Борьба с трудностями имеет давнюю историю продолжительностью в эволюцию жизни на Земле. По мере развития живые существа открывали для себя все новые и новые возможности изобретения все новых трудностей друг для друга.
На самых первых этапах развития эволюции, видимо, нет смысла говорить о том, что живые существа, какие-то примитивные протоорганизмы преднамеренно создавали трудности друг для друга. Пассивная конкуренция, допустим, за ресурсы у них была, кто-то мог сожрать то, что хотел сожрать другой, в этом смысле это была трудность, но преднамеренного создания трудностей не было. Но на каком-то достаточно раннем этапе живые существа открыли для себя очень важную возможность. Оказывается, можно создавать трудности для другого, чтобы получать какие-то выгоды для себя.
Примеры такого типа трудностей: допустим, какой-то вид микроорганизмов выделяет вокруг себя специфические химические вещества, которые подавляют рост и развитие других микроорганизмов. Существует растение креозотовый куст, которое потому так и называется, что выделяет вокруг себя такие химические вещества, что вокруг не растет ничего живое. Благодаря этому растения и животные лучше конкурируют с другими видами, а также с другими представителями своего вида. Это деструктивные трудности, направленные на нанесение ущерба другому субъекту, другому организму.
С психологической точки зрения интересны поведенческие трудности, которые создают одни живые организмы другим. Например, высшие хищники способны учитывать состояние жертвы, которую они преследуют, и вытеснять ее с одних участков, где они ее загоняют, на другие, где ей бежать труднее, тем самым вызывают сбой ее поведенческой программы.
Еще более интересны трудности, которые могут вызывать довольно примитивные организмы у высокоорганизованных существ. Речь идет о так называемой паразитической манипуляции. Некоторые личинки паразитов, внедрившись в организм хозяина, вызывают с помощью выделения определенных химических веществ такие изменения поведения хозяина, которые выгодны именно паразиту. Примеров сейчас известно очень много, это активно разрабатываемая тема. Например, некоторые личинки паразитов, внедрившись в жука или в какого-нибудь кузнечика, изменяют его поведенческую программу так, что тот начинает стремиться к воде, хотя обычно воду не переносит, бросается в воду, на дно ручья и там гибнет. Почему? Именно там, на дне ручья, проходит следующая стадия развития этого паразита.
Один из самых удивительных примеров, который сейчас активно обсуждается и который, вероятно, имеет большое значение для человека, — это паразитическая манипуляция со стороны так называемой токсоплазмы. Этот микроорганизм селится, живет в крысах и мышах и изменяет их поведенческую программу так, что зараженные крысы и мыши начинают стремиться в места обитания кошек, где пахнет кошачьей мочой. Притом что обычно мыши и крысы избегают таких мест, здесь они туда стремятся. Почему? Потому что кошки, вообще кошачьи — это следующий хозяин этого паразита. И крысы, и мыши стремятся туда, чтобы быть быстрее съеденными кошкой.
Оказывается, что это, видимо, имеет значение для человека.
Люди, зараженные токсоплазмой, тоже изменяются в психологическом плане.
У них наблюдается некоторое снижение уровня интеллекта, некоторое замедление скорости реакции, повышается вероятность заболевания шизофренией из-за изменения уровня дофамина, и происходят некоторые другие изменения.
Вообще говоря, зачем это необходимо — люди уже в течение нескольких тысячелетий не входят в меню крупных кошачьих. Видимо, это имеет практическое значение. Допустим, если речь идет об обезьянах в Африке или в Азии, то там для них замедление скорости реакций, некоторое снижение интеллекта может быть важно с точки зрения попадания в пасть крупным кошачьим — всяким ягуарам, тиграм и так далее. И тогда получается, что это выгодно и паразиту. Исследования в этой области проводит известный специалист Лафферти, целые книжки на эту тему выпускает.
Пока я говорил о самых разных деструктивных трудностях, и здесь чем более высокоорганизована особь, тем лучше она умеет осуществлять такого типа деструктивные трудности. Но высокоорганизованные животные также умеют создавать трудности и с противоположными целями. Они могут создавать трудности для того, чтобы помочь другому. Это кажется парадоксальным, но это так.
Прежде всего, речь идет об обучении. Высокоорганизованные животные, допустим, высшие хищники обучают своих детенышей, принося в логово или на площадку, где резвится молодняк, полуживую или даже достаточно живую добычу, хотя понятно, что транспортировка живой добычи сопряжена со значительно бо́льшими трудностями, чем транспортировка дохлой добычи. Зачем взрослая особь, родитель это делает? Чтобы дать детенышам потренироваться. Когда родитель приносит достаточно опасную добычу, то он, как и полагается в добротном процессе обучения, ориентируется на меру трудности задания. Если, допустим, детеныш суриката при виде принесенного какого-нибудь каракурта начинает слишком сильно верещать, то сурикат готов немного придавить эту потенциальную жертву, чтобы детеныш не так боялся.
Общий смысл этого обучения — создать такие трудности, преодолевая которые, детеныш научится справляться с ними во взрослом возрасте. Получается, что уже высшие животные поднимаются до инстинктивного освоения — понятно, нельзя сказать, что это осмысленное освоение, — такой сложной формы поведения, как создание трудностей другому, чтобы другой продвинулся.
