Всякий человек, владеющий русским литературным языком, знает, опираясь на школьную практику, что в составе гласных, то есть в количестве гласных русского языка, есть несколько элементов. Это гласные А, О, Э, И, Ы, У. Всякий образованный человек скажет: подождите, есть еще буквы Ё, Ю, Я — как же без них? Сейчас мы сразу говорим, что, начиная разговор о диалектном вокализме, я говорю об отдельных субстанциях, которые называются фонемами. Это такие идеальные образования, которые используются лингвистами для анализа структуры языка. И сейчас мы сразу отметаем и устраняем различие букв и звуков, говорим об отдельных элементах, которые называются фонемами, самостоятельными гласными, которые в абсолютно сильной позиции употребляются, то есть, по школьной практике, под ударением.
Мы с вами знаем, что в литературном языке пять гласных, находящихся под ударением. Вот, собственно, я их и перечислил: А, О, Э, И, У. Привыкнув к этой системе, мы считаем, что это нормально и единственно возможно для русского языка. На самом деле это не так. И чтобы показать, что система гласных русского языка имеет свою историю, а самое главное, то, ради чего стоит, наверное, затевать этот разговор, что эта система имеет на самом деле еще и варианты в русском языке, в русских говорах. Даже в литературном языке, что очень важно, эта система показывает свои предыдущие состояния.
в русском литературном языке, собственно, как и во всех говорах русского языка, имеет двойное происхождение. На этапе древнерусского языка, приблизительно в XIV веке, эти гласные были двойного происхождения, один из которых был связан со старым гласным ъ (ер). Этимологи обозначают его под звездочкой, то, что мы называем твердым знаком или буквой ер в старославянском кириллическом алфавите. А второй гласный был связан не с ером. Поэтому гласный, который этимологически связан с ером, мы узнаем по чередованию с нулем звука, например «лоб — лба», «сон — сна». То есть в современном состоянии в системе падежного изменения мы видим историю русского языка. А второй гласный не был с ним связан, и этого чередования не происходит.
Точно так же обстоит дело с гласным [э]. Несколько усложняя ситуацию, я вам скажу, что в старом алфавите, дореформенном, была гласная буква ѣ (ять), которую, конечно же, все знают и чье начертание представляют — мягкий знак с перекладиной. Гласный [э] в современном русском литературном языке тоже по своему поведению выдает старую систему гласных. Смотрите, есть слово «день», которое в родительном падеже чередуется со словом «дня», значит, чередуется с нулем звука, а есть еще пример «лес — леса», где этого чередования не происходит. И здесь тоже мы можем говорить, что в слове «день — дня» был так называемый сверхкраткий гласный, который обозначался буквой ь (ерь), поэтому в современном состоянии мы видим чередование с нулем: «день — дня». А в слове, например, «лес» или в слове «белый» этот гласный ни в какой позиции не чередуется с нулем звука. Связано это с тем, что этот гласный в слове «лес» или «белый» был по происхождению связан с гласным ѣ (ять). Если объяснять детально, там была еще более сложная ситуация. Мы ее сейчас не тронем, мы посмотрим, как это выглядит на примере диалектном. Вкратце, чтобы объяснить, насколько непростая ситуация даже в литературном языке, я вам привожу такой пример.
О том, что гласный ѣ (ять), который мы утратили с вами в литературном произношении, все-таки имеет свои особые следы, есть еще примеры, отличающиеся от тех, что я сейчас привел.
Обратите внимание, в слове, например, «тёлка» (молодая самка коровы) гласный [о] находится под ударением после мягкого согласного и перед твердым. Для историков языка это диагностическая позиция.
