В истории науки в целом и в истории медицины в частности, наверное, нет такой части исторического процесса, такого хронологического этапа, как античная медицина. С точки зрения огромного интереса к ней, с одной стороны — все, даже не врачи, знают Асклепия, Гиппократа и так далее. С другой стороны, такого количества невнятностей, спекуляций и полной каши в головах даже ученых в отношении осмысления этого периода развития медицины в частности и естественных наук как несколько более широкого явления. Как части истории науки.
Тут интересная вещь получается применительно к медицине. Что такое медицина? Искусство врачевания? Да, конечно, это совокупность навыков. Но это прежде всего история науки. Что такое история астрономии? Или физики? Это история каких-то практических наблюдений — как строили каналы древние египтяне — или каких-то практических вещей, полезных для навигации, строительства и так далее? Это все-таки история науки. И тут возникает необходимость расставить эти акценты верно.
Надо отметить, что в силу обстоятельств, о которых я имел честь и писать, и говорить публично, адекватный взгляд на протонауку, частью которой, конечно же, является наука античная, сформировался только в 90-е годы ХХ века, когда был преодолен очень серьезный кризис именно понимания, связанный с доминированием в историографии концепции «конфликт науки и религии», в частности сложности отношений, которые подразумевают на разных этапах и конфликт, на некоторых этапах и синергию науки и религии. Это общепринятая точка зрения в литературе.
Совсем по-другому в этом контексте осмысливают явления античности. Прежде всего надо прекрасно понимать, что само становление рациональной науки — это, безусловно, процесс, который связан с появлением в VI веке до Р.Х. такого явления, как ранняя ионийская физика. Фалес, Анаксимандр. Первые попытки объяснять явления физического мира не мистическими и оккультными способами, а рациональными, то есть естественными причинами.
И здесь крайне важным является такое же явление в медицине — это косская и книдская медицинские школы, возникающие как следствие ранней ионийской физики. Похожее явление мы видим в Великой Греции, в землях Южной Италии, которые были греческими колониями: Кротон, Метапонт — там несколько позже возникает пифагорейская натурфилософия. И ее влияние мы также видим в Кротоне и на Сицилии — развитие медицинских школ.
Эмпедокл, который, как считается, учился у Телавга, сына Пифагора, идее о четырех первоэлементах: земля, воздух, огонь, вода как составляющие части физических тел, а не каких-то странных энергий, возбуждаемых какими-то странными так называемыми богами, и так далее.
Обратите внимание, что совершенно неслучайно впоследствии так комплементарно эта часть античного наследия воспринимается христианством. Монотеистическая картина мира по сути своей предполагает глубоко телеологический характер, то есть функционально целесообразный характер функционирования живой материи. И в этом отношении классические платоники, аристотелики, такие как Гален, стоявшие на позиции телеологии, прекрасно понимаются и прекрасно воспринимаются потом христианскими авторами.
Но, прежде чем это произошло, должны были возникнуть другие процессы. И здесь мы тоже видим, что к IV веку потенциал именно философских систем, натурфилософских систем недостаточно националистичен. И это приводит порой к тому, что возникают какие-то новые парарелигиозные идеи, осмысление первого элемента как божественного, впадение в язычество. И там, где возникает оккультизм, там, где возникает храмовая медицина, там, где возникают храмовые практики, научное, рациональное познание, конечно же, убивается абсолютно.
Речь идет исключительно о языческих религиях, и совершенно отдельная тема — это взаимоотношение научного познания с монотеистическими религиями, которые, по существу, сыграли очень важную стимулирующую роль, и благодаря именно им впоследствии возникла современная наука.
Первый кризис — это кризис медицины до Гиппократа, натурфилософии — до Платона и Аристотеля, то есть до Академии, до Ликея.
Фундаментальным моментом, который позволяет переосмыслить развитие естественных наук, переосмыслить кризис, преодолеть его, является предложенная Платоном концепция Демиурга — Творца Вселенной. И натурфилософский взгляд на жизнь, на ее происхождение и на устройство живой природы, основанный именно на этом, является очень плодотворным и по большому счету определяет позитивное развитие естественных наук в целом и медицины в частности в течение всего последующего периода, именуемого протонаукой.
По сути, все очень ясно и понятно. Мир тварен. Это очень важное понимание. Мир тварен, он создается Богом, иногда Платон называет его Богом, иногда Демиургом — чаще Демиургом в классической традиции. Он создается однажды и по определенным законам, которые заложены в суть творения материи. И материя далее функционирует по этим законам, которые, во-первых, имманентны, то есть они не меняются в зависимости от каприза того или иного бога вследствие жертвоприношения. Опускаем Гесиода, Гомера — все эти совершенно цирковые или омерзительные порой сюжеты из жизни так называемых богов.
Эти законы неизменные, это важно для ученого, потому что иначе как можно познавать? Какое значение имеют полученные эмпирические факты? Как их можно осмысливать? Эти законы присущи целесообразной материи. И дальше возникает как раз модель исследовательской программы. Не случайно важнейший философский трактат Галена — крупнейшего римского врача, создателя фактически первой доминирующей теоретико-практической системы для медицины — называется «О доктринах Платона и Гиппократа».
