В другой раз 
Стоит сказать, что конец 1960-х годов был связан с существенным изменением подходов к человеческой мотивации. До этого мотивация в основном рассматривалась исключительно как сила желания, которая влияет на наше поведение. В 1950–1960-е годы в психологии произошла когнитивная революция: познавательные процессы стали связываться с обработкой информации и саморегуляцией, на первый план выдвинулось изучение тех процессов, с помощью которых мы познаем мир. В психологии мотивации начали возникать различные подходы, авторы которых обнаружили, что дело не просто в силе желаний и импульсов, в том, что и насколько сильно мы хотим, а еще и в том, каковы наши шансы достичь желаемого, от чего это зависит в нашем понимании, от готовности вкладываться в достижение результата и так далее. Был открыт так называемый локус контроля — склонность личности приписывать свои успехи или неудачи внутренним либо внешним факторам. Появился термин «каузальная атрибуция», то есть субъективное объяснение самим себе причин того, почему мы достигаем успехов или терпим неудачи. Оказалось, что мотивация — сложное явление, она не сводится к желаниям и потребностям.
Эксперимент с воздействием тока на собак
В эту новую волну понимания мотивации хорошо вписался подход, реализованный Мартином Селигманом с его соавторами. Исходной задачей эксперимента было объяснение депрессии, которая в 1960–1970-е годы была главным диагнозом времени. Изначально эксперименты по выученной беспомощности проводились на животных, в основном на крысах и собаках. Их суть заключалась в следующем: выделялись три группы подопытных животных, одна из которых была контрольной — с ней ничего не делали. Животные из двух других групп поодиночке помещались в специальную камеру. Она была устроена так, что через цельнометаллический пол подавались достаточно болезненные, хоть и не опасные для здоровья удары электрическим током (тогда не было активной агитации за защиту прав животных, поэтому эксперимент считался допустимым). Собаки из основной экспериментальной группы некоторое время находились в таком помещении. Они пытались каким-то образом избежать ударов, но это было невозможно.
Спустя определенное время собаки убеждались в безвыходности положения и переставали что-либо делать, просто забивались в угол и подвывали, когда получали очередной удар. После этого их переводили в другое помещение, которое было похоже на первое, но отличалось тем, что там можно было избежать удара током: отсек, где пол был изолирован, отделялся небольшим барьером. И те собаки, которые не были подвергнуты предварительной «обработке», довольно быстро находили решение. Остальные же не пытались что-то делать, несмотря на то что выход из ситуации был. Эксперименты на людях, которых, правда, не били током, а заставляли слушать неприятные звуки через наушники, дали схожие результаты. Впоследствии Селигман писал, что существует три вида основных нарушений в подобной ситуации: поведенческие, познавательные и эмоциональные.
Оптимизм и пессимизм
После этого Селигман поставил вопрос: если можно сформировать беспомощность, можно ли, наоборот, сделать человека оптимистичным? Дело в том, что мы сталкиваемся с самыми разными событиями, условно — с хорошими и плохими. Для оптимиста хорошие события закономерны и более или менее контролируемы им самим, а плохие — случайны. Для пессимиста, наоборот, плохие события закономерны, а хорошие — случайны и не зависят от его собственных усилий. Выученная беспомощность — это в некотором смысле выученный пессимизм. Одна из книг Селигмана называлась «Выученный оптимизм». Он подчеркивал, что это оборотная сторона выученной беспомощности.
Соответственно, избавиться от выученной беспомощности можно, научившись оптимизму, то есть приучив себя к мысли, что хорошие события могут быть закономерны и контролируемы. Хотя, конечно, оптимальной стратегией является реализм — ориентация на то, чтобы здраво оценивать возможности, но это не всегда возможно, объективные критерии не всегда существуют. Кроме того, плюсы и минусы оптимизма и пессимизма во многом связаны с тем, какие профессиональные задачи стоят перед человеком и насколько велика цена ошибки. Селигман разработал методику анализа, которая позволяет определять степень оптимизма и пессимизма в текстах. С коллегами он рассматривал, в частности, предвыборные речи кандидатов в президенты Соединенных Штатов за несколько десятилетий. Оказалось, что во всех случаях всегда побеждают более оптимистичные кандидаты. Но если цена ошибки очень велика и важно не столько добиться какого-то успеха, сколько не потерпеть неудачу, то пессимистичная позиция выигрышная. Селигман говорит, что если вы президент корпорации, то вице-президент по развитию и начальник отдела маркетинга должны быть оптимистами, а главный бухгалтер и шеф безопасности — пессимистами. Главное — не перепутать.
