«Масштабы наступления человека на природу приняли необратимый характер»
За последние 540 миллионов лет выделяется пять глобальных вымираний, когда на суше и в океане за несколько миллионов лет (иногда «всего» за несколько сотен тысяч лет) исчезало от 30 до 70% видов. Эти интервалы приурочены к концу ордовикского (445–443 млн лет назад), девонского (378–372 млн лет назад), пермского (253–252 млн лет назад), триасового (208–201 млн лет назад) и мелового (68–66 млн лет назад) периодов. Нередко эти вымирания связывают с катастрофическими природными явлениями, такими как массовые площадные извержения вулканов, охватившие огромные площади континентов (позднепермское), или с падением крупного — от 10 км в поперечнике — астероида-метеорита (позднемеловое).
Детальное изучение геологических разрезов, в которых, собственно, и зафиксированы палеонтологические, седиментологические, геохимические и другие свидетельства глобальных вымираний, однако, показывает, что длительность таких интервалов составляла десятки миллионов лет, а причиной вымираний была сама эволюция биосферы, особенно смена растительности на суше. Собственно, биогенный фактор и приводил к существенным изменениям потоков биогенов, крупным ландшафтным перестройкам, изменениям в соотношении парциального давления газов (кислорода и двуокиси углерода) в составе атмосферы и глобальным переменам климата.
Например, появление настоящих деревьев с развитой корневой системой и сопутствующей ей микоризой в конце девонского периода привело к возникновению лесного биома и продвижению лесов в горную местность, что, в свою очередь, способствовало появлению протяженных меандрирующих рек и увлажнению суши, развитию обильной дельтовой биоты, в том числе передвигающихся с опорой на четыре конечности позвоночных, которых понижение содержания в водной среде кислорода (из-за повышенного выноса биогенов и «цветения» бактерио- и фитопланктона), по сути, выгнало на сушу.
Конечно, случались на Земле и обширные вулканические извержения, и падения небесных тел, но эти события лишь довершали тот или иной кризис, а не были его первопричиной. В настоящее время таким глобальным фактором стало человечество — тоже вполне закономерный результат эволюции биосферы. К сожалению, темпы технического развития человечества намного — видимо, на сотни и тысячи лет — опережают умственное развитие людей. Название вида «человек разумный» — это всего лишь биномен, присвоенный человеком самому себе в соответствии с правилами зоологической номенклатуры, но отнюдь не научный факт. Масштабы наступления человека на природу, особенно на наиболее уязвимые и в то же время наиболее важные для поддержания существующего климата биомы, к которым относится, например, дождевой тропический лес (центр биоразнообразия, где сосредоточены тысячи еще не описанных видов), видимо, приняли необратимый характер. Леса вырубаются не столько ради древесины, сколько под посевы зерновых и масличных культур для производства биотоплива. Эти программы поощряются международными институтами, которые таким образом пытаются уменьшить зависимость развивающихся стран от экспорта пищи и топлива. Результат, несомненно, окажется обратным: уменьшение речного водосбора, обмеление рек и озер, засухи, гибель посевов, эскалация голода.
«Для того чтобы делать выводы о катастрофическом сокращении биоразнообразия на Земле, у нас слишком мало данных»
Современный период называется шестым по счету периодом массового вымирания в геологической истории Земли. Пять предыдущих катаклизмов на Земле случились в конце мелового периода (65 млн лет назад), когда, как считается, вымерли динозавры; в конце триасового периода (200 млн лет назад); массовое пермское вымирание (250 млн лет назад), в ходе которого погибло порядка 95% всех живых существ; девонское вымирание (360 млн лет назад); ордовикско-силурийское вымирание (440 млн лет назад).
В 1992 году была подписана Конвенция о биоразнообразии, призванная сохранить биоразнообразие на планете. В апреле 2002 года стороны Конвенции взяли на себя обязательства достичь «значительного сокращения» темпов снижения разнообразия на глобальном, региональном и национальном уровнях к 2010 году, а Европейский Союз тогда поставил цель — остановить потерю биоразнообразия в Европе к 2010 году.
Вымирание видов является естественным процессом. 95% всех когда-либо существовавших видов на Земле уже вымерли. Время существования видов — от 1 до 10 миллионов лет. Все известные нам ныне живущие виды — а их 1,6 миллиона — исчезнут через 10 миллионов лет. Отсюда можно рассчитать, что нормальные темпы вымирания видов — это несколько десятков видов в 10 лет. Можно предполагать, что в периоды катастроф эти темпы должны быть на несколько порядков выше и составлять несколько сотен или тысяч видов в 10 лет.
Оценить современные темпы вымирания видов можно по факту. За последние 400 лет было найдено и описано 1,6 миллиона видов. Если какой-то вид не наблюдался биологами в течение 50 лет, они считали его вымершим. За 400 лет исчезло 1033 видов, из них 396 сосудистых растений, 235 моллюсков, 110 млекопитающих, 103 вида птиц, 98 насекомых, 82 вида рыбы. Это дает нам цифру — 25 видов за 10 лет. Мы, таким образом, получаем величину одного порядка с нормальными темпами вымирания.
