Большинство из тех, у кого есть высшее образование, встречаются с философами. Это происходит, когда они учатся на первом курсе, например, и приходит человек и рассказывает, что такое философия. Люди, которые работают в университете и чья профессиональная деятельность связана с преподаванием или с производством какого-то философского знания, есть профессиональные философы.
Интересно, что в последнее время существует критика профессиональной философии в России. Очень часто при описании российской философии, русской философии говорится о том, что есть профессиональные философы, есть свободные философы. И, в отличие от свободных философов, профессиональные философы — это довольно скучные люди. И только свободные философы действительно те, на ком стоит сосредоточиваться, там настоящая философия и так далее.
Для меня было интересно исследовать природу этого вопроса. И мне хотелось узнать не о том, в чем различие между профессиональной философией и свободной философией, потому что, мне кажется, оно относительно понятно, а мне хотелось понять, откуда возникает само желание это спросить. Мне кажется, желание спросить о том, что такое профессиональная философия, или, например, когда профессиональную философию ругают даже те люди, которые и относятся к профессиональным философам, — эта ситуация характерна именно для постсоветской философии. То есть нам надо посмотреть, что собой представляет контекст этого вопроса. И мне кажется, что, когда мы говорим о профессиональной философии, мы должны посмотреть ее историю. И объяснение, почему мы задаемся этим вопросом, лежит в недалеком прошлом.
Моя гипотеза была, что преемственности между университетской философией XIX века, или институциональной, когда философы работают в качестве профессиональных философов на факультетах, — типично представление о том, что философы работают на философском факультете, — и для меня было интересно посмотреть историю философских факультетов, когда они возникли и что за этим стоит. Часто люди говорят, что философский факультет, например, МГУ возник очень давно, с самого начала существования университета, что действительно так. Действительно, в 1755 году был философский факультет. Но проблема в том, что есть большая разница между тем, что тогда называлось философским факультетом, и тем, что сейчас происходит, что сейчас называется философским факультетом.
Самое интересное, что идея создания философских факультетов в России на самом деле родилась незадолго до начала Второй мировой войны или Великой Отечественной войны, и они были созданы, собственно, во время войны. Сама по себе это довольно интересная вещь, потому что мы имеем дело с продуктом определенной эпохи и определенного контекста. И самое интересное, в чем отличие философского факультета советского периода или советские истоки философского факультета — в том, что там было много кафедр, четыре или пять кафедр с самого начала, и потом этих кафедр становилось больше. И к концу Советского Союза на самом большом факультете в МГУ — философском — уже было порядка двадцати кафедр. Это очень интересно тем, что после распада Советского Союза динамика произведения этих кафедр, динамика развития этих кафедр происходит по механизмам, которые были созданы в советское время. И мне хотелось узнать, что это за механизмы и как они определяют, какое влияние они оказывают на профессию.
Философские кафедры в советском университете были довольно жестко структурированы, само философское поле было жестко структурировано кафедральной системой.
Здесь возникает вопрос: а что такое кафедра? Главная идея кафедры заключалась в том, что это объединение людей, которые преподают и исследуют определенные вопросы. Интересно, что сама по себе эта система была заимствована из немецких университетов. Например, в американских университетах мы этого не видим. И поэтому профессиональные философы в американских университетах часто пишут работы по разным темам, по всему спектру философского знания. У нас же получается некоторое деление философского знания, которое спровоцировано и легитимировано государством. Например, если вы хотите защищать диссертацию, то вас всегда спросят: а какой это ученый совет? И ученые советы в принципе соотнесены с названиями кафедр. И одна из самых больших проблем заключается в том, что вы можете написать исследование, которое будет не по теме вашего диссертационного совета, и тогда, скорее всего, вы не защититесь. И это заставляет людей думать о себе как о занимающихся очень узкими специальностями.
Теперь возникает вопрос: а что это за специальности? В силу того, что философские кафедры возникали в Советском Союзе, эти специальности сконструированы специальным образом. Например, кафедра русской философии возникла в 43-м году в МГУ, и сам по себе концепт русской философии несет определенный на тот момент идеологический запрос. Чуть позже, уже после войны и после смерти Сталина, она была переименована в историю философии народов СССР. И уже после распада Советского Союза она снова приобрела свое первое название. Интересно, что этот концепт, например история русской философии, в себе уже содержит некоторые институциональные рамки, в которых люди работают. И проблема в том, что люди часто не замечают этих рамок.
Что произошло после распада Советского Союза с этими кафедрами? Самое интересное, что кафедры на философских факультетах претерпели ребрендинг. Кафедры сменили свои советские названия на какие-то иные. Причем интересно, что по всей стране, а в Советском Союзе было всего четыре философских факультета. Для сравнения: сейчас их около двадцати, двадцати подразделений, которые выдают диплом профессионального философа.
