Надо сразу сказать, что у нас до сих пор нет хорошего фундаментального исследования по андреевской традиции в России. Есть отдельные исследования по разным вопросам, есть исследование Татьяны Опариной по раннему периоду и хорошая статья Антона Введенского, но вопрос, по сути, не изучен. Во многом потому, что долгое время отечественным исследователям была неизвестна, собственно говоря, византийская традиция апостола Андрея, да и вообще, несмотря на все, она была изучена не очень хорошо.
Ключевое имя здесь — это Френсис (Франтишек) Дворник, чешский монах, который творил и работал в основном в Америке, в Соединенных Штатах. Его перу принадлежит книга «Легенда об апостоле Андрее». К сожалению, эта книга больше чем на полвека стала основным путеводным маяком для всех исследователей, но в ней довольно много ошибок, и грустно понимать, что на русский язык она была переведена только недавно и между тем уже устарела.
Как выглядит ситуация сейчас, когда мы знаем бо́льшую часть источников об апостоле Андрее? Как развивается традиция его путешествий, в первую очередь традиция его путешествий на Черное море и на территорию современной России? В Новом Завете сведения об апостоле Андрее весьма ограниченны: он упоминается в самом начале — Первозванный, первый призванный Христом, затем в числе других апостолов, и после Пятидесятницы он из новозаветного повествования исчезает.
Уже со II века мы знаем две традиции, две линии предания об апостоле Андрее. Одна представлена так называемыми апокрифическими деяниями Андрея — это текст, который к апостолу Андрею имеет опосредованное отношение, потому что главное в нем — это некое особенное, отличное от общецерковного учение о воздержании, о полиморфичном, то есть многообразном, Боге, о призрачности воплощения Христа, но апостол Андрей здесь важен как носитель некого авторитетного учения.
Согласно этим деяниям апостол Андрей начинает свой путь где-то на Востоке. Начало не сохранилось, сохранилась только переработка Григория Турского для первой части этих актов. Затем он идет по южному берегу Черного моря и через Византию, будущий Константинополь, попадает в Северную Грецию, откуда переправляется на Пелопоннес и, наконец, принимает мученическую смерть в городе Патры. Заметим, что крест, на котором был распят апостол Андрей, совсем непохож на нынешний Андреевский крест — это обычный крест. Единственное, Андрея к нему не прибили, а привязали веревками. Нынешний же Андреевский крест в такой иксообразной форме появляется сравнительно поздно, где-то в XII веке в Бургундии, и уже оттуда он распространяется по всей Европе и потом попадает при Петре к нам в Россию.
Еще на русских миниатюрах даже петровского времени, миниатюрах 1700 года, апостол Андрей изображается распятым на обычном кресте.
Параллельно этому, видимо, возникает и другая традиция о предании апостола Андрея, а именно: Ориген со ссылкой на своих предшественников говорит, что апостол Андрей проповедовал скифам. Что такое скифы — вопрос огромный. Скифами византийцы и греки называли огромное количество кочевых племен в евразийских степях. Но византийские авторы, которые в дальнейшем использовали это место, пытались либо расширить это понятие и говорили: «Андрей проповедовал скифам, сакам и согдианам», то есть до Средней Азии, либо, наоборот, сузить и найти, где именно жили эти скифы. Но в основном взгляд был обращен прежде всего на север.
И вот на протяжении довольно долгого времени, можно сказать, до IX века эти две традиции сосуществовали. Либо апокрифические деяния Андрея, от которых всё апокрифическое отрезали и оставили немного обрезанный конец — апостол Андрей как бы в Патрах. И второе — предание про Скифию. К этому еще добавлялся тот факт, что в середине IV века император Констанций перенес мощи апостола Андрея в Константинополь, и таким образом апостол Андрей стал заодно и константинопольским святым, хотя долгое время никакой значительной роли культ Андрея в Константинополе не играл.
И вот в IX веке появляется совершенно фантастический персонаж — это монах Епифаний. Начинается второе иконоборчество. Он, как иконопочитатель, должен бежать из Константинополя. Чтобы не вступить в литургическое и холистическое общение с патриархом-иконоборцем, достаточно было километров 80 отъехать от столицы, но вместо этого он бросает свой монастырь и предпринимает гигантское путешествие по южному, восточному и северному берегам Черного моря, причем был в таких далеких местах — например, он прямо говорит, что в районе Краснодарского края его чуть не убили. Но любопытство и законная возможность убежать из монастыря.
Там он ищет мощи святых и следы проповеди апостола Андрея. Где-то он что-то находит, есть какие-то местные предания. Например, мы уже знаем, что с VI века жители города Синопа, чтобы подчеркнуть древность своей церкви, придумали, что именно у них был город людоедов, в котором якобы проповедовал апостол Андрей, согласно одному из апокрифических деяний. Он там находит, здесь находит, и потихонечку начинает собираться такой циркумпонтийский маршрут, то есть не только по южному берегу Черного моря, как это было раньше. Интересно, что Епифаний, видимо, специально в рамках борьбы с апокрифами направляет Андрея в другую сторону — не с востока на запад, а с запада на восток. Он придумывает сцену, когда они вместе с Петром, с братом, доходят до южного берега Черного моря, там лобызаются, Петр уходит на запад просвещать, а апостол Андрей — на восток. И дальше он его ведет по всему побережью Черного моря вплоть до Херсонеса, Херсона, откуда он возвращается на юг Синопа и дальше уже движется в Грецию навстречу собственной смерти.