В ней гласный не из ѣ (ять), который был не из буквы ѣ, а из [э] другого происхождения, чередуется с гласным [о], если попадает в определенную позицию. После мягкого перед твердым: «тёлка» — [э] превратился у нас в [о]. А если этот гласный находится между мягкими согласными: «тёлка», но «телица», — этого перехода не происходит. Это особая история гласного [э], которая опять же показывает очень ярко его происхождение не из гласного ѣ (ять). А в слове, например, «вера», обратите внимание, ставим в ту же позицию между мягкими согласными — «верю», например. Мы с вами не имеем «вёра — верю», как в слове «тёлка — телица», а этот же гласный [э] сохраняется, то есть «вера — верю». Значит, после мягкого перед твердым произносится [э], а после мягкого перед мягким тоже [э]. Смотрите, два гласных («тёлка — телица», «вера — верю») ведут себя по-разному — это опять же связано с тем, что они разного происхождения. В слове «вера» писался гласный ѣ (ять), и он в современном русском языке имеет свое лицо. Согласитесь, что носитель языка, который пользуется языком так же, как птица поет, как трава растет, этих вещей не замечает, а специалист сразу видит, что в современном состоянии есть наличные стадии, пришедшие от прошлого состояния.
В говорах эта ситуация усугубляется еще тем, что в части русских говоров, причем самых разнообразных: и северных, и среднерусских, и южных говорах, — гласный ѣ (ять) может иметь свое отдельное лицо. В современном состоянии русского языка мы с вами имеем систему из пяти единиц: А, О, Э, И, У. В то время как в говорах мы имеем, не из ѣ (ять), ѣ, не из ъ (ер) и из ъ (ер), то есть эта система увеличивается на два элемента — не пять, а семь. Сейчас я говорю о теории Московской фонологической школы, которая выделяет гласные на основе такого морфологического принципа, и у нас их пять. А если опираться на данные Санкт-Петербургской фонологической школы, Ленинградской, их будет шесть: они еще включают, но это разговор за рамками нашей темы.
, который произносился на месте «о открытого».
Территория говоров, которые знают различение двух [о] и двух [э], если смотреть по данным даже современных экспедиций, которые мы проводим, достаточно широка. Мы записываем говоры, различающие ѣ и «о закрытое», начиная с севера. В последних экспедициях мы встречали эти материалы в вологодских говорах Тотемского района, это говоры, которые известны в Вологодской области еще в Харовском районе, эти говоры известны южнее в Ярославской области; если опускаться еще южнее, мы их встречаем во Владимирской области, еще южнее — в Рязанской области, еще южнее — в Липецкой. Прекрасная сохранность в липецких говорах двух [о], которые звучат точно так, как я вам сейчас рассказал. И опускаясь еще ниже, мы обнаружим эти говоры в Воронежской области. Мы сейчас говорим с вами про территорию центра европейской части России, а не про всю Россию. Для этого есть причины, в частности, потому, что говоры центра европейской части наиболее изучены, это говоры старейшего заселения славян. Такие говоры есть и за пределами этой территории.
Есть еще загадки в области русского диалектного вокализма. В частности, это поведение гласных между мягкими согласными, например гласного [а]. Известно, что в русском литературном языке гласный [а] между мягкими согласными, например, в слове «пять» звучит как гласный, который обозначается символом в международной фонетической транскрипции æ («лягушка») — такой совмещенный знак буквы «а» и буквы «э». Звучит он как [э]. В слове, например, «палка» звучит гласный [а], а в слове «пять» [а] — [э], это разные совершенно гласные. Так, в русских говорах эти гласные могут получать дополнительные изменения, и они могут сдвигаться совершенно в зону [э], то есть называется это «упередняться» — они сдвигаются вверх и вперед по акустической артикуляционной трапеции, и мы с вами получаем примеры типа [ап’ет'], [пл’ем’енн’ик], которые ведут себя таким своеобразным образом. Эти все загадки, которые сейчас я перечисляю, достаточно простые для студентов филологических факультетов или Института лингвистики РГГУ, где я читаю этот курс, и студенты не мучаются с этими вещами особенно. Вот всякому носителю языка, который об этом специально не задумывается, это такие вот необычайно красочные модели, которые мы можем видеть в русских говорах современных и сейчас.
