Среди диких птиц доминируют водоплавающие (11 видов) и хищные (5 видов). Много остатков домашней курицы, утки, гуся. Кости диких животных (бобр, заяц, лисица, медведь, лось) в слоях раннесредневековой органики редки и составили лишь 1,8% от общего количества костей (табл. 1). Среди домашних животных преобладают свинья — 36,7%, корова — 32,4% и лошадь — 16,8%. Лошадь представлена практически всеми частями скелета (табл. 2); ее кости, в отличие от костей парнокопытных, не несут на себе следов расчленения для кулинарного потребления. Особый интерес вызвали обнаруженные во время раскопок черепа лошадей.
В 1977–2002 гг. вдоль западного внутреннего склона рва были обнаружены дубовые клети от первых оборонительных сооружений городища. Трехстенные срубы, из которых была сложена стена крепости, оказались разрушены в конце IX — начале Х в. при дальнейшем расширении поселения. Начиная с первой половины Х в. ров стал использоваться в качестве хозяйственной зоны: на его дне возведены хлебные печи. Во время их изучения была собрана первая коллекция черепов и костей домашних лошадей Equus caballus (рис. 1. № 1–9). [3 ]Носов, 1990. С. 51; Семёнов, 1997. С. 182. Рис. 1 Всего вокруг хлебных печей в 1978–1979 гг. найдено девять черепов и несколько нижних челюстей лошади. Все находки располагались вдоль западного внутреннего склона древнего рва. Черепа лежали вплотную к северной и западной стенкам сруба с хлебной печью. Глубина залегания варьировала от –0,83 до –1,48 м. Изучение стратиграфии находок заставило С. А. Семёнова соотнести расположение черепов с разрушением древнейшей печи и сооружением печи внутри деревянного сруба. Расположение находок из раскопа 1978–1979 гг. вокруг неоднократно возобновлявшегося хозяйственного комплекса позволило сопоставить их с этнографическими традициями славян. Исследователь пришел к выводу, что животные стали охранительной жертвой во время строительства. [4 ]Семёнов, 1997. С. 184–189
После длительного перерыва исследования на южном участке рва продолжились в 1997–2002 гг., и вновь одной из массовых находок в древнейших отложениях стали еще 13 черепов лошадей. Во время исследований верхней части слоя с раннесредневековой органикой коричневого цвета в 1998 г. нашли 2 экз. (рис. 1. № 10, 11); в 1999 — 4 (рис. 1. № 12–15); в 2000 — 3 (рис. 1. № 16–18); в 2002 — 3 (рис. 1. № 19–21).[5 ]Носов и др., 1999; 2000; 2001 Всего на склоне рва было найдено 22 черепа. Таким образом, установлено, что краниумы лошадей располагались по всей длине внутреннего склона рва с юго-запада на северо-восток на протяжении более 20 м. Последняя находка оказалась связана с исследованиями на новом участке памятника. Конский череп обнаружили в 2009 г. в раннесредневековом заполнении рва около ц. Благовещенья в 200 м к северу от главной группы, но в том же раннесредневековом культурном слое. Она позволяет предположить, что скопления конских черепов могут располагаться по всей длине рва.
С другой стороны, не вызывает сомнений связь жителей городища с воинской и политической элитой Древней Руси. Е. Н. Носов и Н. В. Хвощинская отмечали высокую концентрацию на городище специфических и богато декорированных скандинавских воинских фибул и предметов вооружения. [7 ]2006. С. 130–140 Бесспорна тесная связь первых жителей городища со скандинавским миром эпохи викингов с его межрегиональной материальной культурой. Особенно ярко североевропейские, скандинавские черты проявляются в наиболее ранних культурных напластованиях городища. Многие исследователи отмечали использование германцами лошадей в качестве жертвенных животных. В Центральной и Северной Европе именно для германского мира эпохи переселения народов и эпохи викингов характерны ритуалы, связанные с массовыми жертвоприношениями лошадей. Подробный каталог подобных находок погребений и ритуальных жертв был составлен немецким археологом М. Мюллером-Вилле. [8 ]Müller-Wille, Vierck, 1971. S. 119–248 В языческой Скандинавии наиболее важные религиозные ритуалы проводились вождями родоплеменных групп, членами королевской династии. На городище как резиденции князей из скандинавского дома Рюрика, несомненно, должны были проводиться языческие жертвоприношения. Поэтому можно предполагать, что конские черепа могли попасть в ров из разрушенного жертвенного места, которое находилось на центральной площадке поселения. Безусловно, многочисленные находки останков верховых лошадей, обнаруженные в слое разрушения первых оборонительных сооружений городища, также связаны с воинским, «дружинным» характером этого памятника. На зубах лошадей были обнаружены явные следы стертости, появившиеся после использования железных удил. Можно утверждать, что большинство лошадей были верховыми и, скорее всего, входили в состав княжеского табуна.
