Но если говорить о самой архитектуре, то ее надо очень четко разделить на две части: это ранняя группа памятников, которая находится в Западной Алании, то есть это территория в первую очередь современной Карачаево-Черкесии, а также Кабардино-Балкарии и части Краснодарского края; и вторая группа памятников — это Восточная Алания, то есть территория современной Северной Осетии — Алании и части Ставропольского края. Ранняя группа памятников относится у нас к периоду времени начиная с христианизации Алании (начало X века) и заканчивая монгольским нашествием начала XIII века, а восточноаланская группа памятников относится уже скорее к позднему Средневековью, то есть к послемонгольской эпохе, начиная где-то с XIV века и до XVI века. Вначале поговорим про первую, самую известную группу памятников, которая состоит из пяти целиком сохранившихся купольных храмов. Три из них стоят на знаменитом Нижне-Архызском городище на реке Большой Зеленчук — это Северный, Средний и Южный Зеленчукские храмы, а также два храма, отдельно стоящих уже в долине Теберды и Кубани, — это Шоанинский храм и Сентинский храм, который я уже упоминал. Также в эту группу входят три базилики: две на Ильичевском городище и Курджиновская базилика, а также ряд маленьких зальных храмов. Они в общем и целом не очень интересны, но иногда в них встречаются интересные моменты. Например, в одном таком простом храмике сохранилась роскошная резная алтарная преграда (естественно, во фрагментах), это единственный памятник мощного декоративного искусства в Алании.
Среди ученых большие споры шли о том, когда, собственно говоря, стали строиться эти храмы. Дело в том, что сама христианизация Алании очень плохо документирована, в основном мы ее знаем из писем константинопольского патриарха Николая Мистика, которые датированы 914 годом и чуть позже. Из них мы знаем, что христианизация произошла при помощи абхазского царя, поэтому было естественное желание связать эти сохранившиеся купольные храмы с этой эпохой христианизации и с помощью абхазского царя, то есть что абхазы прислали архитекторов, которые и построили эти храмы. Так долгое время, собственно говоря, и считалось, пока не обнаружили ключевую находку: около десяти лет назад была найдена надпись в осетинском храме, которая показала, что этот храм был построен в 965 году, то есть через 50 лет после христианизации, а это совсем другая эпоха — я сейчас объясню почему. Дело в том, что, по сообщениям одного из мусульманских авторов, около 932 года, потерпев поражение от хазар, аланы были вынуждены изгнать христианского епископа и священников и отказаться от союза с Византией. Таким образом, происходит такая лакуна, перерыв в христианизации Алании, который длится примерно до 950 года, когда Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» уже говорит об аланах как о союзниках Византии, хотя еще не прямо как о христианах, но обращается к аланскому правителю как к христианскому. Таким образом, у нас, соответственно, эта ранняя архитектура должна быть разделена на время до 932 года и после 950 года. И вот Сентинский храм показал, что он относится ко второй группе.
Есть ли что-то, что мы можем отнести к самому началу христианизации? Дело в том, что в письмах Николая Мистика сообщается об очень плохом положении архиепископа Петра, который был в эту новопросвященную Аланию послан, и он просит абхазского правителя, абхазского царя хоть как-то помочь ему, оказать ему помощь самым необходимым для жизни. Если речь идет о таких вещах, совершенно очевидно, что уже тут трудно говорить о каком-то монументальном строительстве и так далее. Но при этом ясно, что какой-то храм у этого архиепископа должен был быть. Кроме того, на Ильичевском городище с одной из базилик произошла очень интересная история: она была явно разобрана самими жителями, а не разрушена. Возможно, речь идет как раз об изгнании христиан, и эти базилики (базилика — это четыре стены, два ряда колонн и крыша) относятся к раннему периоду, и, возможно, в это время был заложен Средний Зеленчукский храм.
