В рамках курса «Русский политический роман» политолог Борис Прокудин рассказывает, почему «Обломов» — это роман об общественном устройстве рая.

Один из самых симпатичных героев русской литературы — это Илья Ильич Обломов, написанный Иваном Гончаровым. «Многих людей я знал с высокими качествами, — говорит о нем его друг Штольц, — но никогда не встречал сердца чище, светлее и проще». Обломов умный, мягкий, очень добрый человек, но почти весь роман он лежит на диване в своем халате, что-то думает, мечтает — и очень не хочет с этого дивана вставать. И мы привыкли воспринимать Обломова как лентяя, как воплощенный символ лени и бездеятельности. Но что стоит за этой ленью? 

Три сценария «успешной жизни»

В первой главе романа в гости к Обломову приходит несколько человек, которые, напротив, являются символами деятельности и воплощают собой некие сценарии «успешной жизни».

Первый — человек светский. Он знаком со всеми влиятельными людьми, у него успех, имя, связи. Он поспевает в десять мест в один день, с кем-то общается по неотложным и крайне важным делам. «Несчастный! — думает про него Обломов. — И это жизнь! Где же тут человек?» Получается бессмысленная беготня.

Второй гость — человек карьеры. У него служба, чины, власть и деньги, но он занят делами целый день. И утром нет покоя, и вечером. «Зачем такая жизнь? — думает Обломов. — Жить ему некогда». Какая-то бессмысленная суета. 

Третий гость — активный гражданин, публицист. Он пишет статьи, с чем-то вечно борется, высмеивает пороки общества, следит за политикой. «Несчастный! — опять думает про него Обломов. — Тратит душу свою на мелочи».

После этих описаний кажется, что употреблять в отношении поведения Обломова негативно окрашенное слово «лень» не совсем верно. Правильнее описать его через термин «недеяние». А что такое сознательное недеяние? Это попытка избежать зла. Не действуют, например, монахи: они уходят подальше от мирской жизни в монастыри, в скиты, в пустыню, чтобы не навредить людям и своей душе. Обломов тоже не ленится в традиционном смысле этого слова. Скорее он не действует, чтобы сохранить в чистоте свою душу и остаться человеком.

Заметим, что Обломов не только необычно чист душой, но и обладает более развитой рефлексией по сравнению с другими героями романа. Все сценарии якобы успешной жизни он видит в их завершенности. Видит все опасности и искушения на этом пути, а главное, понимает, что в обществе люди живут механической жизнью, повторяют заученные действия и за этой суетой теряется главное: человек утрачивает свою сознательную целостность. 

Персонаж Обломова так интересен читателям и так глубок, потому что, в отличие от окружающих, от Штольца, от Ольги, он задается непостижимыми вопросами. В чем истинный смысл жизни? В чем назначение человека?

Но если карьера — это не то, деньги — не то, власть — не то, просто труд, который пропагандирует Штольц, тоже не то — что тогда то? А вот это он еще не знает.
И самое печальное, Обломов понимает, что просто лежать на диване, как он это любит и как все делали в его родной Обломовке, тоже не то. Подобное недеяние, конечно, лучше, чем жизнь карьериста или публициста, но вряд ли в этом счастье и назначение человека.

«Тихое счастье» Обломова

В одном месте романа Обломов придается мечтам о своем «тихом счастье». Он представляет себе летний вечер в деревне в компании друзей, красавицы жены и маленьких детей. Большой круглый стол, самовар, покой и любовь. Где-то балалайка играет. Тихая идиллия.

И вот к концу романа, уже после всех мытарств с Ольгой, попыток полезной деятельности, наш герой, кажется, приходит к обломовскому счастью. Он женится на Пшеницыной — прекрасной хозяйке, которая все время что-то готовит. Она, может быть, не играет на рояле, как мечтал Обломов об идеальной жене, не поет арии Беллини, но зато локти у нее удивительно круглые. У Обломова с Пшеницыной родился ребенок. Они живут как старосветские помещики, пьют кофей, гуляют. Одним словом, покой и любовь, как он и хотел. 

