляющие комиссии, которые также создавались депутатами разных сословий. Кроме того, в этом регионе была развитая система, можно сказать, гражданской мобилизации, потому что все мужское население начиная с восемнадцати лет входило в состав ополчения ― местного ополчения знаменитых тирольских стрелков. И важной привилегией региона было освобождение мужчин от рекрутских наборов, но за это все мужчины должны были регулярно тренировать свои умения во владении огнестрельным оружием и в случае вторжения неприятеля на территорию региона оказывать ему сопротивление. За это их не посылали воевать никуда за пределы Тироля. И о том, что эта система ополчения была очень эффективна, свидетельствуют события войны за испанское наследство. Когда французская армия вторглась в Тироль, мобилизованное ополчение, прекрасно владеющее огнестрельным оружием, вынудило регулярную армию отступить, поскольку воевать в линию в горной местности трудно, особенно когда из-за каждого куста, из-за каждого камня в тебя летят пули, причем пули стрелков, которые редко промахиваются. И Тироль, довольный своими привилегиями, правами и системой самоуправления, был предан династии Габсбургов и был доволен той социально-политической системой, которая там существовала.
В культурном плане особенностью Тироля была высокая роль религии в повседневной жизни населения. Не будем забывать, что Тридент (или Трент), родина Контрреформации, находился в Тироле. И поэтому неудивительно, что население как раз было искренне привязано к католической церкви. Повседневная жизнь тирольцев была связана с литургическим циклом. Это был цикл дневной, когда труд перемежался молитвами, и это был цикл годовой, когда различные сельскохозяйственные работы и их окончание были привязаны к церковным праздникам. Причем нельзя сказать, что горцы были такими мрачными фанатиками. Было много праздников, развито было пение. У тирольцев был достаточно высокий уровень грамотности, ― во-первых, за счет церковно-приходских школ, где священники учили детей грамоте, а во-вторых, в Инсбруке для самых способных существовал Инсбрукский университет, основанный иезуитами. Таким образом, система образования тоже была тесно привязана к церкви.
И естественно, что этот регион очень негативно воспринял события Французской революции, которые происходили относительно недалеко. А когда французские войска пришли в Италию в 1796 году и попытались вторгнуться в Тироль, тирольские стрелки мобилизовались и дали отпор, вынудили французов отступить. Но в 1805 году, после того как русско-австрийские войска были разгромлены под Аустерлицем и Австрия была вынуждена заключить мир с Францией, Наполеон передал Тироль своему союзнику, баварскому королю. Правда, с условием, что все местные права и привилегии будут сохранены. Однако эта статья действовала очень недолго, потому что баварский король ― человек культуры Просвещения (его называли даже последним просвещенным деспотом Европы) ― старался реформационным путем провести те же преобразования в своих владениях, которые рядом прошли во Французской республике, а потом во Французской империи. Присоединив Тироль, король очень быстро начал эти преобразования.
Во-первых, область как таковая была ликвидирована и разбита на три департамента. Соответственно, тирольцы утратили свои права самоуправления. Было ликвидировано тирольское ополчение и введены рекрутские наборы, что тоже было посягательством на традиционные ценности. Но наибольшее недовольство тирольцев вызвали реформы в области религии. Было ограничено количество молитв, и это строго регулировалось государством — это то, что вообще государство, Австрийская империя, не делало. Были закрыты многие монастыри, земли их были изъяты. Были отменены многие праздники. Причем мотив был чисто просветительский: государство решило, что жители области живут недостаточно зажиточно, недостаточно богато, поэтому, чтобы они жили богаче, нужно, чтобы они больше работали, а чтобы больше работали, надо отменить праздники. И праздники отменили. У тирольцев это вызвало просто взрыв ярости.
Реформы начались спустя некоторое время после заключения мира, и всего за два года регион оказался просто переполнен недовольством, население было на грани взрыва. И к началу 1809 года, когда Наполеон и его великая армия завязли в Испании, пытаясь подавить сопротивление испанцев, пытаясь подавить герилью, Австрия решила выступить против Наполеона и вернуть себе утраченное в предшествующей войне. Зная о том, что в Тироле назревает недовольство, власти Австрии установили связь с наиболее влиятельными людьми оттуда, пригласили их. Среди них был, в частности, трактирщик Андреас Хофер, владелец постоялого двора. Он приехал в Вену со своими соотечественниками, для того чтобы договориться о последующих действиях. Была достигнута договоренность о том, что, как только австрийские войска вступают на территорию Тироля, начинается народное восстание.
