Тирания — несправедливое правление одного лица, полученное незаконным путем и осуществляемое в интересах этого лица. Обычно характеризуется отсутствием законов, жесткими методами управления. Тирания — это одновременно самый «плохой» политический режим и самый интересный. Несмотря на восприятие рядом философов тирании как худшего режима, многие анализировали именно ее.
Интерес к тирании у древних греков возник благодаря идее блага: неограниченная власть давала неограниченные возможности. Хотя тирания не предполагала стремления к общему благу, философы пытались представить себе ситуацию, при которой тираническое управление могло бы преследовать в том числе и общее благо, пусть из исключительно корыстных соображений.
Вопрос о том, может ли худший политический режим стать лучшим, являлся одной из главных проблем древнегреческой политической мысли: это характерно и для Платона, и для Ксенофонта, и для Аристотеля. Другими словами, можем ли мы изменить тиранию, худший политический режим, настолько, чтобы она, оставаясь тиранией, тем не менее работала на благо полиса?
Тирания у Платона
Ни для кого не секрет, что вся западная культура и цивилизация стоит на плечах Платона. Платон также был одним из первых, кто начал говорить о политической философии систематически, в том числе говорить о философии как о политическом проекте. Платону принадлежит идея о том, что философы, наделенные особыми знаниями, должны быть правителями государств, что никто лучше, чем они, править не сможет, хотя сами они в правлении не заинтересованы.
В большом тексте о Платоне хрестоматии «История политической философии», которую Лео Штраус собирал совместно со своим учеником Джозефом Кропси, Штраус пишет, что вся политическая философия Платона выражена в трех главных произведениях: «Государство», «Политик» и «Законы». Они написаны в разное время и затрагивают общие для политического учения Платона темы, в некотором смысле составляя систему политической философии Платона.
Политическое учение философа многообразно. В «Государстве» Платон описывает не только идеальный политический режим, но и все прочие, каждый из которых хуже другого: аристократия, тимократия (aka тимархия), олигархия, демократия, тирания. Тирания — худший политический режим для Платона и для многих других древнегреческих политических философов. Немногим лучше тирании демократия. Еще лучше олигархия, лучше которой тимократия. Тем не менее тирании Платон уделяет не в пример больше внимания, чем другим политическим режимам — за исключением идеального. Так, он пишет о тирании в восьмой и девятой книгах «Государства», то есть значительно больше, чем о прочих режимах. Для философа крайне важно проговорить, что это такое «тирания», чем она плоха, что такое тиранический человек и чем он отличается от тирана.
Большим упущением является отсутствие систематического подхода к изучению тирании в трудах древнегреческих философов. Например, анализируя диалоги Платона, необходимо рассмотреть все тексты, в которых он рассуждает о тирании. Реконструировать учение Платона о тирании — сама по себе важная задача для исследователей политической философии.
Надо отметить, что если в «Государстве» Платон прямо осуждает тиранию, то, обращаясь к проблеме тирании в «Законах», в своем позднем произведении, философ высказывается о ней не так однозначно. Означает ли это, что Платон в одном тексте осуждает тиранию, а в другом оправдывает? Не совсем. Когда философ говорит о тирании в «Законах», он имеет в виду совершенно другой тип тирании, не тот, что описывается в «Государстве».
В «Государстве» для Платона тиран — несчастнейший из людей, не способный получать удовольствия, хотя это является целью его жизни.
В ситуации лучшего политического режима используется противопоставление «добродетель — порок», в тирании же работает другая группа понятий. Это группа понятий «удовольствие — страдание». Если в идеальном политическом режиме философ стремится к добродетели, избегая порока и осуждая его, то в тирании тиранический человек, или тиран, стремится к удовольствию и уходу от страданий.
