Слова-паразиты имеют особую функцию
Со словами «ну», «типа», «короче», «как-то так» пытаются бороться, считая, что они загрязняют язык, однако они вовсе не бесполезны и выполняют множество функций. Одна из целей устной речи — сообщение новой информации, и в тексте присутствуют единицы, которые эту информацию выражают прямо: где, кто, когда, почему, сколько. Но, помимо них, в тексте есть добавления, которые являются маркерами индивидуальности говорящего, его психологического состояния, намерений и отношения к собеседнику и предмету речи. Лингвисты называют такие слова дискурсивными. Они существовали и в древних языках: в древнегреческом есть множество частиц, значение которых по-прежнему до конца не ясно. Если избавиться от дискурсивных слов в устной речи, она потеряет эмоциональную окраску, будет сухой и безжизненной.
Дискурсивные слова могут выполнять функцию хезитации: они помогают нам перевести дух, расслабиться, продумать конструкцию фразы, не прекращая говорить. В письменном тексте подобные костыли не требуются: мы всегда можем стереть или зачеркнуть грамматически неверную или неточную фразу. Поэтому письменная речь без слов-паразитов становится более гладкой и чистой.
Набор дискурсивных слов, которые человек часто использует в повседневной практике, индивидуален и может отражать характер говорящего, его настроение, уверенность в собственных словах. Робкий человек может часто употреблять слова «вроде», «наверное» и нуждаться в контактоустанавливающих средствах, более настойчивый может говорить «ведь», «же» и так далее. Порой раздражающее слово «да?», которое обычно употребляют после высказывания некого тезиса, — это своеобразная проверка связи с собеседником, попытка удостовериться, было ли понято сообщение. А короткое слово «ведь» в предложении: «Как ты мог забыть ключи, они ведь лежали на столе» на самом деле очень эмоционально и имеет целый спектр значений: напоминание о факте, который оба собеседника прекрасно знают, упрек, настойчивость и требование быть более внимательным. Кроме того, слова-паразиты часто употребляют подростки, которые в целом более эмоциональны и с трудом могут подстроиться под рациональную стратегию построения текста. Дискурсивные слова сильно подвержены моде. Их список постоянно пополняется иностранными заимствованиями, а также уже существующими в языке конструкциями, которые наделяются определенными значениями.
Почему не нужно избавляться от слов-паразитов
В русском языке исходное значение латинских афоризмов изменилось
Считается, что афоризмы имеют устойчивое значение. Однако в отрыве от контекста они могут изменять смысл. Изречение «Жизнь коротка, искусство вечно» изначально относилось к медицине. Его автором был Гиппократ, и полностью оно звучало так: Vita brevis, ars vero longa, occasio autem praeceps, experientia fallax, judicium difficile («Жизнь коротка, наука обширна, (удобный) случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно»). Латинское слово ars, равно как и греческое τέχνη, можно перевести как «искусство», «ремесло» и «наука». Гиппократ имел в виду, что медицина столь обширна и полна тайн, что на ее изучение не хватит человеческой жизни. Однако в русском языке эту фразу относят к долговечности искусства: музыки, поэзии и живописи.
Какие еще афоризмы поменяли свое значение
Мат невозможно ограничить
Обсценная лексика — одна из самых распространенных форм русского разговорного языка, на котором говорит все исконное русскоязычное население. Функции мата в русской культуре всегда были очень разнообразными, начиная с замены знаков препинания в текущей речи и заканчивая заменой языка как такового. Эмоциональная и упрощенная, матерная лексика может служить своеобразным мостом в ситуациях затрудненной коммуникации.
Филологи и искусствоведы о запрете мата
Ударение на предлог не поэтическая вольность
Когда мы вспоминаем строки Пушкина: «И днем и ночью кот ученый / Всё ходит по̀ цепи кругом», мы часто списываем на поэтическую вольность перенос ударения на предлог: в обычной жизни мы так не говорим. Но если посмотреть на стихи современников поэта, станет ясно, что ударения «цепѝ» в формах родительного и дательного падежей тогда еще не существовало. Более того, в повседневной жизни перенос ударения все же встречается: «влюбиться по̀ уши», «держать за̀ руку», «бѐз году неделя». И наконец, если проанализировать стихотворения, то обнаружится, что поэты, как правило, не меняют ударение в самих существительных, а стремятся переносить ударение на предлог.
В древнерусском языке система ударений была совершенно другая: многие слова не имели ударения, зато акцент делался на служебных словах. Например, говорили «воду ѝ землю», «на̀ воду ѝ на землю». Это выяснилось благодаря возникшей в Средневековье традиции проставлять ударения в письменных текстах. Таким образом, поэты не искажают язык в угоду стихотворному размеру, а следуют за языковой традицией, которая для многих слов предписывала ударение на предлоге.
Как память языка влияет на поэтическую традицию
Буква Ё появилась благодаря естественным изменениям в языке
В XII–XIV веках ударный гласный [э] перед твердой согласной превратился в [о]. К примеру, в слове «ель», где [э] стоит перед мягким [л'], ничего не меняется, но в слове «ёлка» ударный [э], стоящий перед твердым [л], стал звучать по-другому. Это изменение произошло в говорах, которые легли в основу современного русского языка. Однако в некоторых северных диалектах звук, который мы обозначаем буквой Ё, может стоять в безударной позиции. Кроме того, в некоторых падежах буква Ё может стоять перед буквой, обозначающей мягкий согласный: берёза — на берёзе. Это объясняется естественным стремлением сделать основу слова единой для всех падежей. Если люди и говорили «на берЕзе», то очень недолго. Также Ё в безударной позиции может употребляться в случае заимствований, таких как «кёнигсбе́ргский», однако в подобных случаях все равно присутствует побочное ударение.
. Многие ведущие деятели культуры поддержали инициативу княгини и начали использовать этот вариант в личной переписке. Однако популяризация новой буквы давалась им тяжело: «ёкающее» произношение считалось в широких кругах мещанским, в то время как «екающее» преподносилось как более благородное и интеллигентное. Статус Ё долгое время был неясен. В 1917 году употребление буквы Ё было признано желательным, но необязательным. В 1942 году буква Ё стала обязательной — по одной из версий, из-за неоднозначного прочтения топонимов, которое влияло на точность карт, что в военных условиях было неприемлемо и невыгодно отличало русскоязычные карты от немецкоязычных, в которых использовались буквы с умлаутами. Однако вскоре издатели вернулись к прежней практике использовать Ё только в случае крайней необходимости: в именах и топонимах, редких словах, в случаях, когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова (узнаём — узнаем, всё — все, осёл — осел), а также в специальной литературе — учебниках русского языка для иностранцев и младших школьников и орфоэпических словарях.
