Космополитизм как политическая философия

У людей есть давняя мечта создать такую политическую картину мира, чтобы можно было представлять себе весь мир родиной. Миром, где нам хорошо, комфортно, где мы можем договариваться и находим родственные души среди всех людей, населяющих планету. Эта концепция называется космополитизмом.

В России он имеет достаточно специфический, странный статус. В последние десятилетия правления товарища Сталина была развернута большая кампания против «безродных космополитов». До сих пор назвать кого-то космополитом в России — значит сыронизировать или поставить под сомнение его заслуги. До сих пор существует негативный шлейф.

Космополитизм — давняя концепция, которая была придумана в античности. Ей активно занималась школа стоиков. У стоиков люди делятся на тех, кто использует свой разум, и тех, кто по каким-то причинам отказывается от разумной жизни. Как только мы начинаем использовать разум и стремиться к разумной жизни, нас мгновенно объединяет разум, или логос. Нашей родиной становится пребывание в разуме. Поэтому все разумные люди становятся соплеменниками. Вход в это сообщество для всех открыт, нет никаких запретов. Отсюда возникает идея космополиса, что в переводе с греческого означает «город-вселенная». Вселенная как государство, как место, где мы можем сосуществовать все вместе.

Если давать определение космополитизму, то помимо очевидного соображения, что весь мир — наша родина, следует добавить, что как космополиты мы должны ставить интересы всего человечества на первое место по отношению к интересам каких-то отдельных групп. Когда мы себя спрашиваем, должны ли мы вводить ту или иную политику, этично или неэтично то или иное политическое решение, мы должны себя спросить, хорошо ли будет от этого всем людям. Вопросы, которые касаются всех — развитие технологий, война, проблемы с экологией — давно являются глобальными по-настоящему, и существует спор о том, должны ли мы быть космополитами.

Одним из предшественников космополитизма и классиком этой традиции был Иммануил Кант. В своем трактате «К вечному миру» он заявил, что есть способ прекратить войны: все государства на Земле должны объединиться в единую федерацию республик. Они сохранили бы суверенитет и независимость, но часть своих полномочий делегировали бы более общему органу. Он бы занимался вопросами торговли, сотрудничества и мирно решал проблемы, которые в старом мире можно было решать только при помощи войны.

Кантовская картина политического устройства мира осталась утопической, но некоторые его идеи были воплощены в жизнь. Стоит упомянуть Лигу наций, Организацию объединенных наций (ООН), которая до сих пор существует. хотя ее роль в современном мире снизилась. Еще более очевидный пример — Евросоюз, который представляет собой конфедерацию свободных государств, объединенных в едином политическом и торговом пространстве. Когда в конце 18-го века Кант об этом писал, под миром понимались, в первую очередь, европейские страны. Вопрос мира в этих странах на европейском континенте его и волновал. Евросоюз — это кантианский проект.

В современной политической философии космополитизм — один из способов уйти от политической оптики, которая предполагает, что в центре любого нашего разговора о политике всегда должно быть национальное государство. Мы говорим про национальные интересы, про наш народ, нашу историю, наш язык, наше будущее. В конечном итоге вся мировая политика вертится вокруг единого общего понятия национального государства.

Возможно, это нормально и хорошо (это надо обсуждать отдельно). Но что если мы вдруг захотим посмотреть на политические процессы, на власть, на международные отношения не с позиции национального государства? Что если нам по захочется сместить фокус и вынести национальное государство за скобки? Сделать достаточно легко — не нужно проводить каких-то теоретических ухищрений. Есть понятие глобального города, которое разрабатывают современные социологи. Все глобальные города связаны друг с другом путями сообщений, кабелями связи и т. д. Париж, Нью-Йорк, Лондон, Москва, Мумбаи, Токио постоянно сообщаются, есть финансовые рынки, обмен информацией, обмен рабочей силой и т. д.

Посмотрим теперь на эту ситуацию в перспективе, например, из национального государства Великобритания. Когда-то нынешний Лондон возник как столица Британской империи, которая властвовала половиной мира, контролировала огромные потоки торговли. Сейчас в Англии отношение к Лондону очень противоречивое. Лондон — огромный мегаполис, можно сказать, космополис, где живут представители всех стран и народов и есть все религии, где очень дорогая недвижимость, высокий уровень жизни и дорогое проживание. Англичанин из провинции спрашивает себя (это реальная дискуссия): «Почему я должен ассоциировать этот Лондон с моей старой доброй Англией? У шотландцев есть своя столица где-то на севере. А где столица англичан? Лондон, где сидит королева — это просто огромный глобальный город для всех, не только для англичан. Возможно, самим англичанам там не уютно, слишком шумно, дорого т. д.».