Гиппократ — это решительный разрыв с храмовым врачеванием, с оккультными практиками, с акцентом на эмпирическом познании, на необходимости практических исследований, отказывающий в праве на жизнь в медицине умствованиям, отвлеченным теориям, не основанным на практике и наблюдениях. Это принцип индивидуального лечения каждого пациента, связанный именно с тем, что болезней много, они разные, лекарства бывают разные. Это было революционно в то время. И в том числе конкретный принцип, конкретные рекомендации — это лечение противоположного противоположным. Что мы сейчас и имеем. Когда у нас температура, мы пьем жаропонижающее. Когда у нас язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки, мы пьем H2-блокаторы, оказывающие кислотоугнетающее действие. Когда у нас язвочка, мы пьем заживляющие какие-то препараты, репаранты и так далее. Это фундаментальный принцип, заложенный Гиппократом.
Кто для Гиппократа главный враг? Софисты. То есть натурфилософы-софисты и натурфилософия софистов, которая предопределяет релевантность истины, релевантность познания. Знание конечно, знание полно, знание четко, но не релевантно. Это лозунг линии Гиппократа, Герофила, Галена в медицине. Это следствие развития и экстраполяции на другие естественные науки принципа аподиктики, основанного древнегреческими математиками.
Соответственно, Вселенная упорядочена силами Демиурга, приводит к тому, что следующим этапом Аристотель предлагает конкретные принципы эмпирической теории познания, принципы движения материи, характер этого движения, то есть относительно ясную и четкую на тот момент исследовательскую программу.
Вслед за этим что мы видим? Мы видим Александрию III века до Р.Х. — Александрию, в которой эллинская наука в относительно свободной атмосфере абсолютно свободна от жреческого диктата, развивается в рамках платоно-аристотелевских теорий. Мы видим такую фигуру, как Герофил, мы видим фактически зарождение анатомии, мы видим анатомические вскрытия. А как без анатомических вскрытий можно выяснить, как устроен человек?!
Заложенная еще в Ликее Аристотелем традиция сравнительной анатомии — вскрытие животных и сравнение их с устройством тела человека — развивается в Александрии и потом становится основой медицины и научного естествознания через Галена практически до ХVII века. Еще Андрей Везалий в XVI веке продолжал вскрывать животных.
Некоторые пишут о революции в анатомии, что в XVI веке галенизм низвергнут. Я все время задаю вопрос: есть такая книжка Конан Дойла «Затерянный мир», и там есть герой, профессор Саммерли, который постоянно спорил с Челленджером — кто был по профессии, кем работал профессор Саммерли? Ведь никто не помнит. Он был профессором сравнительной анатомии. То есть еще в начале XIX века в Великобритании, в одной из ведущих университетских стран того времени, сравнительная анатомия, то есть аристотелевская анатомия, имела право на существование и была научно актуальной.
Предмет, который мы сейчас затронули, слишком широк и глубок, но я пытаюсь пунктиром наметить общий вектор движения, потому что в истории науки много явлений. Если мы подходим к ней феноменологически, изучая каждое, мы порой теряем общую тенденцию, основной стрим, который определяет в конечном счете развитие того или иного научного направления или в данном случае естественных наук в целом.
В данном случае мы четко говорим о том, что развитие естественных наук определено развитием натурфилософии.
Часть естественных наук — я показал на примере медицины — безусловно, опираются на натурфилософский багаж. И линия здесь однозначная — ранняя эллинская физика, Эмпедокл, Гиппократ и Платон, Аристотель, Александрийская школа, Герофил, научная анатомия, исследования по геометрии, астрономии и далее Гален.
Интересная вещь: кризис натурфилософии — начало Римской империи. Он ясно сказался на развитии медицины. Ведь многие не понимают, что, когда Гален создает свою теорию — тем он и велик, собственно говоря, поэтому она полторы тысячи лет господствовала, — единого взгляда на анатомию и физиологию не было. На причины заболевания не было единого взгляда. Как если бы у нас в трех московских медуниверситетах совершенно по-разному преподавали анатомию. В одном бы учили, что у человека четырехкамерное сердце, в другом — что трехкамерное, а в третьем — что пятикамерное. Это ситуация Галена и конкурирующей с ним школы методистов. Дискуссия, которая между ними имела место, по существу именно об этом. Гален предлагает принцип патогенетического подхода к лечению заболеваний, воздействие на причину заболеваний как основную мотивацию действий врача, основанный на атомизме Эпикура, Демокрита, хаотическом движении атомов — непонятное, размазанное, совершенно неконкретное представление об общей патологии в учении методистов.
Таким образом, мы видим, что натурфилософская основа лежит в конечном счете в основании прорывов в частных направлениях естественных наук. Медицина — ярчайший пример. И, конечно же, кризис натурфилософии на каждом из этапов — это кризис, делавший невозможным развитие частных научных дисциплин. Но вместе с тем большой эмпирический опыт, который лежал в основе этих дисциплин, помогал преодолеть и натурфилософский кризис тоже.