а) Дикие европейские лошади — тарпаны, [9 ]Equus gmelini, Antonius, 1912 ареал которых охватывал территорию Европы, видимо, до Волго-Уральского междуречья до XIX в. [10 ]Гептнер, 1955 Но сохранившиеся в музейных коллекциях два черепа тарпана принадлежат уже гибридам с домашними лошадьми. [11 ]Спасская, Павлинов, 2008
б) Польский коник — аборигенная порода лошадей из Польши с примесью крови тарпана и фенотипически идентичная диким европейским лошадям — так называемый восстановленный тарпан. [12 ]Ветуляни, 1952; Прусский, 1965; Vetulani, 1948; Pruski, Javoronska, 1963
Сравнительный остеологический материал происходит из фондовых коллекций Зоологического института РАН; Зоологического музея МГУ им. М. В. Ломоносова; Музея коневодства РГАУ-МСХА им. К. А. Тимирязева, Москва.
Для исследования привлечены также данные из литературных источников, содержащие морфометрические промеры средневековых лошадей из Словакии, [13 ]Ambros, Muller, 1980 Польши [14 ]Swiezynski et al., 1989 и лошадей XIX в. из Исландии [15 ]Benecke, 1990. Промеры в данных работах были сделаны по методике А. Дриш [16 ]Driesch, 1976, которая значительно отличается от методики В. И. Громовой и В. Айзенманн [17 ]Громова, 1949; Eisenmann, 1980: соответственно были выбраны только аналогичные промеры. Из работ по средневековым лошадям Венгрии [18 ]Bokonyi, 1974 и Новгорода [19 ]Цалкин, 1956 взяты для сравнительного анализа данные по отдельным промерам.
В результате исследования установлено, что раннесредневековые лошади Рюрикова городища характеризуются небольшими размерами черепов (табл. 3) с прямым профилем. У трех черепов (37%) есть следы присутствия Р1, так называемого волчьего зуба — рудимента, который чаще проявляется у аборигенных (примитивных) пород лошадей. Примечательно, что Ш. Бёкони [24 ]Bokonyi, 1974 отмечает наличие «волчьего зуба» у значительного числа краниумов коней из могил мадьяров IX–X вв. Все исследованные черепа из Рюрикова городища имеют стертость разной степени на первых премолярах (Р2), свидетельствующую об использовании животных в качестве верховых лошадей, и принадлежат взрослым жеребцам в возрасте от 5 до 15 лет.
В целом и по абсолютным размерам, и по пропорциям черепа средневековых лошадей оказываются достаточно однотипными. График (рис. 3) построен на выявленных в дисперсионном анализе достоверных различий (p
Лошади из Рюрикова городища вместе с лошадьми из Саркела имеют среднюю длину морды (рис. 4), их индекс положения глазниц чуть менее 190. [28 ]Браунер, 1916; Громова, 1949 Лошади из Тувы, Исландии и, особенно, Словакии оказываются длинномордыми с индексом более 190. По лобно-основному индексу городищенские лошади узколобы (индекс мозговой коробки от 238), в то время как остальные среднелобы (225–234). Высота морды (рис. 4) по двум индексам для новгородских лошадей средняя (25–27,5 или 19–21), но меньше, чем у остальных. Показатели сошникового и затылочного индексов у лошадей из Рюрикова городища минимальны среди всех средневековых лошадей (115 и 47,9 соответственно).