Первые работы Платона написаны под большим влиянием Сократа, стоявшего у истоков древнегреческой философии. Естественно, Платон часто использует в своих диалогах, в одной из основных форм литературного творчества, образ Сократа, излагающего свое учение. Примечательно, что Сократ есть в «Государстве», но его нет в «Законах», хотя главным действующим лицом в последнем диалоге является афинянин. Когда в «Законах» кто-то должен сказать похвалу тирании, однако совсем не той, которую осуждал Сократ в «Государстве», Платон использует для этих целей иного персонажа. Тем не менее это афинянин. То есть для Платона то, что он описывает как идеал в «Государстве», не является таким же идеалом в «Законах». В «Законах» тирания — это политический режим, который изначально может быть даже привлекательный, но неизменно уступает идеальному политическому режиму, представленному в «Государстве». Таким образом, если не получается построить идеал № 1, давайте построим вариант № 3 на основе «Законов». (Идеал № 2 — это политический режим, описанный в «Политике».) Не случайно в «Законах» основное действующее лицо не Сократ.
Главная форма, в которой работал Платон, — это диалог, и очень важно посмотреть, кто говорит те или иные вещи. Сократ осуждает тиранию в разговоре со своими собеседниками и объясняет, чем она плоха, одновременно описывая ее основные сущностные черты. Например, тирану необходимы телохранители, которые являются наемниками. Тиран вынужден отгородить себя от друзей и даже изгнать их, набрать чужих людей, которые будут его охранять. Тиран всегда находится в опасности, тирания недолговечна. Все худшее, что может быть в политической сфере, олицетворяет тирания. Сократ пытается доказать, что многие люди стремятся к тирании потому, что они порочны — в том смысле, что ориентируются на получение удовольствия. Они думают, что, когда получат власть, получат и неограниченный доступ к удовольствиям. Но на самом деле, когда они приходят к власти, они понимают, что никакого удовольствия нет, что быть тираном — одно из главных несчастий. Сократ нужен, чтобы показать эту идею в «Государстве».
В «Законах» Платон говорит, что при создании государства лучшим политическим режимом может быть тирания. Но это не та тирания, что описана в «Государстве». Речь идет о том, что человек жесткой властью, быть может, опираясь на философов, на советников, может заложить начала идеального государства. Нужно подчеркнуть очень важный момент с точки зрения политической философии: и в мысли Платона, и в мысли Ксенофонта видно, что есть политический режим, который является если не лучшим, то привлекательным в какое-то конкретное время для определенной ситуации. Для него невозможно найти адекватный термин, поэтому у Платона используется слово «тирания». Вот почему может возникнуть путаница в понятиях.
Никакого противоречия здесь нет. Эту же проблему мы можем найти у Ксенофонта, эту проблему обсуждает Аристотель в пятой книге «Политики», когда говорит о причинах недолговечности тирании. Аристотель говорит, что существует «плохая» (традиционная) тирания и есть тирания совсем другая, которая очень похожа на царскую власть и почти настолько же хороша. Именно в таком ключе можно проинтерпретировать и диалог «Политик» Платона, и отдельные места в «Государстве».
Тирания у Ксенофонта
Ксенофонт, как и Платон, был учеником Сократа, однако долгое время в некотором смысле находился в его тени. Британский философ Бертран Рассел говорит, что Ксенофонт как философ уступает Платону, а как историк — у него есть и исторические произведения — Фукидиду. О трудах Ксенофонта многие отзывались довольно скептически, говоря, что Платон понял и изложил Сократа правильно, в то время как Ксенофонт описывал Сократа в силу своих возможностей и, поскольку те были невысоки, в изложении учения Сократа мог допустить ошибки. Однако если читать исторические, философские произведения Ксенофонта, не только воспоминания о Сократе, можно убедиться, что фигуры Платона и Ксенофонта сопоставимы. Неслучайно политический философ ХХ века Лео Штраус посвятил последнему ряд ключевых работ. Собственно, первую книгу в США Штраус, эмигрировавший из Германии, посвятил Ксенофонту и его «Гиерону».
Неподготовленный читатель, ознакомившись с диалогом «Гиерон» Ксенофонта, может многого не увидеть, но Штраус детально анализирует этот трактат. Этот короткий диалог на самом деле уникален. В трактате «Гиерон» всего два действующих лица: поэт Симонид и тиран Гиерон. Симонид и Гиерон — это реально действующие исторические лица, и Симонид известен тем, например, что был едва ли не первым поэтом, который стал продавать свои стихи за деньги. Гиерон, кстати, как пишет Аристотель, в политике был довольно успешным тираном.
