И, казалось бы, что в этом странного? Но именно эти три способности я бы и объединила в общее название автобиографической памяти. И автобиографическая память, если мы присмотримся к истории памяти в целом, к истории развития памяти, появилась совсем недавно. Подавляющее большинство живых существ на свете этими тремя способностями не обладает вообще. Они обладают другим типом памяти, которая называется семантическая память. То есть они выстраивают на основании своего жизненного опыта такую модель мира, в которой они могут ориентироваться. И эта память есть у всех. Только у очень небольшого количества существ, а именно у высших приматов (есть дискуссия, что, может быть, у некоторых видов птиц), возникает следующая способность, которую называют эпизодическая память: они могут уже фиксировать во времени, запоминать именно связанные со временем эпизоды из своего уже совсем-совсем недавнего прошлого — может быть, несколько минут назад, может быть, несколько часов назад. Опять же есть дискуссия, что, возможно, несколько дней назад, но не более того. И вот только человек (причем не любой человек, а человек, развившийся до определенной степени) обретает эту уникальную способность помнить свою жизненную историю или верить в то, что он ее помнит, что на самом деле было бы более аккуратно сказать.
Но отсюда возникает вопрос: «когда?» и «как?». Я думаю, что автобиографическая память в том виде, в котором она сейчас существует (кстати говоря, она постоянно развивается, изменяется прямо у нас на глазах) появилась совсем недавно, возможно, менее ста лет назад. Это, конечно, не значит, что тысячу лет назад люди совсем не помнили себя, но они помнили себя на гораздо меньших интервалах времени, чем мы это сейчас можем делать. Второй вопрос: откуда это берется? И автобиографическая память, в отличие от тех видов памяти, о которых я говорила прежде, не возникает сама собой. И для того, чтобы эти способности появились, развились и стали базисом и поддержкой того, что называется человеческой личностью, ребенок должен не просто родиться человеком (этого совсем недостаточно), а родиться человеком в очень специальной среде, а именно: его должны окружать взрослые люди, которые, во-первых, тоже уже имеют автобиографическую память, а во-вторых, готовы посвятить свое время и силы на то, чтобы выращивать, специально развивать эту функцию у ребенка. Поэтому, например, у детей, которые воспитываются в детских домах и лишены общения со взрослыми (общение со сверстниками здесь совершенно недостаточно), впоследствии в очень бедном виде развивается эта функция, что ведет к огромным проблемам и очень специфическому типу личности, который потом уже переделать практически невозможно.
Как же это происходит? Происходит обычно это неспециально. Вообще, сейчас, наверное, есть сознательные родители, которые с ребенком учат по плану сколько-то слов в день или делают какие-то специальные упражнения. Но в нормальной ситуации просто взрослые, в первую очередь мать, конечно, общаются с ребенком и среди прочих вопросов часто задают ему вопросы о том, что с ним произошло сегодня, что с ним произошло в детском саду, напоминает, что произошло вчера, когда они куда-то вместе поехали, в гости к бабушке или пошли в зоопарк. И, казалось бы, в этих легких беседах формируется очень важная вещь (думаю, это одна из самых важных вещей), а именно: ребенок интуитивно, конечно, начинает понимать про себя, что в нем важно, что в нем интересует его близкого другого, и он учится запоминать и описывать те события, которые фиксируют эти важные стороны его самого, его взаимодействия с миром и так далее.
Эта рамка, которая формируется в автобиографическом рассказе, на котором и вырастает автобиографическая память, формирует личность. Если для самооценки взрослого человека, например, важно его финансовое состояние или что-то другое — красота или возраст, то это в детстве обсуждалось его родителями с ним. Именно эти аспекты его личности фиксировались. Что очень важно, автобиографическая память очень разная в разных культурах. Взрослые по-разному говорят с детьми о них самих, и получаются различные личности. Например, в европейской культуре обсуждают, что сделал ребенок. «Что ты сделал сегодня? Почему ты пришел с синяком из детского сада? Ты там подрался с кем-то?» То есть его собственные действия. А в восточных культурах обсуждают то, что делали другие люди, без участия самого ребенка, чему он был просто свидетелем или включен опосредованно. Соответственно, получается западный менталитет, восточный менталитет, личность, ориентированная на себя автономно, и личность, которая ориентирована на социальные связи — можно сказать «зависимая», а можно сказать «включенная в социальные отношения».
То, что я сказала, — это только первый шаг на пути развития автобиографической памяти, потому что дальше человек вступает в подростковый возраст, ему нужно уже свою жизнь целиком представлять, потому что автобиографическая память, как я сказала раньше, необходима для того, чтобы планировать будущее. Я помню себя, что со мной было в прошлом, и, исходя из этого, представляю, что будет со мной в будущем, что нужно делать, для того чтобы достичь одних целей и избежать других. И подросток попадает в следующую очень серьезную ситуацию, когда ему нужно учиться пониманию того, что такое жизнь человека и как ее проживать, и это тоже автобиографическая память.
