Если говорить о научной историографии, то эта проблема рассматривается в двух плоскостях. Первая плоскость — каким образом новая экономическая политика могла обеспечить дальнейшее развитие страны, дальнейшее развитие индустриализации, то есть каков был потенциал новой экономической политики. Вторая плоскость — это вопрос о том, какими методами был сломан НЭП, разрушен НЭП, насколько эти методы были оправданы и какие последствия эти методы имели.
Если мы обратимся к проблеме потенциала НЭПа, то историки рассматривают этот вопрос с двух крайних позиций. Первая позиция считает, что новая экономическая политика, имея значительный потенциал в 20-е годы, обеспечив быстрое развитие страны в этот период, тем не менее к концу 20-х годов исчерпала свои возможности и для продолжения развития страны и ее экономической составляющей необходимо было произвести определенный переход от нэповской модели к какой-то новой. Эти ученые обращают внимание на ряд обстоятельств. С одной стороны, они говорят о том, что существовало неискоренимое и очень глубокое противоречие между политико-идеологическими основами советской власти и нэповской системы, которая во многом была построена на смешанной экономике и допущении капиталистических элементов. С другой стороны, они говорят о том, что новая экономическая политика в своем развитии прошла через ряд кризисов, которые свидетельствуют о ее слабости. Действительно, мы все знаем о том, что НЭП развивался через преодоление определенного количества кризисов. Самый известный из них — это кризис 1925–1926-х годов, когда в результате резкого увеличения капиталовложений в тяжелую промышленность произошла разбалансировка рыночных отношений, отношений между городской и сельской экономикой, что привело к кризису.
Еще один известный всем кризис — это кризис 1927 года, который в конце концов и погубил НЭП. Это кризис хлебозаготовок, который в значительной степени был спровоцирован ухудшением международной ситуации, слухами о скорой войне, массовыми закупками продовольствия и других товаров про запас. Это все также сильно ударило по рыночным отношениям и привело к существенным трудностям в реализации новой экономической политики.
Оппоненты этой точки зрения на исчерпанность потенциала НЭПа к концу 20-х годов утверждают, что на самом деле нэповская экономика сохраняла достаточно высокий потенциал и на основании новой экономической политики было вполне возможно дальнейшее развитие страны и, в частности, ее индустриализация. Сторонники этой точки зрения обращают внимание на то, что кризисы, которые разрушили НЭП, во многом были порождением не самой новой экономической политики, а порождением отхода от нее. Именно в результате отхода от новой экономической политики, нарушения ее основополагающих принципов произошел кризис как 1925–1926 годов, так и 1927 года. В значительной степени такую точку зрения подтверждают многие исследования экономистов и статистиков, которые пытаются смоделировать возможности развития страны в условиях сохранения новой экономической политики. Есть такие подсчеты, из которых видно, что в случае сохранения новой экономической политики сельскохозяйственное производство страны по крайней мере развивалось бы не хуже, чем оно развивалось в результате проведенной коллективизации. И таким образом, страна имела бы вполне достаточное количество сельскохозяйственных ресурсов для проведения индустриализации и при этом избежала бы тех жертв, которые она принесла на алтарь новой модели, новой мобилизационной модели сталинского типа.
Второй вопрос, который вытекает из этого спора по поводу потенциала НЭПа, — это вопрос о принципах реорганизации этой политики и переводе ее в какое-то новое качество. Предположим, что нэповскую политику действительно нужно было менять. И, скорее всего, это так, поскольку никакая политика не устанавливается на века, любая политика требует определенной корректировки и изменений. Вопрос заключается в том, в какой степени оптимальными были те методы, которыми был разрушен НЭП в конце 20-х годов.
Распространенная точка зрения говорит нам о том (и это очень популярная точка зрения на сегодня), что другого пути, кроме того, который предложил Сталин, не существовало, что страну нужно было быстро индустриализировать, поэтому нужно было идти на большие жертвы. Нужно сказать, что историки, которые занимаются конкретными проблемами и, в частности, проблемами развития экономики, достаточно скептически относятся к таким фаталистическим и безапелляционным утверждениям. Например, историки-аграрники, достаточно глубоко изучавшие развитие деревни в период коллективизации (в нашей стране большая аграрная история существует), утверждают, что коллективизация в той конкретной форме, в которой она была проведена, оказала чрезвычайно разрушительное воздействие на деревню. Во-первых, она сопровождалась раскулачиванием, и в связи с этим огромное количество крестьян было выслано или бежало из деревни. Таким образом был существенно подорван трудовой потенциал деревни. Они указывают на то, что политика всеобщего обобществления, которая была вначале положена в основу курса на коллективизацию, привела к тому, что сельское хозяйство оказалось в сложном положении: резко уменьшились сборы зерновых, в несколько раз сократилось поголовье скота и так далее. И они обращают внимание также на то, что спустя несколько лет сам Сталин изменил в значительной степени этот курс. Например, крестьянам было разрешено заводить свои личные подсобные хозяйства, что во многом спасало страну от голода. Таким образом, встает вопрос, почему нельзя было коллективизацию с самого начала проводить не столь радикально, а в более продуманных и экономически обоснованных формах.
Историки, занимающиеся индустриализацией и развитием промышленности, также обращают внимание на то, что индустриальный курс был крайне радикальным, что те планы, которые принимались и буквально в течение нескольких месяцев увеличивались в несколько раз, оказывали крайне отрицательное воздействие на развитие промышленности: они приводили к утрате большой доли ресурсов, к слабой экономической продуманности и слабому развитию промышленности. Они приводили к тому, что уменьшалась фондоотдача, то есть отдача тех средств, которые вкладывались в развитие индустрии. Они также обращают внимание на то, что спустя буквально несколько лет власти вынуждены были поменять эту экономическую модель и вернуться к более сбалансированным темпам развития промышленности, что обеспечило в годы второй пятилетки гораздо более успешное развитие страны. И здесь мы также видим очень сильное влияние политического фактора.
Таким образом, все эти факты с большой долей вероятности свидетельствуют о том, какую огромную роль играл политический фактор в развитии страны и какое огромное давление он оказывал на социально-экономическое развитие. Это очень хороший пример того, как политика легко может погубить успешное развитие экономики, как неверные политические решения, принятые в условиях революционной горячки, в условиях отсутствия нормальной дискуссии и балансов во власти, в условиях, когда одна из политических сил получает абсолютное преобладание над всеми остальными, к каким плачевным результатам такие решения могут привести.