И тут в гости приезжает неутомимый Штольц, смотрит на это все презрительно и говорит: «Ты теперь совсем погиб, Илья!» А тот в ответ: «Да, я погиб, Андрей!..» Почему Обломов так отвечает? А дело в том, что они разговаривают на разных языках. Когда Штольц говорит: «Ты теперь совсем погиб, Илья», он имеет в виду гибель для социальной жизни, активного труда и увеличения капиталов. Все это никогда не интересовало и не интересует Обломова. Когда же Обломов отвечает: «Да, я погиб, Андрей!», он горюет о том, что не смог победить лень душевную. Бог ему дал больше всех, и он был близок к тому, чтобы лучше понять смысл жизни, духовно возрасти, а ничего с этим не сделал. Вот его трагедия. 

Гончаров как прототип Обломова

Нужно сказать, что Гончаров во многом писал Обломова с себя. Он тоже с виду был ленив, потому что, как и Обломов, всегда сомневался в правильности своих действий. Романы писал всегда очень медленно и помалу и завидовал писателям-помещикам: Толстому, Тургеневу — главным образом Тургеневу, который выпускал романы раз в два-три года. Толстой с Тургеневым были помещиками, за них все делали крестьяне. А у Гончарова, выходца из купцов, крепостных не было, и большую часть жизни у него отнимала служба, а романы он писал в летние отпуска. 

Как Обломов, он задавался вопросом об истинном смысле жизни, но сам не мог на него ответить утвердительно. Гончаров выбрал путь писателя. «Я не знаю, в чем смысл жизни человеческой, — говорит он романом „Обломов“, — но я хотя бы поставлю этот вопрос перед вами».

Гончаров опубликовал «Сон Обломова» за 10 лет до появления романа, в 1849 году. Этот идиллический, почти сказочный рассказ о детстве Обломова он называл «увертюрой к неоконченному роману». Читатели ожидали продолжение рассказа о мальчике и были очень удивлены, что роман оказался о взрослом человеке. И на контрасте всем показалось, что аллегорический «Сон» как будто помещен в жизнь реального человека середины XIX века, написанного по принципам реализма. Но это не так. Жизнь взрослого Обломова — такая же аллегория, как жизнь сказочных обломовцев. Ведь если присмотреться, диван Обломова — это та же Обломовка, только уже в городе, где он снимает жилье.

«Что такое обломовщина?»

Очень долго, на протяжении целого столетия, доминирующим взглядом на роман Гончарова были суждения Николая Добролюбова. Его статья называлась «Что такое обломовщина?». Известный критик увидел в романе зарисовку общественной ситуации в России накануне Великих реформ. В это время, утверждал он, на первый план должны выйти новые люди, способные активно участвовать в реформировании российского общества, а лентяи-дворяне вроде Обломова, воспитанные в праздности, — уйти с дороги и не мешать. Но на самом деле роман Гончарова не о современном Добролюбову человеке середины XIX века, а о душе. 

Жизнь в Обломовке

Одно из самых прекрасных мест, описанных в русской литературе XIX века, — это деревня Обломовка, изображенная в известной главе «Сон Обломова». Читая эту главу, невозможно понять: высмеивает автор Обломовку или любуется ею, сатира это или идеал несуетной жизни?

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на отношения людей в Обломовке. Я занимаюсь изучением общественного идеала в русской литературе, и меня интересует, как устроен мир Обломовки с социально-политической точки зрения.

На первый взгляд Обломовка, то есть имение семьи Обломовых с дворней и тремя сотнями душ крепостных крестьян, — это запущенное имение. Это же сельскохозяйственная единица, но вот хозяйствование там происходит очень странно. 

Основная забота помещиков Обломовых — кухня и обед. Об обеде совещаются целым домом и готовят его с самого утра, потом, поев, все ложатся спать. Проснувшись, пьют чай, дожидаются ужина и отходят ко сну, счастливые, что еще один день прошел.

Спрашивается: а в Обломовке работают? Помещик и крестьяне, триста обломовских душ? Кроме дворни, которая суетится на кухне и около кухни, люди в Обломовке скорее изображают деятельность. Помещик притворяется строгим барином, а крестьяне — покорными крестьянами.

