В другой раз 
Как понять, что чувствует другой человек, не будучи на его месте? Это врожденная способность (все мы слышали о зеркальных нейронах), или ее можно развить? Может ли эмпатия принести вред — стать источником выгорания или причиной иррациональных поступков? Об этом редактор ПостНауки Кристина Чернова расспросила психолога Татьяну Карягину.
Эмпатия и ее исследования
— Что такое эмпатия? Сейчас это слово широко употребляется в быту. Например, в ссоре человеку могут сказать, что он поступил эгоистично и у него отсутствует эмпатия. Как это понятие живет в науке?
— Сейчас эмпатия — модное слово. Но в жизни и науке оно действительно живет по-разному. Слово «эмпатия» придумали чуть больше века назад, но вопросы, стоящие за ним, волновали людей давно. Например, термин «симпатия» существует с древности. В различных философских системах оно отвечало на вопрос о том, как возможна человеческая солидарность. Философ Адам Смит понимал симпатию как чувство общности на основе разделенных желаний, потребностей и интересов. Для Шопенгауэра сострадание, основанное на симпатии как общности всех людей, являлось основой этики: через него человек преодолевает свой эгоизм.
Но потом появился более глубокий вопрос: как я способен понять чувства другого, когда все, что у меня есть, — мои собственные чувства? В ответ появилось слово «эмпатия». Все, что в западной традиции понималось под симпатией, ко второй половине XX века постепенно берет на себя эмпатия.
— Раньше ученые мало занимались эмпатией, но потом произошел взрывной рост исследовательского интереса. Почему?
— Первый всплеск интереса к эмпатии относится к 1960–1970-м годам. Он был связан с работами знаменитого психолога Карла Роджерса, который поставил эмпатию в центр своего психотерапевтического подхода и придал ей статус необходимого и достаточного условия для личностного развития.
В 1990-е застой в исследованиях: источников было мало не только отечественных, но и зарубежных. Потом интерес к эмпатии снова резко вырос. Были исследования эмпатии с участием и нейробиологов, и, конечно, психологов.
Приблизительно с 2004 года ученые начали говорить о роли зеркальных нейронов в эмпатии. В последнее время об эмпатии появилось много статей по юриспруденции, искусственному интеллекту, социальной работе и медицине.
Эмпатия с точки зрения нейронаук
— Несколько лет назад была популярна социальная реклама, где перед человеком стоял выбор, кого спасти: взрослого или маленького ребенка. И когда кто-то выбирал ребенка, говорили, что взрослых жалеют меньше. Это так? Как это можно объяснить?
— Эмпатия бывает когнитивной и эмоциональной. Иногда приходится использовать это разделение, хотя я его не очень люблю: в жизни все взаимосвязано, и классического рода эмоции мы редко испытываем. Историк эмоций Андрей Зорин как-то сказал, что, если нас сбросят с 15-го этажа, мы будем чувствовать приблизительно то же, что чувствует в этой ситуации кошка. Это пример классической эмоции. В большинстве случаев мы испытываем сплав ощущений и воспоминаний. Но я предпочитаю говорить о чувствах и переживаниях, а не об эмоциях, поэтому разделяю эмпатию на произвольную и непроизвольную. Произвольная эмпатия направлена на то, чтобы выразить сочувствие, основываясь на собственном опыте, воспоминаниях и разного рода знаниях. Непроизвольную эмпатию мы скорее проявим к ребенку, потому что это биологически «зашито».
— То есть способность к эмпатии врожденная?
— Мы имеем некоторые врожденные предпосылки к эмпатии, но по большей части она обусловлена культурой.
— Какие структуры мозга отвечают за врожденную способность к эмпатии?
— У нас есть лимбическая система, связанная с эмоциональным возбуждением и чувствами. Есть отделы мозга, считающиеся условно эмпатическими, например префронтальная кора. Именно за ними наблюдают, когда смотрят, что происходит с испытуемыми в томографе при предъявлении им эмпатогенных стимулов. Однако нейронаука уходит от идеи строгой локализации чего-то и переключается на поиск принципов сетевого взаимодействия как базового состояния мозга.