Однажды Симонид пришел к тирану Гиерону, когда у того выдался досуг. Симонид начинает спрашивать у Гиерона: «А что такое, Гиерон, быть тираном?» Эта тема отчасти пересекается с тем, о чем рассуждает Платон. Гиерон говорит: «Я уже так давно не частное лицо, а тиран, что сам не знаю, чем отличается тиран от частного лица. Если ты мне напомнишь, что такое быть частным лицом, я тебе скажу, в чем наше отличие». Симонид с готовностью начинает говорить о том, что тирану доступны удовольствия, прежде всего он говорит о телесных удовольствиях. Лео Штраус обращает внимание, и это очень важно, что другие удовольствия, нетелесные, позднее вводятся в разговор Гиероном. Действительно, многие порочные люди стремятся прежде всего получить те удовольствия, которые называются удовольствиями для тела или удовольствиями, может быть, для тела и души, а не удовольствиями для души.
В итоге все утверждения относительно телесных удовольствий, которые предлагает Симонид для частного лица, Гиерон опровергает. Он говорит: «Нет, тиран несчастлив». Тиран несчастлив, потому что ему недоступна истинная любовь, а похвала на самом деле не похвала, а лесть. Он не может выехать за пределы своего государства, потому что боится, что его схватят и убьют, тиран никому не доверяет, не может спокойно спать и отдыхать, потому что боится, что его отравят или убьют во сне.
Ко второй половине диалога Гиерон готов признать, что тиран — несчастнейший из людей. В итоге тиран настолько несчастлив, что Гиерон признает, что лучше было бы ему повеситься. Оказывается, тирания, к которой многие стремятся, — неудовлетворительный политический режим даже для, казалось бы, главного выгодополучателя. Но Симонид еще ничего не сказал о сути тирании, будучи человеком, близким к мудрости. Теперь Гиерон вынужден спросить у Симонида, как можно усовершенствовать этот политический режим, как можно исправить эту ситуацию, в которую он попал. Симонид подводит Гиерона к просьбе о совете. Только тогда поэт дает урок политической мудрости тирану.
Симонид дает конкретные крепкие политические советы человеку, как усовершенствовать его правление без того, чтобы это правление перестало быть другим. Лео Штраус выводит очень серьезную проблему, сама по себе постановка вопроса чрезвычайно важна (возможно, это самое важное в диалоге Ксенофонта): может ли тирания, худший политический режим, соответствовать самым высоким политическим стандартам?
Иначе: может ли быть худший политический режим лучшим политическим режимом?
То есть вместо того, чтобы ставить рамки: лучший политический режим — это когда правят философы, или лучший политический режим — это когда правит народ, или аристократы, или военные, — вместо этого ставится вопрос, может ли тиран сделать свой политический режим лучшим политическим режимом. Постановка этого вопроса даже важнее, чем ответ.
Мы не знаем, воспользуется ли Гиерон советами Симонида и к чему это могло привести. Симонид только обещает Гиерону счастье, но Гиерон внимательно слушает, и если в первой половине диалога говорил Гиерон, то во второй половине диалога говорит Симонид.
При анализе древнегреческих диалогов очень важно быть предельно внимательным с терминами. Например, если на протяжении первой половины текста в диалоге используется «тиран», то во второй половине разговора, вместо того чтобы употреблять слово «тиран», уже начинают говорить о «правителе». Разговор идет о тирании, которая на самом деле не является той тиранией, о которой шла речь ранее. Симонид предлагает Гиерону привлекательный проект, который можно было бы называть условно «добродетельной тиранией». В то время как тирания мыслится в категориях страдания и удовольствия, Симонид пытается обсудить тиранию если не как добродетельную, то по крайней мере работающую на добродетель.
Таким образом, очевидно, что Ксенофонт отнюдь не такой простой философ, как о нем привыкли думать. Ксенофонт предельно важная фигура, во многом не уступающая Платону. Проблема, которую Ксенофонт подает в такой интересной драматической форме, будет обсуждаема и детально проанализирована Аристотелем. То, что Симонид говорит неявно, то Аристотель скажет прямо в его знаменитой пятой книге «Политики», посвященной государственным переворотам.
