Главы | Смертельно опасный выбор

Когда в июне 2006 года в США появилась вакцина против вируса папилломы человека, борцы с прививками твердо решили ее уничтожить. Отчасти это было реакцией на относительно новый метод ее производства — генную инженерию. Чтобы создать вакцину против вируса папилломы человека, ученые взяли ген, ответственный за поверхностный белок вируса — белок L1, — ввели в небольшую кольцевую молекулу ДНК, так называемую плазмиду, а затем поместили плазмиду в дрожжевые клетки (в обычные пекарские дрожжи). Когда клетки дрожжей размножались, они создавали большое количество белка L1 вируса папилломы человека благодаря введенной в них плазмиде. Затем белок L1 сам собирается в структуру, очень похожую на вирус, и ее используют в качестве вакцины. Производитель вакцины при помощи такого процесса создает четыре разных белка L1 — из четырех разных штаммов вируса папилломы человека. Это означает, что в вакцине содержится всего четыре вирусных белка (для сравнения, вакцина Дженнера против оспы содержала как минимум двести разных вирусных белков и к тому же была загрязнена посторонними белками из коровьей лимфы).

Применение технологии, позволяющей получить лишь один — нужный — вирусный белок в самых стерильных условиях, показывает, как далеко шагнула наука изготовления вакцин с тех пор, когда для прививок собирали содержимое пустул на коровьих шкурах. Однако на противников прививок это не произвело ни малейшего впечатления: они утверждали, что вакцина против вируса папилломы человека вызывает инсульт, тромбоз, инфаркт, паралич, судороги и синдром хронической усталости. Идея, что причиной всего этого может служить один-единственный вирусный белок, в то время как целый натуральный самовоспроизводящийся вирус ни к чему такому не приводит, нелогична. Мы легко отмахиваемся от активистов антипрививочного движения середины XIX века, которые утверждали, что от прививок здоровые дети превращаются в бычков, обреченных бегать на четырех ногах, пастись на лугу и беситься, — но ведь биологическая основа этих утверждений так же логична, как и сегодняшние обвинения в адрес вакцины против вируса папилломы человека.

Вакцины — это против воли Божьей. Противники прививок считают, что вакцины противны не только природе, но и Богу, и в доказательство то и дело приводят библейские сюжеты и цитаты: «Я спрятала мое дитя, подобно матери Моисея, — объявила одна активистка. — Она опасалась, что ребенка убьют по бессердечному жестокому закону, и та же опасность грозит и мне, но у меня нет тростников, и на помощь моему ребенку не придет дочь фараона»[1 ]«Дочь фараона»: Durbach, Bodily Matters, 62.». Активисты вспоминают и избиение младенцев по указу царя Ирода, уподобляя ему последствия обязательной вакцинации[2 ]«Указ Ирода»: Ibid.».

. По мысли Мэри Хьюм-Ротери, шрамы после прививок были дьявольской меткой. Дух Мэри Хьюм-Ротери жив и по сей день; достойная ее преемница — Деби Виннедж, основавшая организацию «Чада Божии за жизнь» (Children of God for Life) в городе Ларго в штате Флорида. Возмущение Деби Виннедж вызывает то обстоятельство, что для изготовления вакцин применяются, в частности, две линии человеческих клеток (которые можно использовать для изготовления вакцин еще несколько столетий), полученные в начале шестидесятых годов прошлого века в результате добровольных абортов. Эти клеточные линии применяются для изготовления вакцин против краснухи, ветряной оспы, гепатита А и бешенства. Деби Виннедж отказывается признавать продукт, для создания которого применяются клетки абортированных эмбрионов, и считает, что за это стоит отлучить от церкви.