Сам старик Обломов — отец Ильи Ильича, хозяин имения — управляет имением крайне необычно. Он целое утро сидит у окна и наблюдает за всем, что делается на дворе. 

— Эй, Игнашка? Что несешь, дурак? — спросит он идущего по двору человека.
— Несу ножи точить в людскую, — отвечает тот, не взглянув на барина.
— Ну неси, неси; да хорошенько, смотри, наточи.

Потом остановит бабу: 

— Эй, баба! Куда ходила? 
— В погреб, батюшка, — донесся со двора голос остановленной бабы. — Молока к столу достать. 
— Ну, иди, иди! … Да смотри, не пролей молоко-то!

Так старик Обломова руководит своим хозяйством, ни разу в жизни не поинтересовавшись ни о доходах имения, ни о расходах. 

С точки зрения входившего в обиход  XIX–XX веков культа европейской производительности такой способ ведения хозяйства вызывает улыбку. И правда, это способ, при котором крестьяне работают настолько неэффективно, что прибыли имения хватает только на еду для господ и дворни. Питаются в доме Обломовых плотно, но вот уже на новую мебель хозяевам трехсот душ денег не хватает, и старый барин сидит на кресле, кожи на котором «осталось только на спинке один клочок». Но барин этого не замечает, потому что это не главное, а главное — мир в душе.

Такой дедовский способ хозяйствовать, конечно, кажется смешным читателям романа. Но за ним можно увидеть утерянный старинный общественный договор, по которому крестьяне получали от бояр с дружинниками защиту, а за это должны были их кормить в прямом смысле слова. Если не брать в расчет отдельных злоупотреблений, до XVII–XVIII веков такой порядок не предполагал чрезмерного обогащения помещиков за счет крестьянского труда.

Но в Обломовке можно увидеть и элементы анархии, которые так дороги русскому сердцу. Да, формально есть помещики и крестьяне, но между ними нет антагонизма, они живут в состоянии согласия, самоуправления и отсутствия внешней власти, какой-то общей обломовской общиной. 

Символ этого единения — «исполинский пирог», который в Обломовке пекут по воскресениям. Сначала его два дня едят господа, на третий и четвертый день остатки поступают в девичью. «Пирог доживал до пятницы, — пишет Гончаров, — так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в виде особой милости, Антипу [конюху]».

Но есть и еще одно соображение по поводу Обломовки. Это место, «близкое к раю». Мы вполне можем говорить об Обломовке в таких словах, потому что она является герою во сне, в ностальгической грусти по утерянному раю детства.

Так вот, если попытаться вообразить себе место неподалеку от рая, как оно должно выглядеть? Во-первых, там должно быть вечное лето, солнце всегда в зените, тепло и зелено. Во-вторых, оно должно быть, конечно, отгорожено от внешнего мира: никаких властей сверху, никаких соседей, никаких вторжений. В-третьих, там должен быть всеобщий достаток и отсутствие проблем. Люди не болеют и почти даже не умирают. И в-четвертых, самое главное, в отношениях между людьми там должна быть любовь и согласие, а в душе у всех — мир и покой.

Вот вам Обломовка. Можно возразить, что написана она автором как комедия, все обитатели Обломовки смешные и нелепые. Но как иначе писать о сокровенном, если не защищаться иронией? Пусть критики клюнут на эту иронию и называют Обломовку царством обжор и лентяев, а наиболее идейные — даже сатирой над пережитками крепостничества. Мы-то знаем, что это место, где все люди друг друга любят.

Русский роман о человеческой душе

Добролюбов заклеймил Обломова как «лишнего человека», пример деградации дворянства, уже неспособного на прогрессивную деятельность. Пройдет всего несколько лет, и в русскую литературу ворвутся настоящие «люди действия»: через три года будет написан Базаров, через четыре — Рахметов и так далее. И Обломов останется один в своей «нелепой» асоциальности, выбравший недеяние ради поиска смысла жизни и души.

«Обломов» — это не повествование Гончарова о своих современниках. Это большой русский роман о человеческой душе.