Потом перерыв, и, видимо, все существующие ныне купольные храмы Алании достраиваются уже после этого, то есть начиная с 950 года и так далее. Интересно, что Средний Зеленчукский храм перестраивается: он был построен где-то на высоту 4 метра, и потом, когда его перестраивали, у него изменили планировку, сделали более регулярным, более правильным. Видимо, та же артель, которая построила Средний Зеленчукский храм, строит и Сентинский храм. Я говорил, что приход этих мастеров чаще всего связывался с Абхазией. Но последние исследования показали, что дело обстоит немного сложнее. Дело в том, что архитектура самого Абхазского царства в этой части современной Абхазии представляет собой вариант периферийной византийской архитектуры восточной части империи, которая на самом деле плохо сохранилась и не очень хорошо изучена.
Абхазия генетически связана с Трапезундом, а Трапезунд уже представляет какой-то вариант малоазийской архитектуры. Последние исследования показывают, что, скорее всего, речь идет о приходе каких-то малоазийских мастеров. Некоторые типы арок (так называемые ступенчатые повышающиеся подпружные арки), некоторые другие приемы, например обрывающиеся архивольты в торцах рукавов, говорят, что они пришли, скорее всего, оттуда. И это неудивительно. Дело в том, что надпись в Сентинском храме 965 года сделана рукой императорского посланника (апокрисиария), а ровно в это время, когда была сделана эта надпись, мы знаем, что император Никифор Фока, который сам происходил из Малой Азии, из Каппадокии, стоял там на зимних квартирах, готовясь к войне с арабами, и вполне реально, что он и послал оттуда мастеров, то есть приход мастеров из Каппадокии, например, вполне возможен. И эти храмы — Средний Зеленчукский и Сентинский — становятся своего рода образцами, им во многих деталях начинают подражать, но затем все-таки точно приходит абхазская артель и строит в непонятно какое время Северный Зеленчукский храм. Там были богатые погребения этих аланских правителей, вообще огромное кладбище, он был за пределами, собственно говоря, городища. Он построен по образцу известного храма — Лыхненского храма или, может быть, другого подобного храма в Абхазии, который мы не знаем, но никак не наоборот, как высказывались иногда предположения.
И затем уже еще одна какая-то артель совершенно непонятного нам происхождения, но, скорее всего, опять из Малой Азии по образцу уже этого Северного Зеленчукского храма строит его уменьшенную копию — Шоанинский храм. Последний, пятый храм — Южный — очень трудно изучать, потому что он был заштукатурен еще в XIX веке, есть только старые фотографии, но нельзя исключать, что он был перестроен из базилики, то есть возможно, что была базилика раннего этапа, которая была потом перестроена в купольный храм. Это примерно то, что у нас с ранней группой храмов. Небольшая группа датируется временем между 914 и 932 годами, затем большая группа — начиная с 950 года, а вот до какого года, мы не знаем. Мы не знаем, до какого времени они были построены, но, судя по всему, Шоанинский храм тоже был построен не позже начала XI века, судя по первому этапу росписи.
Все храмы были расписаны, хотя не сразу, то есть сначала их белили, были какие-то примитивные орнаменты, потом уже их расписывали. Три храма были целиком расписаны: два храма на Нижне-Архызском городище (это Северный и Средний) и Сентинский храм, где четыре слоя росписи. Потом приходят монголы. Вообще в XII веке у Алании дела идут уже не так хорошо, как раньше, союз с Грузией становится теснее, чем с Византией, и в начале XIII века монгольский разгром, большой удар, и Западная Алания потихоньку начинает затухать, и, как ни странно, активная деятельность начинается в XIV веке в Восточной Алании. Но Восточная Алания находилась уже не столько под византийским влиянием, хотя формально она подчинялась византийскому митрополиту и там служили византийские клирики, сколько с Грузией, которая к этому моменту выработала уже свою единую очень красивую государственную архитектуру и которая одновременно с этим занималась миссией на Северном Кавказе, причем не столько среди аланов, сколько среди вайнахов, то есть предков современных ингушей. И на территории Ингушетии есть постройки, возведенные просто грузинскими епископами для каких-то местных феодалов, которые обратились в христианство.