Между этими двумя противоположными типами трудностей — деструктивными, возникшими очень рано, и конструктивными, которые оказываются для того, чтобы другой развился, — существуют и промежуточные, например диагностирующие трудности. Диагностирующие трудности организуются для того, чтобы понять, как другая особь реагирует на трудности, чтобы оценить ее состояние, возможности самозащиты и так далее.
Эволюционно первыми возникли диагностирующие трудности, обслуживающие последующее нанесение ущерба. Сейчас я объясню, что это такое. Речь идет прежде всего о пробных атаках. Пробные атаки способны осуществлять рыбы, например акулы, пауки, более высокоорганизованные животные — это птицы, млекопитающие и так далее. При пробной атаке особь не нападает реально, она лишь обозначает эту атаку и ориентируется на то, как реагирует потенциальная жертва. Если потенциальная жертва демонстрирует готовность к активному сопротивлению, то нападающая особь готова остановить атаку и оставить эту жертву на время или вообще навсегда, на длительное время. Если же особь, которую атакуют, не демонстрирует такой готовности, то дальше могут быть пробные атаки, в которых проверяется, как будет защищаться жертва и так далее.
Диагностирующие трудности, пробные атаки — это фактически более интеллектуальный (если мы говорим о пауках, то «более интеллектуальный» в кавычках) вид деятельности, но все-таки более интеллектуальный, чем просто деструктивные трудности, когда какая-то особь или группа микроорганизмов тупо создает какие-то трудности другим. Здесь происходит ориентация именно на особенности того, в каком состоянии находится жертва. Эти диагностирующие трудности с целью нанесения последующего ущерба появляются где-то посредине — сложно сказать точно где — между возникновением деструктивных трудностей и возникновением конструктивных трудностей, направленных на оказание последующей помощи.
Этим списком ограничиваются трудности, которые могут использовать животные. И здесь мы должны перейти к человеку, поскольку у него спектр используемых трудностей намного шире. Человек изобрел совершенно новые виды трудностей. Прежде всего, похоже, только человек умеет создавать диагностирующие трудности с целью оказания последующей помощи. Это, например, диагностирующие трудности перед обучением.
Один человек может создавать для другого задания разной степени сложности, чтобы оценить, как другому человеку лучше учиться.
Если мы возьмем медицину, то существуют так называемые нагрузочные пробы. Допустим, сахарная проба. Человеку дают выпить натощак большое количество сахарного раствора, и если у него больная печень, и, допустим, диабет, то он отреагирует на это очень плохо, для его организма это будет большая трудность. Но эта трудность создается именно для того, чтобы точнее оценить, как этому человеку помочь. То же самое касается, допустим, велоэргометрической пробы: человека с больным сердцем сажают на велосипед, заставляют быстро крутить педали в течение долгого времени, от этого ему может стать плохо, но эта трудность опять-таки для того, чтобы ему помочь.
Животные ничего такого не используют. Максимум, что они могут, — это создать трудность другому существу, относительно нейтральную, при выборе брачного партнера, чтобы посмотреть, какая особь лучше справится с испытаниями, которые требуются в соответствии с брачными играми соответствующего вида.
Кроме того, человек использует то, что можно назвать метатрудностями — это трудности по управлению трудностями. Приведу пример, который будет относительно понятен, хотя цепочку здесь отследить довольно сложно. Считается, что школьники должны не только решать математические задачи, но и уметь их придумывать. Для этого учителя должны учить школьников, чтобы те научились придумывать задачи. И методисты в области математики учат учителей, создавая им специальные задания разной сложности, чтобы те научили школьников, чтобы те придумывали задачи, допустим, для другого ученика. То есть это довольно сложная цепочка трудностей, которые сложно оценить, но такие цепочки существуют.
Точно так же существуют и деструктивные метатрудности. Допустим, здесь можно сказать о трудностях, которые создаются в диагностике тех или иных видов деятельности. Здесь можем упомянуть постановление ЦК ВКП (б) (Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии большевиков) 1936 года «О педологических извращениях в системе наркомпросов», которое запретило практику психодиагностики в стране и на десятилетия остановило практику разработки тестов, тестирующих заданий разной сложности и так далее.
И человечество развивается в области создания всех видов трудностей: и конструктивных, и деструктивных, и диагностирующих. И можно полагать, что общий баланс в том или ином обществе конструктивных, деструктивных и диагностирующих трудностей является важной характеристикой этого общества, по которой можем судить о состоянии его технологического, социального и даже нравственного развития.
Здесь было бы интересно сопоставить какие-то показатели этого баланса, соотношение конструктивных, деструктивных и диагностирующих трудностей с макропоказателями, допустим, экономического развития, социального развития. Например, сопоставить с такими показателями, как глобальный индекс миролюбия — этот индекс оценивает число насильственных преступлений в данном обществе, число вооруженных людей, например тех, кто служит в армии, в органах правопорядка и так далее и так далее, — и посмотреть, как различного типа трудности коррелируют с такого типа показателями. Если говорить о макронауке, о науке, которая занимается макропоказателями, то это одна из самых интересных проблем.