Один из тезисов социологов — что города выходят на арену глобальной политики, и это способ сместить спектр рассмотрения политических вопросов с национального государства. Города как самостоятельные игроки, которые связаны друг с другом, и жители которых могут спокойно и свободно перетекать из одного в другой. Пока что национальные государства ставят некоторые препятствия в виде виз, паспортов и т. д., каких-то национальных ограничений. Возможно, все это будет снято в определенный момент, и можно будет ездить из Москвы в Лондон без виз (тогда как в Подмосковье потребуются некий пропуск).

Есть два очень интересных автора. Марта Нуссбаум, американский современный философ, занимается этикой и время от времени обращается к вопросу о космополитизме. У нее есть маленькая статья «Патриотизм и космополитизм», в которой она приводит несколько стандартных аргументов, почему космополитом быть хорошо. Вопрос сводится к тому, почему интересы человечества важнее, чем интересы собственной страны. Нуссбаум говорит, что быть космополитом хорошо, поскольку это способ самопознания. Производя мысленную процедуру отождествления себя со всем миром, мы лучше понимаем, кто мы такие и каково наше место в этом мире, в чем наша идентичность.

Мне очень нравится ее аргумент о редукции. Мы говорим, что интересы немцев важнее, чем интересы всех людей (стандартная логика национальных интересов). Что интересы немцев-католиков важнее, чем интересы немцев. Что интересы немцев-католиков-мужчин важнее, чем интересы всех остальных. Мы производим постоянную редукцию. И существует две крайних моральных позиции. Либо мы говорим, что у нас есть моральные обязательства перед всеми людьми, и интересы всего человечества должны быть на первом месте для любого человека, либо мы до бесконечности сводим ситуацию к абсурду, выделяем какую-то маленькую группку, секту, банду. Это называется новый трайбализм, например, когда болельщики Спартака объединяются и говорят, что только они люди, а все остальное их не волнует. Космополитизм — единственная морально приемлемая позиция, чтобы избежать редукции к абсурду.

Второй интересный мыслитель — Кваме Аппиа, человек, который сам по себе очень космополитичен по своему происхождению. Он коренной англичанин (родился в Лондоне), а родители у него из Ганы. Аппиа — респектабельный кембриджский философ. У него есть большая книга «Космополитизм: этика в эпоху чужаков», в которой он демонстрирует следующую мысль. Если мы говорим про глобализм, глобальные рынки, передвижение рабочей силы и т. д., если это — наша реальность и у нас есть интернет, то старая этика, которая делит интересы на национальные патриотические и какие-то другие, не способна работать. Мы живем в мире, где мы всегда будем сталкиваться с людьми другого цвета кожи, другой культуры, другой религии. Это абсолютно нормальная повседневная практика, а вовсе не какой-то сногсшибательный вызов. Нам нужно адаптировать к ней наши политические взгляды и этическую систему. Единственный ответ, который мы можем дать — космополитизм, который восходит к Канту и к стоикам.

Будущее космополитизма представляется как ретро-футуристический сюжет. В фантастике 20-го века, в частности, в лучших образцах советской фантастики вроде романов Ефремова, представлен мир, где наступил коммунизм и человечество осваивает далекие планеты. Там человечество перестало делиться на народы в строгом соответствии с тем, как представлял себе эту утопию Маркс. Человечество стало единым целым, осознало свои общие интересы — свободу, познание, творчество, освоение галактики и т. д. Космополитизм — эта идея, что в определенный момент люди смогут объединиться ради какой-то большой цели и осознать свое единство. В этом смысле космополитизм остается достаточно привлекательной моделью для построения различного рода утопий.

Хотя в современной фантастике, например, в фильме «Интерстеллар» Нолана, четко показано, что у людей, которые летят открывать новые планеты, американские флаги. Это именно НАСА, американский национальный проект, даже если в конечном итоге к переселению на другие планеты привлекут кого-то еще.

Современный циничный подход предполагает, что если люди когда-то и сплотятся, то только из-за угрозы некой внешней силы, врага, чужака. Если на эту роль не годятся масоны, американцы или кто-то еще, остаются только инопланетяне или роботы. Но это будет негативный космополитизм: мы поймем, что мы не роботы и не инопланетяне и только после этого поймем, что наша родина — вся планета. «Земля для людей» — это будет звучать как глубоко консервативный правый политический лозунг.