Постройки этой поздней группы очень маленькие, они в общем и целом не представляют собой каких-то шедевров архитектуры, это в основном зальные постройки с апсидой, то есть с алтарем. К сожалению, для большинства из этих построек очень трудно говорить о какой-то датировке. Например, Дзивгисский храм в Северной Осетии — ну вот копали, ну XIV–XV век, но сказать точнее как-то трудно. Есть исключения — это Нузальский храм, Нузальская часовня, которая стоит на Военно-Грузинской дороге. Дело в том, что она была целиком расписана, и там эти росписи, которые сделаны грузинскими мастерами, с грузинскими подписями и так далее, хорошо датируются XIV веком. То есть периодически эти грузинские мастера откуда-то из-за хребта приходили. Причем, возможно, необязательно, что это были этнические грузины, есть подозрения, что на фреске написано «Валлак Истли», то есть это был какой-то осетин, который к этому моменту уже жил за хребтом и пришел расписывать этот храм. А дальше происходит самое интересное: в конце XIV века еще один разгром, теперь разгром Тимура.
После этого Аланская епархия практически исчезает, исчезает, соответственно, такое институциональное христианство, начинается эпоха так называемого этнизированного христианства, когда христианство становится бытовой религией, смешиваясь с какими-то остатками язычества, которые были до этого, с какими-то новыми культами, которые приходят, причем это христианство как византийского образца, так и грузинского варианта, и все это перемешивается. Но продолжают строить храмы, только храмы эти очень странные. Это такие маленькие (мы сказали честно «сарайчики»), то есть размерами, условно говоря, 4*2 метра. Это какие-то крохотульки, но у них есть внутри арка, которая имитирует старую алтарную преграду, иными словами, алтарь как бы есть, есть даже иногда некое подобие престола. Они штукатурятся внутри, как храмы, туда даже вставляются сосуды-голосники в своды, как будто это действительно большой храм, где нужна акустика, резонанс и так далее, но в реальности, конечно, ничего уже в этих храмах не происходило, то есть никакой литургической функции они не выполняли.
Это были такие увеличенные, если хотите, погребальные склепы. Дело в том, что мы мавзолеи такие знаем начиная с Сентинского храма — два мавзолея там рядом стояли. И уже в совсем позднее Средневековье (XVI–XVII века) этих городков мертвых с такими наземными склепами в Алании довольно много. И тут мы видим такой увеличенный вариант, который, с одной стороны, похож на церковь, а с другой стороны, имеет погребальное значение. Один из них мой коллега Денис Белецкий раскопал, и там действительно, как местная традиция рассказывала, три могилы обнаружилось, и там обнаружился инвентарь XV века, то есть в XV–XVI веках было это построено, но построено тогда, когда никаких священств уже не было, это можно было воспринимать как такой рудимент, если хотите.
Если мы взглянем с орлиного полета на всю эту северокавказскую архитектуру, то увидим, что она очень разная: у нас есть раннее византийское влияние на Западную Аланию, у нас есть какие-то поздние рудименты в Восточной Алании, и, наконец, у нас есть еще небольшая группа храмов, которая построена под грузинским влиянием, грузинскими мастерами и в грузинских формах, то есть с невыраженной снаружи апсидой, иногда в виде такого зального храма, с трех сторон окруженного обходом, — знаменитый храм, например, Тхаба-Ерды в Ингушетии с рельефами, с надписями на грузинском языке. И второе направление этого грузинского архитектурного влияния — это Дагестан, это Авария, и там тоже сохранился, например, знаменитый храм в Датуни и несколько других храмов. И если совсем уже посмотреть на восток и завершить наш экскурс, мы увидим в районе Дербента еще несколько памятников, которые относятся к совсем другой, самой ранней эпохе — это эпоха Кавказской Албании и ее христианизации, которая шла через Армению в эту Кавказскую Албанию, на территорию современного Азербайджана, ее северную часть на территории Дагестана, но, к сожалению, все эти памятники разрушены, и говорить о них как об архитектуре довольно сложно. Вот такая разная и непохожая внутри себя северокавказская христианская архитектура.