Выученная беспомощность в рамках макросоциологии
В России на протяжении 70 лет выученная беспомощность формировалась в масштабе государства: сама идея социализма, несмотря на все свои этические преимущества, во многом демотивирует человека. Частная собственность, рынок и конкуренция вырабатывают прямую связь между усилиями и результатом, в то время как вариант государственного распределения разрывает эту связь и в некотором смысле стимулирует выученную беспомощность, потому что качество жизни и ее содержание не в полной мере зависит от усилий человека. В этическом плане это, может, и хорошая идея, но в психологическом она работает не так, как хотелось бы. Нужен баланс, который и оставит в достаточной степени мотивацию создавать и производить, и сохранит возможность поддерживать тех, у кого это не получается.
Новые исследования выученной беспомощности
В 2000-е годы Селигман вновь встретился со Стивеном Майером, с которым в 1960-х начинал исследование, но позже тот стал заниматься изучением структуры мозга и нейронауками. И в результате этой встречи представление о выученной беспомощности, как пишет Селигман, перевернулось с ног на голову. После того как Майером был проведен цикл исследований с анализом активности структур мозга, выяснилось, что не беспомощность является выученной, а, наоборот, контроль. Беспомощность — это стартовое состояние развития, которое постепенно преодолевается за счет усвоения идеи о возможности контроля.
Селигман приводит пример, что наши древние предки практически не контролировали какие-то нежелательные события, вызванные внешними обстоятельствами. У них не было возможности прогнозировать угрозу на расстоянии и не было комплексных реакций по развитию контроля. Негативные события для живых существ поначалу по определению неконтролируемы, а эффективность защитных реакций заведомо низка. Но по мере того, как в процессе эволюции животные становятся все более развитыми, появляются возможности распознавать угрозу на расстоянии. Развиваются поведенческие и когнитивные навыки контроля. Контроль становится возможным в ситуациях, когда угроза длительная. То есть постепенно возникают способы избегать негативных воздействий разных явлений.
Эволюционно контроль появился сравнительно недавно. Префронтальные зоны больших полушарий отвечают за те механизмы, которые связаны с преодолением негативных эффектов от непредвиденной ситуации и обеспечивают формирование надстроечных структур, которые выводят регуляцию наших реакций на совершенно новый уровень. Однако не только в процессе эволюции, но и в процессе индивидуального развития выработка контроля крайне важна. В рамках воспитания ребенка необходимо помогать устанавливать связь между его действиями и результатами. Это можно делать в любом возрасте в разных формах. Но принципиально важно, чтобы он понимал, что его действия на что-то влияют в мире.
Влияние воспитания на выученную беспомощность
Часто родитель говорит ребенку: «Когда ты будешь взрослым, я хочу, чтобы ты был активным, самостоятельным, успешным и так далее, а пока ты должен быть послушным и спокойным». Противоречие заключается в том, что если ребенка воспитывают в состоянии послушания, пассивности и зависимости, то он не сможет стать независимым, активным и успешным.
Конечно, ребенок имеет ограниченные возможности по сравнению со взрослым, но не следует забывать, что он должен когда-то стать взрослым, и это постепенный процесс. Важно, с одной стороны, позволить ребенку быть ребенком, но, с другой стороны, помочь ему постепенно становиться взрослым.
Гордеева Т. Психология мотивации достижения. М.: Смысл, 2015.
Селигман М. Как научиться оптимизму. М.: Альпина Нон-фикшн, 2013.
Seligman M. The Hope Circuit. New York: Public Affairs, 2018.