Мы исследуем этот вопрос уже довольно продолжительное время и выяснили несколько интересных вещей. В частности, например, то, что, совершенно не отдавая себе в этом отчет (кстати говоря, и взрослые не отдают себе в этом отчет, какое они оказывают влияние на представление о жизни своих собственных детей), подростки и молодые люди практически полностью заимствуют у своих близких взрослых — у матерей и отцов — представление об эмоциональном профиле, если можно так выразиться, человеческой жизни и, соответственно, имеют такой эмоциональный профиль автобиографической памяти. Если уже совсем взрослому человеку кажется, что его жизнь несчастная, и если его попросить описать пропорцию, например, счастливого и несчастливого прошлого, на что он скажет, допустим: «Было у меня 70% горя и только 10% радости», то это совершенно не значит, что в его жизни было больше неприятностей и несчастий, чем у другого человека, который скажет, что в его жизни было, наоборот, 80% радости и 10% несчастий. Скорее, это значит только то, что у его собственных родителей было такое же представление о своей жизни. Мы заимствуем, не понимая этого, эти модели представления о жизни в целом, проживаем свою жизнь каким-то индивидуальным способом и запоминаем ее, и это представление о жизни управляет нами в соответствии с этими семейными сценариями, семейными паттернами. Здесь тоже огромные культурные отличия, и это тоже очень интересно.
И последнее, если говорить о развитии автобиографической памяти в течение жизни, —это пожилой возраст. Здесь вообще автобиографическая память выходит на передний план, потому что, если до этого все время — память для будущего (ребенок для того, чтобы стать подростком, подросток для того, чтобы спланировать свою жизнь), то пожилой человек уже обращается в прошлое. И один из главных смыслов его жизни — создать такую связанную историю своего прошлого, с тем чтобы передать ее следующим поколениям или пережить некое ощущение завершенности своей жизни, прожить жизнь полностью и до конца. И здесь есть отличная новость. В то время как все другие виды памяти (семантическая, эпизодическая память, тем более рабочая память, то что связано с ориентировкой «здесь и сейчас») портятся с возрастом катастрофически, с автобиографической памятью такого не происходит. Это единственная функция, которая с возрастом улучшается.
Память о себе пожилого человека гораздо ярче, свежее и насыщеннее, чем память о себе молодого человека. Причем он помнит и вспоминает вещи, которые произошли десятки лет назад, со множеством подробностей и, что самое главное, с переживанием полной достоверности того, что это было на самом деле и как это было. Конечно, здесь помогают различные внешние опоры — я имею в виду фотографии, какие-то сувениры, знакомые места и встречи с другими людьми, с которыми эти события в прошлом переживались. Стоит сказать, что автобиографическая память, пожалуй, в большей степени, чем другие виды памяти, носит разделенный характер. То есть то, что я могу вспомнить одна в какой-то ситуации, — это совсем не то, что я могу вспомнить с другим человеком. То, что я обсуждаю с другими людьми, то, что вынесено на какие-то внешние носители, я могу вспомнить с опорой на эти носители. И если все эти средства доступны, то в пожилом возрасте человек может сохранять не просто здравую и здоровую автобиографическую память, а, наоборот, ее еще и развить в большей степени.
У автобиографической памяти есть свои закономерности, которые отличаются от других видов памяти и выделяют этот вид памяти. И первый, наверное, о котором я хотела бы сказать, — это «эффект розовых очков», как условно его сейчас называют люди, которые сейчас работают в этой области. Примерно понятно, что за этим стоит, а именно: это тот факт, что, когда люди вспоминают свое прошлое, те события, которые переживались как крайне несчастные, вспоминаются как менее несчастные. То есть интенсивность негативных эмоций со временем снижается, а интенсивность позитивных эмоций, наоборот, возрастает. Получается, что наша автобиографическая память у здоровых людей работает таким образом, что в общем-то не очень важно, что с нами происходит сейчас, а как раз важно то, чтобы прошло достаточно времени после события, тогда оно уже будет вспоминаться как позитивное и счастливое независимо от того, каким оно было на самом деле.
И это оказывается крайне важным механизмом, который обеспечивает вообще психологическое благополучие. Был выяснен странный факт, что люди в основном счастливы. Когда людей спрашивают, счастливы ли они, то они говорят, что да. И при этом вроде бы никаких причин для этого счастья нет. Более того, уровень счастья не зависит ни от образования, ни от материального положения, ни от наличия семьи, ни даже от болезней и наличия инвалидности, а зависит от единственной вещи — от возраста. Чем старше становятся люди, тем более счастливыми они себя чувствуют. А что с возрастом прибавляется, когда все, наоборот, в основном-то отнимается? Прибавляется автобиографическая память. Я как раз, конечно, говорю сейчас о норме.
Получается, что когда человек, проживший долгую жизнь или имеющий долгую автобиографическую память, вспоминает свое прошлое, то это прошлое за счет этого механизма кажется ему счастливым, даже если там было много трудностей. Даже была война, голод, какие-то трудности, но я был молод и сейчас это вспоминаю как счастливое время. И по сравнению с этим огромным капиталом, драгоценностью этого опыта и памяти, таким образом переработанной, те неприятности, какие-то потери, которые здесь и сейчас или в ближайшем будущем ожидаются, на весах оказываются менее значимыми. И прожить хорошую жизнь — это, наверное, накопить капитал своего опыта и своих воспоминаний и правильно им распорядиться.
