Ключевыми именами, известными многим, здесь выступают имена Маршалла Маклюэна, Мануэля Кастельса и многих других. По счастью, их труды уже переведены на русский язык, соответственно, их идеи апроприированы русскоязычным сообществом. В то же самое время существует довольно много социологов, психологов, экономистов, политологов, которые, может быть, напрямую и не ассоциируют себя с медиаполем, но тем не менее работают с медиа, со СМИ, с какими-то новостными режимами. Одним из известнейших выступает, например, Никлас Луман, в свое время написавший книгу «Реальность массмедиа». Кроме того, все, что связано с медийностью, уже включено в образовательные технологии и практики.
В России, по-моему, с 2015 года утвержден Федеральный государственный образовательный стандарт, который называется «Медиакоммуникации», существует программа подготовки медиапродюсеров, медиаменеджеров, и, конечно же, в довольно большое количество образовательных программ, посвященных журналистике, уже включены какие-то элементы обучения именно медиапрофессионалов. Таким образом, может показаться, что в профессиональных средах и повседневности существует довольно широкий спектр разговоров и дискуссий о медиа, и, даже если вы не являетесь специалистом в этой индустрии, продюсером и журналистом, все равно вы не можете пройти мимо информации о том, что периодически случаются какие-то научные, научно-практические или профессиональные конференции, посвященные медиа, а уж понятия типа «социальные сети», «репост», «лайк» и так далее стали уже настолько общеупотребимыми, несмотря на то что являются англицизмами, что никого уже ими не удивишь. В этой связи может возникнуть вполне справедливый вопрос: зачем нам заниматься изучением цифровой среды и зачем вот это отдельное слово ― the digital, которое на русский переводят как «цифровая среда»? Неужели нельзя обойтись уже тем количеством терминов, концептов или метафор, которые на данный момент уже существуют?
Я уверена, что необходимо говорить отдельно о цифровой среде, отдельно о ее культурных и социальных практиках по нескольким причинам. В первую очередь потому, что понятие «цифровая среда» по своему содержанию не равняется понятиям «медиа», «мультимедиа», «кросс-медиа», «трансмедиа», «средства массовой информации и коммуникации» и всему тому, что я перечислила. Прежде всего, цифровая среда — это понятие, которое основано на наличии некоторого количества концептов, имеющих не гуманитарное измерение, а естественно-научное или математическое. Если мы спросим, что такое цифровая среда как явление, то мы можем ее довольно просто описать через три понятия ― это данные, которые закодированы в двоичной системе, это алгоритмы, это программное обеспечение. Все эти слова, которые имеют отношение прежде всего к пространствам математики, к пространству веб-дизайна и веб-проектирования, обозначают буквально следующее: существует технологическая основа для всех тех действий, которые человек предпринимает онлайн, когда работает с девайсами, с устройствами, для всех тех типов коммуникации или любых других активностей, которые он продуцирует.
Если мы хотим изучать цифровую среду, то начинать, конечно же, нужно с понимания того, как она устроена на технологическом уровне. Это означает, что, когда мы говорим о цифре, мы говорим не отдельно об интернете и его архитектуре, не отдельно о том, как, например, классические и традиционные СМИ превращаются в нечто новое и приобретают цифровую природу, не отдельно о социальных медиа, а о тех инструментах и механизмах, благодаря которым они существуют. Для нас как для представителей социально-гуманитарных наук это фактически такой диагноз, который означает, что, когда мы изучаем онлайн-коммуникацию, какие-то цифровые конфликты, способы взаимодействия человека и машины в формате, например, интерфейса, когда мы изучаем метафорику, с помощью которой эти интерфейсы построены, мы всегда работаем с эффектами, с видимостями. Мы никогда не можем пробиться, если не обладаем навыками программирования, просвещенностью в области computer science, к этому ключевому ядру.
Это один проблемный модус, одно проблемное пространство, которое на самом деле некоторыми исследователями решается и в пространстве цифровых гуманитарных исследований (digital humanities), и в поле исследований программного обеспечения (software studies). Есть специалисты, которые вполне корректно работают именно с этой математической технологической составляющей. Более того, все они стоят на очень важной позиции: технология — это важнейшее ядро цифровой среды; технологии меняются, за этими трансформациями нужно следить, но на самом деле те решения и выводы, которые мы можем сделать в ситуации пользования технологией, зависят напрямую от человека. То есть в очень большой степени изолированное изучение технологий, которое отрезано от антропологического и социального опыта, будет недостаточным, поэтому для изучения цифровой среды обязательно должна происходить коллаборация между условными технарями и условными гуманитариями, хотя мы прекрасно понимаем, что сейчас это уже такие гибридные специалисты, гибридные профессионалы.