Любопытный эпизод: Андреас Хофер, находясь в Вене, после того как прошли тайные совещания о подготовке восстания, отправился в Венскую оперу смотреть спектакль, что его характеризует совсем не как фанатика. То есть это был очень развитый и любознательный крестьянин. И тем самым он чуть не обвалил весь заговор, поскольку в Венской опере его в коротких штанах, широкой шляпе и с большой бородой тут же увидели баварские и французские послы и сообщили своим правительствам о том, что тирольцы что-то делают в Вене. Тем не менее принять меры против повстанцев они не успели. Восстание готовилось очень быстро. И интересно, что восстание готовилось по модели уже существовавших антифранцузских движений. В Вене было отпечатано несколько тысяч брошюр об Испанской герилье и Вандейском восстании, и они были переправлены в Тироль, где их распространяли через священников, а крестьяне (грамотность ведь была достаточно высокая) читали, как надо воевать против регулярных войск Франции.
В апреле 1809 года, когда австрийские войска вступили на территорию Тироля, началось восстание. Бывшие тирольские стрелки, которые были связаны узами солидарности и системой мобилизации, мобилизовались. В течение нескольких дней баварские войска были выбиты из Инсбрука. Пришедшие к ним на помощь французские войска были разгромлены, причем в теснинах Альп ― тирольцы широко использовали помощь природы: пока колонны французов шли через теснины, на них с гор сходили искусственно вызванные снежные лавины и камнепады. И в результате к сражению французская армия пришла ослабленной и потерпела поражение. Французы были изгнаны из Тироля. Там восстановилась власть Габсбургов, был прислан комиссар из Вены.
Но судьба Тироля решалась не в Тироле. В июле 1809 года под Ваграмом Наполеон разбил австрийскую армию, и австрийцы вынуждены были подписать перемирие, по которому Тироль возвращался Баварии. То есть народное движение оказалось фактически предано. Австрийские войска вышли из Тироля.
Тогда Андреас Хофер, который после того, как французы были изгнаны, отошел от дел, вернулся в свою деревню, и, узнав, что австрийцы ушли, он опять встает во главе восстания и вновь изгоняет французов из Инсбрука, куда те вступили после ухода австрийцев. И становится правителем, регентом Тироля. Это восстание проходило под религиозными лозунгами. На знаменах восставших было святое сердце Иисуса, как и на знаменах вандейцев, и Дева Мария. И лозунг восставших был «За Бога, за Императора и за Родину». Однако после того, как Австрия подписала мир и обратилась к восставшим о том, чтобы они сложили оружие, произошла сумятица. Часть восставших ушла, вернулась по домам. Часть вместе с Андреасом Хофером попыталась сопротивляться, но были уже неравные силы, они были разгромлены. Хофер скрывался, но предателем был выдан и французами расстрелян.
Как оценивать это восстание? Интересно, что в Австрии, которая теперь является членом Евросоюза и которая сама признала либерально-демократические ценности, ценности Австрийской республики, фигура Хофера вызывает противоречивое отношение. Да, его чествуют как борца против иностранного вторжения, против иноземных захватчиков. Но при этом стараются всячески умолчать о том, что движение проходило под религиозными лозунгами, проходило против тех самых ценностей, которые сейчас подняты на щит в Австрийской республике. Любопытно, что в 2009 году, когда праздновалось 200 лет этого восстания и это отмечалось очень широко в Австрии, один из депутатов австрийского парламента от партии зеленых выступил против такого чествования и сказал: «Чествовать Андреаса Хофера сегодня ― это все равно что прославлять предводителя Талибана». При всей провокативности этого заявления, при всей такой нарочитой парадоксальности, в общем-то, зерно здравого смысла в этом есть. Потому что при всем различии этих двух феноменов мы и в том и в другом случае имеем дело с массовым движением протеста против привнесения иных ценностей на штыках иностранной армии.