Высота нижней челюсти по двум индексам (28,8 и 41,4) и резцовый индекс (61,2) у новгородских лошадей минимальны (рис. 5). По симфизно-диастемному (92,2) и диастемно-зубному (117) индексам резко различаются тувинские лошади, что связано с коротким симфизом и длинным зубным рядом у одного из экземпляров. Лошади из Словакии отличаются по резцовому и диастемно-зубному индексам, в последнем случае диаметрально противоположно тувинским.
Таким образом, раннесредневековые лошади городища узколобые, со средними значениями длины морды и высоты черепа. Изменению пропорций краниума довольно трудно дать адаптационное объяснение. Хотя, например, В. И. Громова [29 ]1949 предполагала, что укорочение симфиза каким-то образом связано с обитанием в засушливом климате. Уменьшение длины зубного ряда, удлинение диастемы, укорочение лицевого отдела черепа, уменьшение размеров мозговой коробки связывают с доместикационными процессами у млекопитающих [30 ]Хавесон, 1958; Боголюбский, 1959; Шмальгаузен, 1982. Для пород домашних животных увеличение разнообразия признаков может происходить как накапливающийся эффект при селекции. Аборигенные породы будут принципиально отличаться от заводских конских пород, так как народная селекция в большей степени уделяет внимание рабочим и адаптивным качествам животных, находящихся круглогодично на подножном корме. Не только лошади, но все домашние животные примитивных, аборигенных пород наиболее близки по строению и пропорциям тела к диким предкам. При селекции заводских пород большее значение придают экстерьерным показателям: если посткраниальный скелет непосредственно обеспечивает рабочие качества, то форма или постав головы во многом отражает эстетические представления о породе.
Можно предполагать, что в период Средневековья именно рабочие качества лошади были наиболее значимы в повседневной жизни. Исходя из этого предположения, сравнение средневековых лошадей по морфологическим параметрам было проведено с современными представителями аборигенных и древних пород лошадей, считавшихся элитными уже в период Средневековья, — арабской и ахалтекинской.
, по 11 сопоставимым промерам дало сходную с рис. 6 картину. Признаки раннесредневековых лошадей и аборигенных современных пород дали в пространстве двух факторов плотное «облако», обособленными оказались представители арабской и ахалтекинской пород.
В целом результаты изучения раннесредневековых домашних лошадей получились несколько неожиданными: лошади оказались довольно близки по размерам и пропорциям черепа независимо от географического происхождения и эпохи. Найденные отдельные различия между группами могут быть обусловлены небольшой выборкой исследованных экземпляров и влиянием индивидуальной изменчивости. Исследованный материал представлен некрупными особями грубой конституции, морфологически сходными с современными аборигенными породами: монгольской, казахской, тарпаноподобным польским коником. Можно предположить, что большинство населения в Средние века использовало примитивных рабочих лошадей и оказавшийся в нашем распоряжении остеологический материал принадлежит такому «рядовому» составу. В ту эпоху, судя по историческим документам, население знало о высококровных, элитных лошадях из южных регионов, но таковые были доступны только знати. Их количество было чрезвычайно мало по сравнению с основным конским поголовьем, поэтому находка остатков элитных коней в общей массе археозоологических материалов — большая редкость.
Причина, по которой более двух десятков целых черепов домашних лошадей оказались в слое раннесредневековой органики на рубеже IX–X вв. в Рюриковском городище, пока не ясна. Отсутствие сочлененных с черепами фрагментов скелетов не позволяет соотнести способ захоронения со скотомогильником. На костях нет следов разделки и, соответственно, нет основания предполагать использование лошадей в пищу. Все исследованные черепа принадлежат жеребцам в возрасте от 5 до 15 лет, которые до момента гибели активно служили в качестве верховых лошадей. Все это заставляет искать объяснения, связанные, возможно, с воинским, «дружинным» характером памятника. Морфометрическими исследованиями установлено, что городищенские лошади были грубой конституции, некрупные (размерный класс «пони»), не были элитными, т. е. принадлежали к «рядовому» составу. По морфологии они оказались сходны с современными аборигенными (примитивными) породами.
Статья была опубликована в журнале Российская археология, издательство Наука (М.), № 4, с. 52-63.