Тирания у Аристотеля
В отличие от Ксенофонта и Платона, непосредственных учеников Сократа, Аристотель излагает свою политическую философию в жанре трактата, а не диалога. Подробным образом о тирании философ говорит в своей главной книге, посвященной политической философии, — «Политике». Тиранию, как и другие политические режимы, Аристотель обсуждает в пятой книге «Политики», посвященной, как отмечалось выше, государственным переворотам. Главный вопрос текста: почему те или иные политические режимы терпят крах и на каких основаниях они могут просуществовать дольше?
Классификация политических режимов у Аристотеля выстраивается по двум критериям: количество правящих и в чьих интересах правят — в интересах блага или в собственных. Соответственно, по этим двум критериям классифицируются и политические режимы. Правит один — это монархия или тирания, правят немногие — это аристократия или олигархия, правят все — это демократия или полития. При монархии, аристократии и политии правление служит интересам всего народа — это хорошие политические режимы. Тирания, олигархия и демократия — плохие, потому что власть находится у худших людей, которые правят лишь в своих интересах.
В пятой книге «Политики» Аристотель подробно описывает прежде всего олигархию, демократию и тиранию. Относительно последней философ анализирует, как возникают тирании, кто может стать тираном и почему тиранические режимы падают. Соответственно, он объясняет, почему это худший политический режим — здесь он мыслит в унисон с Платоном и Ксенофонтом. Аристотель постоянно сравнивает тиранию с царской властью. Он говорит, что тирания совмещает худшие черты двух других режимов: демократии и олигархии.
Тираном, согласно Аристотелю, может стать любой человек. В принципе, «тиранический человек» может получить власть так же, как Макиавелли: либо хитростью, либо силой. Тиран не имеет легитимного источника правления, а тирания — это власть, полученная незаконным путем. Это может быть лицо, которое узурпирует власть, данную им народом. Например, служитель культа или демагог. Например, если царь — это всегда благородный человек, то тираном часто становится простолюдин, который с помощью демагогических средств, обманывая народ, присваивает себе власть и использует ее в собственных интересах (преследует удовольствия). Но прийти к власти «тиранический человек» может также насильственным путем. Поскольку, скорее всего, тиран — нежеланный правитель, он не может нормально править.
Аристотель приводит множество примеров государственных переворотов, в ходе которых свергают тирана: из презрения, мести, борьбы за собственность. Например, один тиран во время какого-то пиршества обратился к своему молодому любовнику с вопросом, не забеременел ли тот еще от него (обида).
Другого тирана видели, как он прял с женщинами пряжу, после чего он лишился власти (презрение).
Но что делает тиранию тиранией? Во многом методы правления, которые она использует. Аристотель говорит о трех методах управления при тирании. Первый — поселить малодушие в людях. То есть тиран наносит вред своему народу тем, что вселяет в него страх. Второй — посеять раздор между друзьями. И третий — это лишить людей политической энергии. Это основные цели тирании, инструменты, с помощью которых тиран может поддерживать политический режим.
Аристотель приводит примеры достижения этих терминов. Тиран, по мнению Аристотеля, может, например, делать ставку на женщин: именно посредством возвышения женщин, которые будут обсуждать дела мужей, унижать их, если потребуется, мужчины лишатся политической энергии. Также нужно постоянно держать людей на виду, контролировать их разговоры. Другой способ контроля тирании — война, которая ослабляет государство.
Аристотель не выступает как советник тирана, но описывает другой интересный политический режим, который не похож на классическую тиранию. Фактически то, что он говорит в конце пятой книги о тирании, — некий синтез Платона и Ксенофонта. Сначала он осуждает тиранию, говорит, насколько она вредна, а методы, которые она использует, плохи, что это недолговечный режим и так далее. Если Платон осуждает тиранию (по крайней мере, устами Сократа в нескольких диалогах), то Ксенофонт размышляет о том, может ли быть тирания лучшим политическим режимом — правда, вкладывает возможную похвалу тирании в уста поэта Симонида. Аристотель же высказывается от собственного имени. В заключительной части пятой книги Аристотель фактически предлагает ксенофонтский взгляд на тиранию, когда говорит, что тиранию можно сделать необычной тиранией, которая находится между царской властью и той тиранией, о которой шла речь в начале. Он не знает, как назвать этот режим, и поэтому использует старый термин.
