Точка зрения | Городские массовые беспорядки

В формате «Точка зрения» ПостНаука знакомит читателей с мнениями наших экспертов об актуальных проблемах общества, образования и науки. В новом материале мы попросили авторов проекта высказать свою точку зрения о причинах современных массовых беспорядков в городе.

Кирилл Титаев

ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге

Я бы разделил массовые беспорядки в городе как таковые (они бывают по разным причинам) и конкретный кейс Бирюлево, который вообще не единичный, и я не думаю, что последний, к сожалению.

Массовые беспорядки типа бирюлевских имеют три основных причины, и, как это ни странно, все связаны с работой полиции, а не с миграционной ситуацией. Во-первых, полиция на данный момент практически неподконтрольна гражданам, соответственно, вместо того, чтобы заниматься превенцией, заранее контролировать ситуацию и заранее предупреждать такой накал общественных страстей, полиция интересуется тем, как она выглядит в глазах своего начальства, а не в глазах граждан. Во-вторых, полиция очень часто оказывается непрозрачной и не пользуется доверием граждан. Поэтому в такой неоднозначной ситуации как в Бирюлево — могли или не могли найти убийцу юноши, смерть которого стала началом событий, прилагались усилия или нет — вне зависимости от этого граждане убеждены, что никто никого не ищет, все всех «крышуют» и все коррумпированы. И, наконец, третья причина: поскольку не существует нормально выстроенной обратной связи, полиция не знает о том, что происходит, и наладить грамотный диалог с гражданами до того, как они вышли на улицу, не может. В результате мы получаем общественные выступления, которые нужно если не подавлять грубой силой, то, во всяком случае, сдерживать.

Игорь Чубаров

доктор философских наук, старший научный сотрудник Института философии РАН, член редакционной коллегии журнала «Логос»

Причины массовых беспорядков в современной России практически всегда находятся в зоне непосредственных интересов власти, полиции и вообще органов правопорядка. Фанатские войны, как еще недавние войны мафии в наших городах, конфликты на национальной почве на московских рынках и отдаленных от Садового кольца спальных районах, как и путчи в маленьких русских городах, никогда не идут вразрез с неявными или даже прямыми идеологическими проектами власти. Шмиттеанская фигура врага, чужого, понаехавшего, определяет не только риторику, но и реальную политику российской власти, которую она в случае беспорядков осуществляет руками самих масс. Противоречие, что полиция в результате разгоняет бастующих, карает преступивших закон, не должно нас здесь смущать. Ведь она это делает уже после того, как ее цели бывают достигнуты, и делает она это не только и не столько для того, чтобы восстановить правопорядок, а чтобы сохранить свое право его нарушать.

В проявлении «народного гнева», в котором не заложены требования изменения имущественных и социальных отношений, а есть лишь желание безнаказанно убить чужака — избранную жертву, за которую никто не сможет отомстить, — достигаются только цели авторитарных режимов, стравливающих малообеспеченные слои общества и вытесняющих тем самым вопрос о действительных причинах их недовольств, которые практически всегда лежат в демпинге городского труда, осуществляемом самими же властями.