Второе, что очень важно, когда мы говорим о цифровой среде, — то, что ни один опыт изучения ее не будет достаточным. Раз мы говорим, что уже нужны международные коллективы, которые будут как-то вместе собирать решения относительно цифры, то, соответственно, мы должны понимать, что количество исследований цифровых технологий всегда будет множественным. Никогда не будет окончательного ответа, который удовлетворит всех, и, более того, эти исследования будут бесконечными, потому что технологии меняются очень быстро, опыт пользования ими меняется тоже довольно быстро, ни одна конкретная статья, ни один конкретный цифровой проект, даже сделанный большим сообществом ученых, не будет окончательным. Для нас это означает, что исследования цифры — это исследования не только технологий, но и меняющегося опыта человечества. Это отличает исследования цифры от медиаисследований.
Когда мы работаем с медиаисследованиями, мы очень часто выбираем какой-то конкретный сегмент или какую-то конкретную проблему. Вот у нас есть проблема социального одобрения в соцсетях — это социальное одобрение выглядит в виде лайка. А что происходит с социальным одобрением, когда лайк распадается на шесть эмоджи, на шесть вариантов демонстрации, репрезентации эмоций? Есть ли возможность в социальных сетях каким-то образом продемонстрировать вместо одобрения неодобрение, есть ли dislike, например? Здесь мы работаем только с проблематикой онлайн-коммуникаций, которые, конечно же, претерпевают трансформации в связи с тем, что она становится виртуальной, но при этом мы упускаем из вида довольно большой пласт других проблем, которые связаны с идентификационными основаниями пользователей, с правовой составляющей существования социальных сетей, с тем, что социальные сети сейчас становятся информационными агрегаторами для решения гораздо более широких проблем.
Понятно, что ограничения, о которых я говорю, естественны для исследований, потому что мы всегда ставим какой-то проблемный вопрос, определяем какое-то количество задач, ищем какое-то конкретное решение в контексте существующей гипотезы, но цифровые исследования, поскольку они создаются принципиально множественными, позволяют эти барьеры каким-то образом минимально снять.
И третье, что очень важно для цифровых исследований, — это то, что речь в них идет, как я уже сказала, не только о технологии, не только о человеке, не только об ограничениях, которые накладывают корпорации или государства на реализацию этих технологий. Вопрос изучения цифры — это на самом деле энвайроментальный вопрос, это вопрос изучения среды обитания. Действительно, довольно часто, когда переводят понятие the digital на русский, используют не слово «цифра», а словосочетание «цифровая среда». Мы сегодня живем в контексте распространенных информационных технологий, в контексте распространенного пользования, в контексте изменений стилей, ритмов и качества жизни в зависимости от наличия информационных, цифровых технологий, интернет-технологий.
В этой связи разговор о the digital — это разговор не о конкретных инструментах, а о тех возможностях, продиктованных технологическими причинами, которые открываются для человека и для настройки его персонального образа жизни. В этой связи разговор о цифре — это некоторый новый этап разговора о само́м человеческом, о том, что мы представляем собой как субъекты со своими правами, обязанностями, желаниями. Цифровая среда — это то образование, которое позволяет нам по-иному выглядеть, позволяет нам отстроить множественные идентичности, настраивать систему успеха или систему баланса между профессиональным и индивидуальным. Это та среда, в которой современный человек должен чувствовать себя комфортно, потому что от того, насколько он успешен, результативен, насколько он хорошо в ней представлен, насколько он комфортно себя в ней чувствует, зависит очень многое в его жизни.
Конечно же, мы не должны забывать, что в мире существует такое явление, как цифровое неравенство. Если раньше о цифровом неравенстве говорили в контексте того, что просто не все люди владеют доступом к интернет-технологиям или цифровым технологиям, то сегодня речь идет прежде всего о том, что разные люди по-разному пользуются техникой, по-разному пользуются онлайн, по-разному воспринимают виртуальное. Некоторые до сих пор думают, что есть офлайн и онлайн, хотя это взаимно спаянные вещи. Изучение цифровой среды как раз позволяет, с одной стороны, минимизировать эти эффекты неравенства, потому что изучение цифры предполагает в том числе научение цифровой грамотности, медиаграмотности, корректным нормам коммуникаций, а с другой стороны, позволяет сделать для любого человека эту среду более понятной, доступной, знакомой, менее чужой.
На мой взгляд, исследование цифры — это некоторый очень качественный шаг в сторону просвещения, причем не в таком менторском смысле этого слова, а в смысле расширения возможностей человека для настройки его самостоятельного бытия. И здесь возможности для каких-то эвристических потенциалов, возможности для того, чтобы создать комфорт человека во всех условиях, во всех его действиях, гораздо шире, чем в более изолированных, более дисперсных медиаисследованиях или интернет-исследованиях.
