Когда я пытаюсь объяснить людям, что постепенное уменьшение объема бумажных денег могло бы принести большую пользу, они практически всегда думают, что я призываю перейти к криптовалюте, такой как, например, биткойн. Когда они осознают, что я имею в виду нечто совсем иное, они чувствуют разочарование[1 ]Подробное обсуждение вопроса о происхождении криптовалют и анализ его различных аспектов можно найти в работе Винья и Касей. См.: (Vigna and Casey 2015).. Естественно, любой человек, которому хотелось бы применять технологии распределенных реестров, возлагает огромные надежды на потенциальное использование криптовалют в сфере финансовых услуг в целом и хранения информации о сделках в частности. Однако в обозримом будущем оптимальной представляется система, при которой единицей расчета остаются деньги, выпущенные государством, хотя, конечно, рано или поздно и они полностью перейдут в электронный формат.
Я прекрасно понимаю, что многие пропагандисты альтернативных платежных систем придерживаются либертарианской точки зрения, согласно которой новые интернет-технологии освободят людей от тирании государственной валюты и законодательства. Они твердо уверены, что если в обращении будет криптовалюта, такая как биткойн, то наступит день, когда отпадет необходимость доверять деньги банкам. Для тех, кто свято верит в потенциал криптовалют, любые попытки найти способы для улучшения существующей монетарной системы (а, собственно, это и является целью данной работы) — пустая трата времени. Для них лучше всего было бы поторопить время в ожидании прекрасного нового мира, в котором правительство не будет больше иметь никакого отношения к платежам и даже не будет контролировать расчетную единицу.
Я с должным уважением отношусь к идее о потенциальной безопасности, которую сулят новые технологии распределенных реестров, а также к хитроумным алгоритмам, лежащим в основе некоторых новых «валют». Однако вера в то, что биткойн, или какая-то иная криптовалюта, в скором времени сможет заменить доллар, представляется мне по крайней мере наивной. За тысячелетия создатели различных валют усвоили, что в соревновании с государством трудно бесконечно удерживать первенство — ведь государство имеет возможность постоянно менять правила игры до тех пор, пока не возьмет верх. Если частный сектор найдет намного более совершенный способ управляться с финансами, то все равно государство приспособится к новым правилам и внесет необходимые законы, чтобы в итоге оказаться в выигрыше. Даже если сделать чисто теоретическое предположение и представить себе, что нельзя избежать внедрения технологии криптовалют, то победившая валюта (скажем, биткойн 3.0) просуществует только до тех пор, пока на смену ей не придет контролируемый государством «бенкойн» (который назовут так в честь Бенджамина Франклина, портрет которого сегодня украшает 100-долларовые американские купюры).
Такое вполне возможно вовсе не потому, что государства столь обеспокоены сохранением сеньоражных доходов с валюты. По крайней мере не это должно быть главным поводом для волнения. Главная причина состоит в том, чтобы сохранять возможность использовать монетарную политику в трех целях: во-первых, для того, чтобы стабилизировать функционирование частного сектора; во-вторых, для того, чтобы использовать кредитование в случае финансового кризиса (то есть выступить в роли кредитора последней инстанции); и, наконец, в-третьих, для того, чтобы в случае чрезвычайной ситуации, когда будет необходимо осуществить частичный дефолт (в реальных ценах) правительственного долга, иметь возможность взвинтить цены. Для эффективного выполнения этих задач государству очень полезно осуществлять контроль над единицей расчета, а также над валютой, используемой в большинстве частных контрактов.
Но если вдруг все закончится тем, что валюта станет делом частного сектора, а при этом произойдет массовое снятие денег с банковских счетов, кто тогда сможет спасти банки? Да, конечно, истории известны факты, когда частный сектор организовывал такое спасение. Как известно, знаменитый нью-йоркский банкир Дж. П. Морган помог остановить панику 1907 года, которая произошла еще до того, как в 1913 году была создана Федеральная резервная система. Морган вложил в банк крупную сумму собственных средств и убедил других нью-йоркских банкиров последовать его примеру. Тогда этот шаг позволил укрепить банки. Но подобное мероприятие не дало бы никакого эффекта в сегодняшнем глобализированном мире, и уж тем более при глубоком системном кризисе. Теперь необходимо вмешательство государства — оно должно подкрепить финансовые рынки или хотя бы организовать упорядоченный дефолт.