Как я уже упомянула, эмпатический бум начала 2000-х годов связан с открытием зеркальных нейронов. Но сегодня не считается, что только они основа эмпатии, поскольку они отвечают за двигательные функции. У проявления эмоций есть внешняя составляющая, но как мы можем испытывать эмпатию, когда читаем книгу? В этом случае говорят о воображении. Однако это уже означает, что подключаются совсем другие отделы мозга.
О чем точно можно говорить, так это о некотором зеркальном принципе работы мозга. Когда мы наблюдаем или воображаем действие или состояние другого человека, в нашем мозге возникает картина возбуждения, аналогичная той, которая проявляется, когда мы сами находимся в похожем состоянии. Отсюда важность обучения через наблюдение. Хорошие тренеры всегда догадывались о существовании зеркальных нейронов: получил травму — все равно ходи на тренировку и смотри, как другие двигаются, потому что так наши мышцы лучше поддерживаются в рабочем состоянии.
Нейробиологическая основа эмпатии у нас действительно есть. И нам легче жить с мыслью, что эмпатия — это не что-то мистическое.
— Когда у детей начинает формироваться способность к эмпатии?
— Этот вопрос одним из первых описал и исследовал в своих экспериментах Жан Пиаже. Знаменитый диалог, когда мальчика спрашивают:
— У тебя есть брат?
— Да.
— А у твоего брата есть брат?
— Нет.
Это пример детского эгоцентризма, того, что ребенок не способен встать на позицию другого до определенного возраста. Ситуация меняется где-то между тремя и четырьмя годами. Но эмпатия появляется гораздо раньше. В 2018 году вышло исследование, авторы которого обнаружили проявление сочувствия к матери у девятимесячных детей.
В первые годы жизни ребенок находится в симбиозе с матерью, в котором у них фактически существует разделенное переживание. При достаточно хороших родителях у него перед глазами всегда есть образец заботы.
— А у животных находят эмпатию?
— Конечно. Франс де Вааль, который много занимался этой темой, приводит примеры, которые свидетельствуют, что у животных есть эмпатия. Например, крысы или птицы, не говоря уже о приматах, утешают пострадавшего собрата.
— А какие гормоны влияют на эмпатию?
— Есть статья, в которой описывается позитивное влияние окситоцина, искусственно введенного участникам палестино-израильского конфликта, на их поведение.
Окситоцин и пролактин обычно называют гормонами материнства, показана связь их уровня с качеством близости между мамой и малышом. Но это лишь одно из условий развития эмпатии. Роль гормонов хорошо иллюстрируется экспериментом: в одной серии людям впрыскивали адреналин и объясняли, как он действует, а в другой не объясняли, и в зависимости от этого испытуемые чувствовали себя по-разному. Мы все равно как-то интерпретируем физическое проявление эмоций[1 ]Лиза Барретт: «Как рождаются эмоции». ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2018.
— Списывать все на нейробиологию, пожалуй, нежелательно.
— Да, не будем делать мозг ответственным за наше поведение.
Темная сторона эмпатии
— В последнее время стали часто писать, что эмпатия вредна, опасна. Например, психолог Пол Блум в книге «Против эмпатии» утверждает, что она не всегда делает нас добрыми и справедливыми. Какова темная сторона эмпатии?
— Это естественная реакция на моду: чтобы выпрямить палку, нужно ее перегнуть в другую сторону. Думаю, Блум делает именно это, собирая факты о возможном вреде эмпатии.
Аргументы против эмпатии можно объединить в три группы.
Эмпатия иррациональна. Это значит, что решения, принимающиеся на основе сопереживания, не всегда верны.
Эмпатия избирательна. Люди в основном проявляют эмпатию к тем, кто им близок, — так, болельщикам своей команды сочувствуют больше, чем болельщикам другой, и к красивым проявляют больше эмпатии, чем к некрасивым.
Эмпатия эмоционально затратна: она приводит к истощению и выгоранию. Такая реакция возникла из-за завышенных ожиданий.