Есть ли вина человека, что вымерло 1033 видов? Известны только отдельные случаи, когда человек не поделил пространство с каким-то видом (тасманийский волк), и этот вид был целенаправленно истреблен. Большинство же вымерших видов никогда не интересовали человека и не были его врагом или предметом промысла. В США считаются исчезнувшими только три вида лесных птиц — по одному виду попугая, дятла и голубя, которые, конечно, не были предметом промысла, но могли иметь своих врагов в биологическом мире. Иногда ученые говорят, что, сводя естественные экосистемы, человек мог способствовать вымиранию каких-то видов непреднамеренно. Но и это предположение не подтверждается наблюдениями. Тот же пример вымирания только трех видов лесных птиц США показывает удивительную выживаемость лесных птиц, потому что от первоначальных лесов страны осталось всего 1–2%.
Итак, мы потеряли 1033 видов. А в среднем в год биологи описывают 6200 новых видов (данные за 1990–2010). За несколько лет на глубине 2750 метров только в Мексиканском заливе к 2010 году было найдено 5600 новых видов (к 230 000 известных морских видов). Из 30 миллионов предполагаемых видов еще не описано 86% видов на суше и 91% видов в океане. Чтобы полностью описать имеющиеся виды на Земле, специалистам необходимо будет усиленно трудиться в течение как минимум 1200 лет. Для того чтобы делать выводы о катастрофическом сокращении биоразнообразия на Земле, у нас слишком мало данных об этом разнообразии, а то, что уже описано и изучено, не дает никаких оснований для беспокойства. Конвенции о биоразнообразии, различные обязательства по сокращению темпов вымирания видов — примеры расширительного толкования принципа предосторожности в международной экологической политике.
«Это просто-напросто алармистская „зеленая“ публицистика, к нормальной науке не имеющая отношения вообще»
Признаюсь честно: будучи сейчас поставлен перед необходимостью дать оценку концепции «шестого великого вымирания» с точки зрения палеонтологии, я чувствую себя… Ну, примерно как историк-античник, которого просят на полном серьезе прокомментировать очередное сенсационное озарение адептов фоменковской «Новой хронологии», доказывающих, будто никакой Античности не было вовсе, а «все сфабриковано средневековыми монахами». В двух словах: это просто-напросто алармистская «зеленая» публицистика, к нормальной науке не имеющая отношения вообще — там даже и предмета-то для содержательной научной полемики нет.
По поводу глобальных экологических кризисов прошлого и связанных с ними вымираний в научном сообществе действительно идет оживленная дискуссия. Например, неокатастрофист М. Бентон из Бристоля опубликовал в 2003 году монографию о пермско-триасовом вымирании с не вполне академическим названием «Когда жизнь почти умерла» (When Life Nearly Died: The Greatest Mass Extinction of All Time), а через год на Московской международной конференции по эволюции биосферы был представлен обзорный доклад о состоянии наземной и пресноводной биоты на том самом пермско-триасовом рубеже под задорно-полемическим заголовком «Когда жизнь и не думала умирать».
За последнее время более или менее прояснились три момента.
1. Общеизвестно, что вымирание видов представляет собой столь же нормальную компоненту эволюционного процесса, как и видообразование, а суммарное видовое разнообразие определяется их балансом (в точности как в школьных арифметических задачках про «бассейн с двумя трубами»). Так вот, было показано, что темпы именно вымирания, например, на пермско-триасовой границе практически не отличаются от средних по перми, а падение биоразнообразия происходит за счет непоявления новых видов на смену «штатно» выбывающим (то есть бассейн мелеет оттого, что в него плохо втекает, а вытекает стабильно); иными словами, причины того кризиса внутрибиосферные, внешние же катастрофические воздействия играют лишь подчиненную роль.
2. Пугающие цифры падения биоразнообразия («90% видов вымерло» и тому подобное) в значительной мере являются просто артефактом счетных методик: в моменты кризисов появляется множество короткоживущих форм, чье исчезновение фиксируется, а появление — нет.
3. Резкость «провалов» на кривых биоразнообразия опять-таки является артефактом — по крайней мере для наземных и пресноводных сообществ: по мере увеличения числа изученных фаун в окрестностях пермско-триасовой границы «пики» и «провалы» неуклонно сглаживаются.
Таким образом, мы имеем дело с очень длительными и постепенными процессами (когда геолог или палеонтолог говорит о «мгновенном событии», это следует понимать как «менее миллиона лет»). По этой причине исчезновение за два века более-менее регулярных зоологических наблюдений нескольких десятков (да хоть бы и сотен…) видов позвоночных, которые, к слову сказать, в функционировании биосферы сколь-нибудь существенной роли не играют вообще, в принципе невозможно заметить и отразить на временно́й шкале такого масштаба, так что нынешнее падение биоразнообразия, если даже оно реально есть, — явление совершенно из другого ряда, нежели «великие вымирания прошлого». Говоря «если даже оно реально есть», я хочу подчеркнуть, что все эти апокалиптические цифры, которыми пугают нас и друг друга адепты «шестого вымирания» («Каждый час на Земле исчезает три вида живых организмов — то есть больше 30 000 в год» (Джеймс Роллинс)), — это не результаты реальных подсчетов, а так называемые «экспертные оценки», выполненные по совершенно непонятным методикам (если тут вообще уместно слово «методика»). То есть это все не наука, а чистая публицистика, «как и было сказано».