Это принципиальный момент, потому что даже Аристотель допускает, что тирания может быть «добродетельным политическим режимом», то есть работающим на добродетель. Это режим, который по сути остается тираническим, но не воспринимается таковым подданными. В одном из наиболее важных пунктов философ описывает, что тиран при таком политическом устройстве должен оказывать почести мудрым, самым достойным людям (а они, как можно догадаться, являются и самыми опасными для тирана) для того, чтобы при тирании они чувствовали себя так, будто живут при аристократии или монархической власти. Главное, что правитель должен быть добродетельным, заботиться о том, как он выглядит в глазах людей. (Характерно, что Платон режим, «кажущийся справедливым», все же осуждал.) Далее Аристотель описывает то, что сказал до этого, только упоминает, что тирану, который хочет сохранить власть, нужно действовать наоборот, то есть указывает, что тирану не следует унижать людей, отнимать у них собственность, грабить и так далее. Во многом это похоже на советы Симонида Гиерону.
Любопытно, что также в конце пятой книги Аристотель упоминает тиранов, продержавшихся у власти дольше других, среди которых, как это ни удивительно, встречается имя Гиерона. Аристотель пишет, что тирания в принципе не самый долговечный режим, но Гиерон среди других правил очень долго для тирана. Мы можем предположить, что реальный Гиерон воспользовался некоторыми советами поэтов, близких к мудрости. Но это вопрос к историкам. У Ксенофонта Гиерон — это тот человек, который лишь должен был осуществить проект «добродетельной тирании».
Влияние на позднейшую политическую философию
Древнегреческие философы, говоря о тирании, ставят проблему, которую вслед за ними будут пытаться решить на протяжении долгого времени иные мыслители. Политическая философия, обсуждая лучший политический режим, одновременно размышляет и о худших. Впоследствии Монтескье будет обсуждать деспотизм, а Ханна Арендт — тоталитаризм. Во многом они вынуждены пребывать в тени наследия древнегреческой политической философии, которое требует постановки вопроса о том, что такое плохой политический режим, почему он таков, что с ним можно сделать.
И Платон, и Аристотель колоссально повлияли на политическую науку. Другой вопрос — насколько сильное влияние оказало их учение о тирании. В XX веке многие писали о разных формах тирании. Например, в работе 1995 года «Теории тирании» разбираются идеи Никколо Макиавелли, Франца Ноймана и даже Зигмунда Фрейда. Но нет Ксенофонта. Роджер Боше обращается к теориям тирании, то есть рассматривает историю политической мысли, но не обращается к этому философу. То есть Боше не обращается к Ксенофонту и не цитирует Штрауса. Несмотря на то, что проблема тирании для политической философии оставалась важной всегда, не всегда исследователи учитывают основные тексты, в которых обсуждаются основы основ.
Наследие классической политической философии активно использует Лео Штраус. Штраус настаивает, что Ксенофонт сильно повлиял на Никколо Макиавелли. Известно, что Макиавелли читал Ксенофонта и использовал многие его идеи. Штраус, сравнивая Макиавелли и Ксенофонта, говорит, что там, где, например, Ксенофонт хранит определенное молчание по ряду вопросов, Макиавелли красноречиво говорит и объявляет, что нужно пренебрегать нормами морали. То есть, согласно Штраусу, на самом деле Ксенофонт мудрее, чем многие современные мыслители, даже такие прозорливые, как Макиавелли.
Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1995.
Аристотель. Политика. Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. 1984 год.
Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М.: Прогресс, 1994.
Кубедду Р. Политическая философия австрийской школы. М.: ИРИСЭН, Мысль, 2008.
Платон. Государство. Собрание сочинений в 4 томах. Тт. 3, 4 («Законы», «Государство», «Политика»). М.: Мысль, 1994.
Робин К. Страх. История политической идеи. М.: Территория будущего, 2007.
Штраус Л. О тирании. Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006.
Boesche R. Theories of Tyranny: From Plato to Arendt. 1995.