Эта схема оказалась ужасно удобной. Во-первых, для византийцев, потому что Черное море после утраты всех восточных и западных владений империи стало Mare Nostrum вместо Средиземного моря, «нашим морем» Византийской империи. Византийская империя была собрана вокруг него. А во-вторых, она оказалась очень удобной для других народов, которые живут на берегах Черного моря. В частности, грузины быстро смекнули, что можно апостола завести и в Грузию в этом маршруте. И уже в появляющемся около 1000 года грузинском переводе греческого жития он проходит по каким-то там святым местам Грузии. И затем такая же схема реализуется и у нас в «Повести временных лет», где апостол Андрей напрямую связывается с путем «из варяг в греки».
Легенду об апостоле Андрее, как она описана в «Повести временных лет», невозможно понимать вне контекста описания пути «из варяг в греки».
Только если вначале летописец описывает путь с севера на юг, как идут «из варяг в греки», то потом он показывает, как апостол Андрей прошел его в обратном направлении. Это был обычный путь купцов, он отчасти был маркирован и сакрально. В частности, мы знаем, что, например, в устье Днепра — в начале или в конце, как мы будем смотреть, этого пути — был остров, современный остров Березань, древнейшее греческое поселение на Северном Причерноморье, но которое в Средние века называлось островом Святого Еферия, по херсонесскому святому — там был ему памятник, это было такое важное памятное место. И уже оттуда Андрей стартует и идет на север.
А как дальше русский летописец создает предание? Он соединяет мотивы из различных историй. Например, водружение креста на горах встречается в очень разных преданиях об апостоле Андрее: и на южном берегу Черного моря в поселении Харакс, и в Грузии тоже есть история, как апостол Андрей где-то воздвигает крест. Но это нормально: поставить крест на горе — значит победить язычество. Андрей еще не побеждает язычество, но знаменует, что здесь будет победа над язычниками. Дальше он движется на север. На севере есть второй пункт — Новгород. Надо что-то сказать о Новгороде. Что может сказать летописец об апостоле Андрее в Новгороде? Тут он приводит совершенно замечательную и знаменитую историю про бани: апостол Андрей видит, как люди стегают себя в бане, и удивляется. Эта история в историографии рассматривается по-разному. Некоторые считают здесь насмешку над новгородцами, но на самом деле история скорее обратная. Это история северян про глупых южан, которые не понимают, что такое бани, и думают, что люди себя истязают. Мы знаем очень интересную параллельную историю в XIV веке, как католические монахи в Пруссии послали папе письмо о том, что они занимаются страшным видом аскезы, а именно: в раскаленном помещении бьют себя прутьями, чтобы папа дал им за это какие-то привилегии. Действительно, папа послал южного легата из Италии, который поразился такому страшному аскетизму, и монахи получили. То есть это такой типичный северянский анекдот.
Но потом проблема: дальше гнать по этому пути апостола нет смысла, и тогда летописец вынужден вести его северным путем в Рим. Таким образом, в русской традиции апостол Андрей оказывается еще и заехавшим в Рим, чего в византийской традиции никогда не было. И эта схема, которая была заложена на самом деле личным путешествием этого любопытного монаха Епифания, получает развитие в совершенно разных традициях. Андрей путешествует к тому же не один, а со спутниками, но, согласно Епифанию, этих спутников где-то по дороге оставляет. Например, он оставляет Симона в Абхазии. Это Епифаний сделал из-за того, что он по дороге нашел две гробницы апостола Симона: одна была в Никопсии, в районе современной Новомихайловки, а другая была в Боспоре — современная Керчь. И чтобы не решать, где настоящая гробница, где он умер, он оставляет его в Абхазии. Но из этого потихонечку вырастает культ апостола Симона в Абхазии, и сейчас, если вы приедете в Новый Афон, вам показывают и пещеру, где был апостол, и место, где его растерзали волки, и храм, под которым он похоронен.
В дальнейшем эта схема у нас в России тоже получает большую популярность, когда русская церковь отделяется от византийской и начинает задумываться о своих корнях, о том, что у них тоже есть апостольское происхождение. Интересно, что до конца XVII века праздник апостола Андрея был рядовым праздником в России. Патриарх на него отдыхал и мог даже не выходить. Такой интерес появляется скорее в петровское время, как символ особенной России. Но надо сказать, что добавляются какие-то новые предания, например предание про село Грузино, где апостол Андрей водрузил свой посох, чтобы объяснить название, или попавшее, видимо, с мангупскими князьями, которые переселились на Русь и стали боярами Ховриными, предание о неких чудесных стопах апостола Андрея, отпечатавшихся в камне, куда попадает вода, и от воды, от этой стопы происходит исцеление — так называемый «следовик». Интересно, что сейчас эта стопа якобы снова обретена в Херсонесе, хотя на самом деле мы знаем, что берег XV века там уже давно рухнул в море.
Таким образом, апостол Андрей попадает в наши края случайно, скорее для объяснения того, почему Оригеном говорится, что он проповедовал скифам. Но в результате для очень многих народов: и для византийцев, и для грузин, и для русских — это оказывается очень удобным преданием про древнее основание своей церкви: константинопольской церкви, западногрузинской церкви, русской церкви. И в результате апостол Андрей у нас становится апостолом огромного количества стран. Можно добавить, что в Средние века он еще был патроном в Бургундии, а также в Шотландии.