Очень важно, чтобы у государства имелась возможность собрать ликвидные активы в больших размерах — в случае войны, пандемии или иной кризисной ситуации, в результате которой может возникнуть неожиданная кратковременная нехватка крупных финансовых средств. Существует несколько способов, позволяющих сохранять «фискальное пространство», включая рациональное управление долгами, однако исключительно важным рычагом является возможность осуществлять контроль над единицей расчета. Этот механизм становится особенно полезным в том случае, когда долговые обязательства страны номинированы в ее собственной валюте, что позволяет государству осуществлять частичный дефолт с помощью инфляции. А если вдруг разразится финансовая катастрофа, то государство, не контролирующее собственную валюту, не сможет использовать современную политику стабилизации монетарной системы.
Одновременно могут существовать несколько единиц расчета, и можно привести много примеров, когда в небольших странах наряду с местной валютой широко используется доллар (или евро). Но в целом единица расчета является той естественной монополией, которую должно единолично контролировать хорошо организованное государство, имеющее сильные законодательные и фискальные институты. Если когда-нибудь правительство США решит ввести бенкойн и взять его под свой контроль, то для того, чтобы компенсировать издержки на поддержание системы, оно сможет использовать поступления от сеньоража. А для того чтобы система никогда не стала неплатежеспособной, государство также сможет использовать и доходы от налоговых поступлений. В этом и состоят основные преимущества государственного контроля над валютой, с которыми частный сектор не сможет конкурировать. Есть еще один, даже более важный, момент: чтобы победить в этом соревновании с частным сектором, государство имеет возможность использовать законы и постановления, и даже может прибегнуть к силовым методам. Государство, которое поставило перед собой твердую цель, всегда выйдет победителем в борьбе за господство над деньгами как минимум в перспективе. Могут активно развиваться и иные трансакционные средства, но государственная валюта всегда будет оставаться главной.
Независимо от того, продолжит ли свое существование первое поколение криптовалюты в следующем десятилетии, кодирование данных с помощью технологии распределенных реестров, созданные в процессе появления этого типа валюты смогут, по всей вероятности, обеспечить основу для более надежной защиты самого широкого круга финансовых трансакций. В двух словах, основная идея состоит в том, чтобы создать такую систему, при которой различные физические или юридические лица имели бы стимул к ведению независимого реестра своих операций в виде дерева трансакций (по технологии блокчейна), а новые трансакции не могли бы быть совершены, пока не была бы достигнута критическая масса их акцепта третьими сторонами. В системе биткойна также предусмотрены определенные кодировочные технологии. Так, например, частные лица в своих аккаунтах, защищенных паролями, имеют возможность пользоваться псевдонимами, что затрудняет установление их личности. В основу различных систем подобного рода положены удивительные научные достижения, и сегодня существует много примеров уникальных технологий[2 ]См. замечательные работы, в которых излагаются основы проблемы, связанной с биткойном: (Vigna and Casey 2015) и (Lo and Wang 2014)..
Многие государства уже приступили к более агрессивному контролю над криптовалютами. В США, например, кошельки биткойн должны обязательно соответствовать законам, противодействующим отмыванию денег, а Налоговое управление США начало разрабатывать правила налогообложения доходов, полученных от обладания биткойнами. Европейский союз также постепенно ужесточает свое законодательство. Главный рычаг воздействия, который может применить государство — это регулирование использования криптовалют финансовыми институтами. Так, например, хотя в настоящее время в Китае физические лица могут легально совершать трансакции в криптовалютах, финансовым институтам запрещено покупать, продавать или страховать эти валюты или производные от них продукты. В развитых странах на какое-то время к этим новым технологиям криптовалют принят более либеральный подход, однако это рано или поздно закончится. Возможность контролировать вход в финансовую систему и легальную экономику предоставляет государству мощный рычаг, с помощью которого оно может уменьшить стоимость и ликвидность любой альтернативной валюты, какие бы схемы ни использовались для того, чтобы полностью избегнуть законодательного регулирования.