На советских факультетах двумя самыми главными кафедрами были кафедра диалектического материализма и кафедра исторического материализма. И самое интересное, что историю этих кафедр можем проследить и в современных философских факультетах. Только сейчас кафедра диалектического материализма называется кафедрой онтологии и теории познания, а кафедра исторического материализма называется кафедрой социальной философии. Таким образом, если вы хотите заниматься социальной философией и приходите на эту кафедру, то волей-неволей вы воспроизводите определенную матрицу по крайней мере деления дисциплины.
Интересно, что мы можем видеть, как в программах содержатся остатки предыдущей традиции. Здесь возникает очень интересный феномен. Понятие социальной философии оказывается нетождественным понятию социальной философии, принятому на Западе. Поэтому, если вы хотите публиковать статьи по специальности «социальная философия», например, в западных журналах на английском языке, у вас возникает большая проблема, потому что такой специальности, по которой вас готовили, в принципе нет в мировом контексте. То есть получается локализация целых тематических дисциплин, которые оказываются востребованными только в системе, например, российского высшего образования.
Все кафедры имеют свои сайты, и на этих сайтах есть раздел «История кафедры». Казалось бы, вот история советской философии или история вообще дисциплины, и интересно, что в этом разделе история мутируется. С одной стороны, например, на кафедре онтологии и теории познания МГУ некоторое время назад было написано, что эта кафедра была основана в 91-м году и в связи с реформированием государства она теперь читает курсы, свободные от идеологии. Но через два абзаца ниже написано, что в 2000 году кафедра отпраздновала свое 40-летие. То есть, оказывается, что, с одной стороны, есть прерывность традиции, и говорится о том, что это новая кафедра, а с другой стороны, люди продолжают думать о своей кафедре как о наследнице определенного советского концепта или советской организации этой кафедры.
Мне кажется, что этот вопрос о том, какая история этой кафедры связана с травматическим опытом, с тем, что у людей создается некоторый статус-кво. На самом деле люди не хотят проговаривать эти нестыковки. Им кажется, что история, с одной стороны, была континуальной, то есть она не прекращалась, а с другой стороны, есть жесткие идеологические разрывы. Мне кажется, что это и есть тот драйв, который мотивирует этот вопрос — а что такое профессиональная философия?
Профессиональные философы, если говорить об их идентичности, не очень ценят свою профессию, потому что у нее много скелетов в шкафу, о которых говорить не принято.
Оказывается, когда мы говорим, например, про советскую философию, мы начинаем говорить о том, а была ли советская философия. Но мы никогда не говорим о том, что были какие-то кафедры, были очень сложные отношения между людьми, которые были вынуждены часто поступаться своей моралью, чтобы существовать.
И эта непроговоренность истории позволяет нам, с одной стороны, говорить о том, что да, профессиональная философия — это не очень хорошая философия. А с другой стороны, мы видим на самом деле ценность этой профессиональной философии, потому что можно сказать, что после 90-х годов в России возник всплеск профессиональной философии, то есть повысилось количество факультетов почти что в 10 раз, количество вузов, которые выпускают специальность философа. При этом у людей, которые являются профессиональными философами, которые имеют степени кандидатов философских наук или являются профессорами при философских факультетах, есть подозрение, что, собственно, то, чем они занимаются, на самом деле им не принадлежит. Потому что оказывается, что все хотят быть свободными философами и никто не хочет быть профессиональным философом.
Вместо того чтобы заниматься выстраиванием новой идентичности, новых профессиональных идентичностей, новых профессиональных форматов, система образования России устроена так, что она воспроизводит и что самим профессионалам удобнее находиться в этой системе, в довольно рыхлой, но зато достаточно разветвленной системе философских факультетов, которая была создана в самом разгаре советского или сталинского времени.
Мне кажется, в этом и заключается дилемма философской профессии: с одной стороны, вы привязаны своими профессиональными нормами и правилами к своей профессии, а с другой стороны, вы всегда на эту профессию смотрите немножко с фигой в кармане. То есть вам на самом деле не хочется быть причисленным к профессиональным философам.
Интересно, что начиная с 2006 года происходит новый тренд. С одной стороны, появляются магистерские программы, которые ломают эту кафедральную структуру. С другой стороны, количество философских факультетов, по всей видимости, будет сокращаться, и это заставит профессиональных философов конкурировать за оставшиеся места. Сама по себе ситуация конкуренции, возможно, разовьет профессиональный язык, который будет довольно нейтральный по отношению друг к другу. И тогда окажется, что профессиональная доблесть философов востребована, и это сильно изменит весь дисциплинарный ландшафт.