«Спокойно мириться с применением клеток абортированного плода в медицинских средствах — откровенный позор для человечества, — заявляла она, — гнусное осквернение ценности и достоинства человеческой жизни, дающее моральное право использовать абортированных младенцев в коммерческих целях, вырывать их из материнской утробы ради чьей-то выгоды. Мы не должны стать рабами культуры Смерти. Использование абортированных младенцев в качестве продуктов, которые помогают тем детям, кому повезло, что их жизнь не прервали еще до рождения, — это самый мерзкий каннибализм, какой только можно себе представить. Однако нам предлагают смириться с этим под всевозможными благовидными предлогами, кроме того, который заставляет задаться вопросом: что же это за прогресс, что за цивилизация, если мы не нашли лучшего средства защитить себя, чем останки убитых детей?»[6 ]Деби Виннедж: Offit, Vaccinated, 90.». Деби Виннедж пыталась склонить на свою сторону Папскую академию жизни, но ничего не добилась: Ватикан полагает, что линии клеток, полученные в результате добровольных абортов, способствуют благополучию всего человечества, так как предохраняют от смертельно опасных инфекций[7 ]Виннедж и Папская академия жизни: Ibid., 91.». (Парадоксально, но факт: поскольку заболевание краснухой во время беременности ежегодно приводило к тысячам выкидышей, вакцина от краснухи, как и Католическая церковь, предотвратила множество случаев прерывания беременности.)

Массовая пропаганда. В викторианской Англии борцы с прививками воспользовались преимуществами печатных средств массовой информации, которые начинали играть в обществе все большую роль[8 ]Массовая пропаганда антипрививочного движения в викторианской Англии: Durbach, Bodily Matters, 47–48.». Они издавали сотни разнообразных листовок и брошюр, участвовали в кампаниях по публикации читательских писем в местных и национальных газетах, распространяли в Англии и Уэльсе несколько периодических изданий, вывешивали в окнах магазинов плакаты, приглашавшие граждан к разговору об опасностях вакцин, и распространяли жуткие, гротескные фотографии детей, якобы пострадавших от прививок, — пожалуй, самым страшным был портрет ребенка, страдающего раком глаза. Главный редактор журнала British Medical Journal Эрнест Харт сокрушался по поводу успехов антипрививочной пропаганды: «[Борцы с прививками] разработали весьма энергично действующую систему распространения брошюр, зажигательных открыток, конвертов с гротескными изображениями и других средств пропаганды своих взглядов». Те же, кто был убежден в пользе прививок, не предлагали «общедоступного противоядия от этой продукции». [9 ]Эрнест Харт об антипрививочной риторике: Ibid., 50.»

.

При всем сходстве антипрививочного движения середины XIX века с современным есть и бросающиеся в глаза отличия. Богатые — бедные. Законы об обязательной вакцинации в Англии XIX века были нацелены на бедняков. Власти были убеждены, что рабочий класс, не такой образованный, скорее будет бояться прививок и не так охотно согласится прививаться. В результате сопротивление прививкам зародилось в рабочих районах Ист-Энда и южного Лондона, а также в промышленных городах вроде Манчестера, Шеффилда и Ливерпуля[11 ]Сопротивление прививкам в среде рабочего класса: Durbach, Bodily Matters, 92.». Восставали против прививок главным образом поденные и заводские рабочие, ремесленники, мелкие лавочники — все те, кому в первую очередь грозило публичное унижение в прививочных кабинетах.

Сегодня же все иначе: сопротивление прививкам сильнее всего в верхних слоях среднего класса, среди родителей с профессиональным средним и высшим образованием, которые при принятии решений по вопросам здоровья наводят справки в интернете и искренне убеждены, что в наш информационный век вполне могут сами стать экспертами[12 ]Социально-экономическое происхождение родителей, отказывающихся от прививок: P. J. Smith, S. Y. Chu, and L. E. Barker, Children Who Have Received No Vaccines: Who Are They and Where Do They Live? Pediatrics 114 (2004): 187–195.». Однако беда в том, как именно они наводят справки и получают экспертные данные. Журнальные и газетные статьи, как и интернет, зачастую дают ошибочные сведения и запугивают без нужды. К тому же в интернете легко найти единомышленников, даже если их очень мало, а их убеждения очень экзотичны.