Впрочем, у меня есть возражения на каждую из этих претензий к эмпатии. Многое в ней культурно обусловлено, а многие представления об эмпатии, в том числе и у Блума, проистекают из простых лабораторных экспериментов. Помещаем в томограф китайского и американского студента и смотрим, как их мозг реагирует на причинение боли другому человеку — своей или чужой расы. Но это ведь искусственная ситуация. В жизни все устроено по-другому: на наши поступки влияют непредсказуемые обстоятельства. Были эксперименты, когда после совместной деятельности у людей появлялось больше солидарности, или исследования тех, кто долго живет вместе, — тогда, даже если они принадлежат к разным народам, картина будет другой.
Адам Смит говорил, что мы сочувствуем тому, кто нам больше понятен. Но, например, когда обучают специалистов в области психотерапии, круг людей, к которым они могут испытывать эмпатию, расширяется.
Важный тренд — дать голос тем, кто раньше никогда не был слышен. Узнавая об опыте меньшинств, людей с инвалидностью или болезнями, мы тем самым расширяем круг близких нам людей, к которым эволюционно якобы должны проявлять больше эмпатии, чем к чужим.
— Можно ли развить способность к эмпатии у людей с нарциссическим, антисоциальным и личностным расстройством?
— Известен так называемый сензитивный период для формирования речи, но для развития эмпатии мы такого периода пока не знаем. Подозреваю, что он тоже довольно ранний, и если в это время что-то упущено, то потом будет сложнее.
Нарциссическое и психопатическое расстройства отличаются друг от друга. У первого — психологическая природа нарушения. Из-за эмпатических дефицитов, испытанных ребенком в детстве, он плохо понимает, кто он и что он, и поэтому больше ориентируется на внешние стандарты, формирующие его фальшивое «я». В случае с психопатией речь идет об определенных мозговых нарушениях. Но исследования показали[2 ]Meffert H, Gazzola V., Den Boer J.A., Bartels A.A., Keysers K. Reduced spontaneous but relatively normal deliberate vicarious representations in psychopathy’. Brain 136 (2013): 2550-2562. doi: 10.1093/brain/awt190, что такие люди способны сознательно сопереживать другим. Просто они не очень этого хотят, потому что у них нет непроизвольной реакции, эмпатии, возникающей в мозге.
— У людей, чья работа тесно связана с чужими эмоциями, часто возникает профессиональное выгорание. Это может произойти не только с психологами или врачами, но и с людьми, долго ухаживающими за больным родственником. Как им научиться справляться с выгоранием?
— Выгорание — это в большей степени кризис смысла. Ведь именно мотивация — топливо, позволяющее со многим справиться. Иногда усталость «гасит» мотивацию, и это приводит к выгоранию. Поэтому все методы профилактики и помощи базируются на том, чтобы вовремя дать отдых себе или человеку, который в этом нуждается.
В ситуациях, кажущихся безвыходными, у психолога есть супервизор, который ему поможет. И у супервизора есть супервизор. Это бесконечная цепочка, и это правильный выход: там, где нет четких рецептов, помочь может только другой человек. К счастью, сейчас уже существуют группы помощи и для врачей. Есть курсы для медиков, где их учат коммуникации, тому, как выходить из трудных ситуаций, — например, как сообщать пациенту плохие новости.
Как научиться сочувствовать другим
— А есть ли подобные руководства не только для врачей, но и для остальных людей?
— Существуют книги о невербальной коммуникации. Но то, что делается в русле теории эмоций Пола Экмана, давно критикуется учеными. Многие исследования опровергли строгую зависимость выражения лица от эмоционального состояния. Могу порекомендовать книгу Юлии Борисовны Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?», там написано об активном слушании — методике, которая родилась под влиянием программ последователей Карла Роджерса. Она применяется, когда нам нужно не перевоспитать, научить или оскорбить человека, а выслушать и попытаться понять.
— Существуют ли тесты, позволяющие определить степень эмпатии?
— Конечно. «Межличностный индекс реактивности» используется уже 30 лет — это тест эмпатии Дэвиса, который мы перевели и адаптировали. С моей точки зрения, он лучше других тестов, поскольку позволяет дифференцировать личный дистресс. Все это измеряется в баллах, которые может интерпретировать психолог.
— Как начать проявлять эмпатию?
— Зависит от «симптомов». Если вы способны сочувствовать большинству других людей, но не знаете, как это выразить, — а чаще всего именно это основная жалоба, — то здесь хороший способ — применять активное слушание. Потому что понимание не может быть навязчивым.
